Плач по тем, кто остался жить - Юрьев Сергей Станиславович. Страница 21

– Кто руководил тем белоотрядом, в котором вы служили?

– Полковник Попов с хутора Попов, адъютант Сенин – есаул, это был полк.

– Когда вы вступили в партию?

– В 1920 году.

– Вступая в партию ВКП(б), вы скрыли свою службу у белых?

– Вступая в партию, я этого не скрывал.

– Будучи в Красной Армии, вы скрывали свою службу у белых, вы подтверждаете это?

– Да, подтверждаю. Я в Красной Армии с 1920 года, но в послужных списках мне было отмечено делопроизводителем 38-го кавполка 7-й Самарской кавалерийской дивизии Романенко, что я служу с 1918 года. Мне это впоследствии стало известно действительное положение со временем, я умолчал об этом.

– С какой целью вы скрыли службу у белых в послужном списке?

– Я не придал этому серьезного внимания.

Подпись Свиридова.

Отметка о верности копии.

Под рукописным протоколом типовая запись о том, что он прочитан и т. д.

ОТ АВТОРА

Протокол допроса существует в виде рукописного варианта и машинописной копии. Так вот, Гравель от руки правильно написал «помразведдивизиона», а машинист(ка) нафантазировал(а) в виде «помкомвзвода разведдивизиона».

Но товарищ Гравель тоже накрутил.

Хутор вообще-то называется Евлантьев, а не Евлантьево.

«Низшее образование» – если вспомнить, что Свиридов учился в ЦПШ и три месяца у того казака, то у него действительно низшее образование. Но Свиридов потом учился в Симферопольском училище, да еще в мирное время, а не получил его сокращенный курс военной поры. Так что правильно – среднее.

Свиридов не беспартийный, а ИСКЛЮЧЕННЫЙ из рядов ВКП(б).

Для дела это имеет значение.

И выявилось важное – между январем-февралем и июлем Николая Семеновича из армии уволили. Но он пока живет в ведомственной квартире.

Ниже будет написано, что он попытался сделать.

Часть его сначала называлась разведдивизионом, потом разведбатальоном. Поэтому оба термина здесь равнозначны.

Следующий протокол допроса.

Сверху надпись: Дополнительно.

Шапка написана близко к предыдущему протоколу, только указано, что составлен он 11 июля 1937 года.

– Следствию известно, что вы, находясь в белоотряде Попова, принимали участие в расстрелах красногвардейцев и красноармейцев и требует по этому вопросу ваших откровенных показаний.

– За время моего пребывания в рядах белых под командованием полковника Попова я участия в расстрелах не принимал, но участвовал в боях, имевших место между белыми и красными.

– В силу каких обстоятельств во время службы у белых вы имели кличку Колька-кадет?

– В 1915 году, вернувшись из шахты в свою станицу хорошо одетым, выделявшимся по костюму среди своих сограждан-станичников, я получил от своих земляков кличку Колька-кадет. Эта кличка употреблялась всеми в разговоре обо мне в течение долгого времени, вплоть до моего выезда (последнее слово недостаточно понятно).

– При каких обстоятельствах вы поступили на службу в Красную Армию?

– Во время отступления белых в 1919 году перешел в одну из наступающих красных частей в 96-м кубанском полку, на службе в этом полку.

– Сколько раз вы вызывались комдивом Зюком и при каких обстоятельствах?

– Зюк меня не вызывал, но я один раз был у Зюка при следующих обстоятельствах. Когда поднялся вопрос о службе в белых, я подал об этом заявление на имя начподива Гусева с описанием всех обстоятельств. Поэтому меня вызвал заявление <…> и моей бывшей жены. Гусев доложил, что я ранее служил у белых.

Зюк ругал меня матерщиной, но ни о чем не спрашивал, и, когда ему доложил, что должен ехать на курорт, он ответил: «Черт с ним, пускай едет». Больше по этому вопросу я с Зюком не разговаривал.

– К кому вы обращались по поводу вашего увольнения из РККА?

– Я обращался к зам начальника управления кадрами Хорошилову в Москве, который мне сказал, что я могу обратиться к командующему округом, который, если сочтет нужным оставить, оставит, это его дело.

До этого я еще в 1936 году в мае месяце подавал заявление о переводе меня из разведдивизиона или уволить. По этому поводу меня и вызвали. Со мной беседовал Хорошилов, который объявил, что я увольняюсь из РККА.

Потом меня вызвали вторично, я опять беседовал с Хорошиловым, который сказал, что он возмущен тем, что я орденоносец, который оказался служившим у белых, и что сейчас идет подбор командиров в РККА и я не могу оставаться в рядах Красной Армии.

– Кто давал распоряжение о вашем вызове в Москву?

– Кто давал это распоряжение в Москве, я не знал, не видел также, кто подписал телеграмму.

– С Фельдманом в Москве вы говорили во время вашего пребывания в Москве?

– Нет, не говорил. Знаю, что ему обо мне докладывал полковник Савин.

Протокол мною прочитан и так далее.

Подписи.

ОТ АВТОРА

Николай Семенович попытался восстановиться в армии. Для чего едва не встретился с начальником Управления по начальствующему составу РККА Б. М. Фельдманом. Поскольку Б. М. Фельдман арестован 15 мая 1937 года, а еще раньше он переведен в МВО, что ограничивает время увольнения периодом февраль-апрель 1937 года.

И хорошо, что не встретился, ему еще обвинения в участии в военно-троцкистском заговоре не хватало.

Но в РККА его не восстановили.

1937 года июля 22 дня, я сотрудник ОО УГБ 25 с. д. Беспалов допросил в качестве обвиняемого:

Свиридова Николая Семеновича, 1895 года рождения, уроженца хутора Евлантьево, Боковского района Донской области, русский, гражданство СССР, из семьи крестьянина-середняка, образование общее-низшее, специальное-среднее, с 1920 по 1936 год член ВКП(б), затем из партии исключен.

– Кто из ваших родственников служил у белых, в каких должностях и где они сейчас?

– Мой родной брат Свиридов служил в белой армии, чин он имел младший урядник, были мы с ним в одном 33-м казачьем полку у Попова. Убили его в сентябре 1918 года красные войска.

Двоюродный дядя мой Кострыкин Иван Никифорович служил также в 33-м казачьем полку, в каковом он командовал сотней, чин имел сотника.

Вместе с белыми он отступил за границу, вернулся оттуда в 1922 или 1923 году, затем в 1933 году за саботаж был выслан на Север.

Об этом мне рассказывали жители хутора Евлантьев.

– На какие операции вы с белыми выезжали.

– Выступал я под командой полковника Попова в первый раз весной 1918 года, против отряда красногвардейцев Подтелкова и Кривошлыкова, до этого под командой того же полковника Попова мы выезжали на подавление восстания иногородних в селе Чистяково, восставших против местных богачей.

В отряде Попова я все время был рядовым казаком.

– Расскажите, как вы попали в отряд Попова.

– По селу пошел слух, что неподалеку проходит восстание против казаков. Нам объявили, чтобы поехали в станицу Боковскую с оружием.

Приехав туда, мы были назначены в 3-ю сотню, и наш полк назвали 33-м казачьим.

– Следствию известно, что в 1936 году, проводя занятия с переменниками, вы отрицали возможность построения социализма в нашей стране. Расскажите, как это было.

– Мне переменники в Кобелякском районе задали вопрос о построении коммунизма в нашей стране. В какой форме мне задали вопрос, не помню.

Ответил я на него так: прежде чем строить коммунизм, нужно построить социализм. Было это в г. Кобеляках в Красных Казармах в 1936 году (слово Кобеляки в тексте исправлено).

Протокол с моих слов записан верно, мне прочитан, в чем и расписываюсь. Свиридов.

Допросил сотрудник ОО Беспалов.

– Следствию известно, что вы проводили контрреволюционную работу по заданию бывшего комдива Зюка, что требует от вас признательных показаний.