Тайный грех (ЛП) - Рамсовер Джилл. Страница 3

— Я не уверена, что ты хочешь это делать. Возможно, у меня немного пошла кровь.

Руки на моих коленях, он широко раздвинул меня. — Если бы я не хотел этого, я бы не делал. — Его губы целовали мою внутреннюю сторону бедра, медленно поднимаясь выше, с покусываниями и облизываниями, от которых в моем животе разгорался огонь. — Скажи мне, что ты хотя бы играла с собой раньше.

— Да. Я не ханжа, просто я слишком осторожна.

Зубы прикусили мои складочки за мой умный ответ.

Я задыхалась, мои внутренние мышцы крепко сжимались. — Пожалуйста, прикоснись ко мне. Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне, — задыхалась я.

— Я делаю это, котенок. Ты не можешь торопить события. — Бишоп просунул в меня палец. Мне было еще больнее, чем я предполагала, но когда он провел пальцем по одному месту внутри меня, удовольствие, уже кипевшее в моих венах, возросло в десять раз.

Я застонала. Громко.

— Господи, это так приятно. — У меня и раньше были оргазмы, но это было по-другому. Пальцы Бишопа разжигали огонь внутри меня, и мое тело дрожало и трепетало от надвигающейся угрозы приливной волны удовольствия. Когда он наконец засосал мой клитор, стимулируя набухший пучок нервов, волна обрушилась на меня с такой силой, что я потеряла всякий контроль. Крик чистого блаженства вырвался из моего горла. Мое тело затряслось в конвульсиях, и я была уверена, что моя душа на мгновение покинула мое тело.

Пока я приходила в себя, Бишоп накрыл мое тело своим, а затем поцеловал меня.

— Попробуй себя на моем языке, котенок. Теперь ты готова. — Он приподнял мои колени и вошел в меня на дюйм.

После оргазма я почувствовала странную пустоту. Как будто мое тело знало, что чего-то не хватает, но давление его проникновения заставило меня рефлекторно напрячься.

— Полегче, детка. Постарайся расслабиться. Я не хочу причинить тебе больше боли, чем уже причинил.

Я кивнула и сделала успокаивающий вдох.

— Вот так малышка. — Его голос стал тихим от напряжения. Он медленно входил в меня по одному дюйму за раз, пока не погрузился полностью. — Черт, эта маленькая тугая киска была создана для меня.

Боже, Бишоп. Я чувствую себя такой полной. — Слова были не более чем обрывками. Вся моя энергия была направлена на то, чтобы привыкнуть к этому странному новому чувству абсолютного обладания. Быть полностью и всецело охваченной мужчиной. Он завладел всеми моими чувствами — я была беспомощна, впитывая его вкус, прикосновения и даже запах. Он был везде и во всем, и я не могла насытиться.

Затем он начал двигаться.

Сначала медленно и уверенно, но постепенно он стал двигаться все быстрее и сильнее, пока не осталось ничего, кроме нашей пьянящей связи. Никаких ожиданий или правил. Никаких последствий или ответственности. Мы погрузились в волшебный момент, состоящий из чистого плотского желания.

Он подтянул мои колени еще выше, чтобы войти еще глубже. Я прижалась к его телу, поощряя его двигаться и моля о большем.

— Ты этого хотела, котенок? — Спросил он. — Чтобы мой член был глубоко внутри тебя?

Да. — Мои глаза закатились, когда мерцающий блеск дразнил и обжигал между моих ног. Как мой предыдущий оргазм, но другой. Сильнее. Как будто все, что я когда-либо испытывала в прошлом, было лишь примером того, что возможно. Того, что мне предстояло испытать.

— Черт, я хочу увидеть, как моя сперма капает из твоей мокрой киски.

К моему удивлению, именно грязные слова Бишопа подтолкнули меня все ближе к краю обрыва. Я не знала, что одни только слова могут быть настолько эротичными, но каждый раз, когда он говорил, мои внутренности плавились.

Бишоп!

— Моя девочка любит грязные слова, не так ли? — Он был похож на поезд, неустанно прокладывающий тоннель к экстазу. — Вот так, детка. Сожми мой член. Господи.

Мои губы разошлись в беззвучном крике, когда меня накрыл космический оргазм. Он захлестнул меня и на время стер меня с лица земли. Во мне не было ничего, кроме покалывающих ощущений. Река расплавленного удовольствия.

Освобождение Бишопа вырвалось с рыком, который раздался из глубины его груди. Он прижал меня к себе для трех медленных, но обдуманных последних толчков, его тело обвилось вокруг моего.

Я наслаждалась послевкусием.

Я сделала то, что намеревалась, и все в этом моменте было совершенным, не считая нашей небольшой заминки. Я была уверена, что Бишоп переживет мой обман. Если бы он чувствовал себя хотя бы наполовину так же блаженно, как я, он мог бы мне простить множество грехов. Какой еще у него был выбор?

2

Тайный грех (ЛП) - img_3

Я даже не понял, что заснул, пока спустя несколько часов не зазвонил телефон. Было 19:30, и Коннер звонил, чтобы узнать, какого черта я не явился на работу. Я пробормотал извинения, затем бросил телефон обратно на тумбочку, только перевернулся и понял, что кровать пуста.

Какого хрена?

Я оглядел темную комнату. Заходящее солнце давало лишь мягкий отблеск сквозь тени, но я не увидел никаких следов Пиппы. Ни записки, ни разбросанной одежды. Она могла ждать меня в другой комнате, но что-то подсказывало мне, что она ушла. Твою мать.

Я перевернулся на спину после лучшего секса в моей жизни, мой сытый котенок прижался ко мне и отключился. Два часа сна, которые я спал этой ночью, настигли меня. Последним, что я помнил, было ощущение мягкого тела Пиппы, прижатого к моему. Черт. Пыталась ли она разбудить меня? Как долго она лежала рядом, гадая, проснусь ли я?

Поговорим о первом. Не думаю, что от меня когда-либо уходили. Обычно все происходило наоборот — я выскальзывал из квартиры какой-нибудь девчонки, надеясь избежать неловкого утреннего разговора. Тогда я должен был быть счастлив. Верно? Она избавила меня от необходимости отправлять ее домой. Вот только то, что мы сделали, не было обычным трахом. Черт, слова Пиппа и обычный даже не укладывались в одно предложение.

Вместо облегчения я почувствовал странное когтистое ощущение под кожей. Раздражение. Мне не нравилось, что она ушла. Что, черт возьми, со мной было не так?

Я соскочил с кровати и быстро обошел всю квартиру. Мои инстинкты были правы — никаких следов ее присутствия. Мне не нравилось не знать, добралась ли она до дома в целости и сохранности, хотя когда она уходила, было еще светло. Я решил, что должен проверить ее и убедиться, что с ней все в порядке, пытаясь убедить себя, что меня беспокоит ее безопасность, а не выяснение причины ее исчезновения.

Или, что еще хуже, просто хотелось увидеть ее снова.

Черт, это было плохо.

Я вернулся в спальню и быстро принял душ. Мне нужно было привести себя в порядок так же, как и очистить голову. Мне не нужны были такие осложнения в моей жизни. Чертова девственница.

Господи Иисусе.

Она подавала все признаки того, что она невинна, но я почувствовал, как ее тело сдалось, как только я вошел в нее. Тело, которое было воплощением искусства - женственные изгибы и кожа, мягкая, как спелый персик. Она была чертовски невероятной, и я был у нее первым.

Что в этом факте заставляло меня чувствовать себя полным дикарем? Как будто я должен был ударить себя в грудь и утащить ее обратно в свою пещеру, где ни один мужчина не мог даже взглянуть на нее.

Когда я впервые встретил ее перед свадьбой Коннера, я не мог отрицать ее привлекательности. Теплые карие глаза, песочно-светлые волосы и кожа, покрытая солнечным загаром, словно она всю жизнь прожила на пляже, а не на Манхэттене. Потом были часы, которые мы провели вместе в день свадьбы. Она была так полна энергии и жизни. Просто находиться рядом с ней было опьяняюще. Именно поэтому я согласился отвезти ее к себе домой, хотя знал, что это была плохая идея. Она была итальянкой. Ее дядя был боссом чертовой семьи Моретти, и я уничтожил ее Д-карту, как просроченные водительские права — совершенно ничтожные.