Солнечные часы - Крейвен Сара. Страница 14

— Тяжело идет, да? — Лицо Джереми несколько потускнело. — Так бывает.

Ага. Значит, не все гладко в этом романе века. Как интересно. И все же он был с ней прошлой ночью. Саша в этом уверена.

Вслух же он сказал:

— Я стараюсь не давить, действовать осторожно.

— Ах ты, негодяй. — Джереми снова засмеялся. — Она, верно, и не подозревает, что ей уготовано.

Дилан улыбнулся.

— Я на это и рассчитываю. Ну, пойду приму душ.

Джереми неловко прокашлялся.

— Мне надо тебе сказать… Я хочу, чтобы ты знал. Я занимаюсь поисками квартиры. Дилан замер на последней ступеньке.

— Что, есть причины? — спросил он. Джереми старательно избегал его взгляда.

— Нельзя же вечно злоупотреблять твоим гостеприимством. Тебе нужно уединение, а мне… независимость.

Дилан кивнул без выражения.

— А что по этому поводу думает Мария? Джереми вконец смутился.

— Ну, с ней я этот вопрос еще не обсуждал. Решил прежде посмотреть несколько квартир. — Он нервно хохотнул. — Ты же знаешь женщин.

— Да, кое-что я о них знаю, — согласился Дилан задумчиво. — Ну, что ж, удачи.

— И тебе удачи, приятель.

Дилан поднялся к себе, напряженно размышляя. Он ни на минуту не поверил, что Джереми ищет квартиру для себя и для жены. Так что его решение разыграть пьесу с Оливией, отбить ее у Джереми, было принято весьма своевременно. С тех пор, как Оливия появилась на пороге его дома, она, словно кость, засела у него в горле. Это ее намерение разрушить брак Марии, увести от нее Джереми… Какая наглость!

Когда Дилан узнал о нем, первым его импульсом было выкинуть Джереми из дома и рассказать все Марии. Но, немного подумав, он отказался от этой мысли. Не стоит способствовать их разрыву, поскольку Марии, по непонятным ему причинам, очень хотелось сохранить свой брак.

В последний раз, когда они говорили по телефону, ее голос звучал весело, с надеждой. И он не собирался убивать эту надежду. Но в таком случае нужно что-то предпринять с Оливией.

Просто поразительно, что такой кретин, как Джереми, способен привязать к себе сразу двух женщин. Да так, чтобы обе изо всех сил бились за право провести с ним жизнь!

А может быть, все гораздо проще? Может быть, Джереми — первая любовь Оливии и она видит его через розовые очки?

Как бы там ни было, ясно одно: он должен увести Оливию, украсть ее.

В конце концов, это ей же на пользу. Ведь у них с Джереми все равно нет будущего. А он, Дилан, постарается не причинять ей серьезного ущерба. Его все еще преследовал образ Оливии — ее тонкая нежная шейка и плечики, когда она сидела у этого чертова компьютера. Слишком уж навязчиво, недовольно подумал Дилан и встряхнул головой, прогоняя видение.

Дурочка. Идиотка. Сумасшедшая. Такими эпитетами награждала себя Оливия, аккуратно накладывая тушь на ресницы. Неужели она готовится идти на ужин с Диланом Мелоуном? Наверное, действует шок. Потому что в нормальном состоянии она никогда бы не поверила, что он решил отступиться. Тем более что всего несколько дней назад готов был свернуть ей шею.

Ну, ладно, пожала плечами Оливия. Что попусту гадать? Все равно это лучше, чем сидеть дома в ожидании, пока Джереми соизволит позвонить. Отступив на шаг, она оглядела себя в зеркале. Черное платье, одно из ее любимых, обтягивало фигуру. Поверх она накинула серый хлопковый жакет. Вроде ничего, оценила Оливия, добавив губам розового блеска.

С точностью до секунды раздался громкий стук Дилана. На мгновение у нее возник соблазн спрятаться на кухне и не открывать. Но здравый смысл оказался сильнее.

Нацепив улыбку, она открыла дверь.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер. — Дилан протянул ей цветы — двенадцать роз, завернутых в целлофан и украшенных ленточками. — Пальмовая ветвь мира, — пояснил он. — Чтобы скрепить нашу сделку.

— Ox. — Оливия почувствовала, что краснеет. — Спасибо.

На Дилане были темно-серые брюки и блекло-голубая рубашка с расстегнутым воротом. Рукава небрежно закатаны до локтей. За плечо закинут тонкий твидовый пиджак. Его темные волосы на свету отливали как шелковые.

Оливия заметила все это, бросив на него мимолетный взгляд, и почувствовала, как внутри защемило что-то.

— Вы не против, если мы отправимся в итальянский ресторанчик? — спросил Дилан.

— Да, конечно.

Он поднял руку, и такси подъехало прямо к крыльцу.

— Господи, — сказала Оливия. — Вам все так легко удается?

— Нет. — Дилан открыл дверцу такси. — Помните, мне пришлось три раза просить вас поужинать со мной?

Она села и отодвинулась подальше, в угол салона. И натянула юбку на колени. Дилан сел рядом.

— Я сомневалась, что вы серьезно, — сказала она.

— Вы буквально спасли мне жизнь, мисс Батлер. Или это не стоит обычного ужина? — Он сделал паузу. — А я задал вам работы. Было невероятно глупо с моей стороны не иметь резервных копий на диске. Просто я не люблю убеждаться в собственной тупости. Простите.

— Сначала благодарите, потом извиняетесь. Что дальше? — в шутливом изумлении покачала головой Оливия.

— Все, чего мы оба захотим, — медленно и с чувством произнес Дилан.

Озадаченная Оливия рискнула бросить на него беглый взгляд. Но Дилан спокойно сидел в своем углу, откинувшись на спинку сиденья. Если он хотел сказать, что между ними возможны какие-то более близкие отношения… это просто смешно!

— Владелец этого ресторана — родом из Венеции. Ты была там? — спросил он легким, дружелюбным тоном.

— Однажды. Мы со школьной подругой ездили туда на выходные. Родители организовали нам поездку за успешно сданные экзамены. — Она рассмеялась. — Но это было так давно.

— Возможно, пришло время повторить визит. Венеция — великолепное место для медового месяца, подумала Оливия мечтательно.

Ресторан располагался на одной из маленьких улочек. Жена хозяина заведения встретила их теплой улыбкой и проводила к заранее заказанному столику на двоих.

Несколько столиков уже были заняты, люди узнавали Дилана. Оливии казалось, что любопытные взгляды словно липнут к ней. Она почувствовала себя неловко. Похоже, я совсем не смотрюсь рядом с ним, подумала Оливия. Она была рада поскорее сесть и уткнуться в меню, потому что лицо ее пылало от смущения.

— Есть какие-нибудь пожелания? — улыбнулся ей Дилан.

— Да нет, — покачала головой Оливия, принюхиваясь к ароматам вина, трав и чеснока, носившимся в воздухе. — Здесь я поняла, как проголодалась, — призналась она.

— Тогда приступим?

— Конечно! — Соблазн расслабиться и плыть по течению почти победил. Почти. Лишь внутренний голос еле слышно шептал: будь осторожна.

Они сделали заказ, и на столе появилась бутылка ледяного «Фраскатти» вместе с минеральной водой.

— Итак, — начал Дилан, когда официант удалился, — за что будем пить?

— За счастье? — опасливо предложила Оливия.

— За счастье, — отозвался Дилан насмешливо. — Какие бы формы оно ни принимало, — добавил он, поднимая бокал.

Не поняв, что он имел в виду, Оливия предпочла оставить эту фразу без комментариев.

— А ты счастлива? — вдруг спросил Дилан. — Я имею в виду, здесь, в Лондоне?

Оливия вскинула на него глаза и уклончиво ответила:

— Надеюсь, я когда-нибудь к нему привыкну. Я ведь еще города толком не видела.

— Люди, живущие здесь, тоже его не видят, заметил Дилан. — Слишком поглощены личными проблемами и бедами. Скажи, а как ты узнала так много о компьютерах?

— В Бристоле я только этим и занималась. Проводила тренинги в офисах, одиночные и в группах.

— Понятно. — Он передал ей тарелку черных оливок, которую поставили на стол рядом с корзиночкой хлеба. — Мне кажется, тебе пришлось со многим расстаться, чтобы приехать сюда.

— Честно говоря, оно того стоило. — Она смерила его взглядом.

Интересно, на его губах в самом деле застыла ироничная усмешка или это только капризы света?

— Надеюсь, ты не изменишь своего мнения.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что, когда ты закончишь осмотр здешних достопримечательностей и новизна ощущений пройдет, тебе придется стать обыкновенным лондонцем. — Он отпил глоток вина. — Мне кажется, вечер пройдет веселее, если ты перестанешь искать в моих словах скрытые намеки, — добавил он сухо.