Десять лет до страшного суда - Андерсон Честер Муур. Страница 29

Корабль-разведчик нес службу впередсмотрящего передовой группы Миграции. Он управлялся не теми, кого можно было бы назвать людьми, поскольку Мигранты были настолько негуманоидными, что, хотя и состояли из материальных частиц, могли быть описаны только понятиями математических уравнений. Они были именно тем, чем называли себя: Мигрантами. Они искали себе дом.

Они также представляли собой безжалостную армию, или, если угодно, эпидемией, поскольку все, что не являлось с их точки зрения домом, который они искали, или все, что мешало их поиску, а короче — все, что попадалось им на пути и что не являлось ими же, они просто уничтожали. И это не являлось каким-то актом гнева или проявлением вражды ко всему инородному — просто таким был их обычай. Все, что они не могли использовать в своих целях, они просто уничтожали. И так было всегда.

Разведывательный корабль Мигрантов был в опасности и ему было необходимо срочно совершить посадку.

И стало вдруг в полночь светло, как при закате. Жителей Примилбоса разбудил звук, который они не слышали; казалось, что разрывается само небо с шумом настолько сильным, что он находился за гранью восприятия человеческого уха. Этот звук сопровождался легким свечением неба, которое становилось все ярче и ярче, пока не стало больно на него смотреть. Это было последним, что видели в последний раз в жизни восемь тысяч жителей Примилбоса.

Этот звук был слышен и в Лиффдарге. Он напоминал треск ударившей поблизости молнии, только длился невообразимо долго. Но вместо разрастающейся в небе зари, как это выглядело в Примилбосе, лиффдаржане видели четкий и ясно очерченный границами свет, напоминающий блуждающее солнце, движущееся по небу по направлению к дальнему берегу моря.

— Да, ну и метеорчик, — заметил Ансгар Соренштайн.

— Хотелось бы надеяться, что это именно так, — мрачно ответил Джон.

Внезапно все небо, вспыхнув веером от горизонта до горизонта, осветилось ослепительно ярким светом.

Джон стал тихо считать, как он делал это во время партизанских набегов. Когда ударная волна и звук, потрепав лиффдаржан как носовой платок, наконец утихли, Джон сделал в уме подсчеты и объявил результаты своих вычислений:

— Девятьсот стербов. Где-то в районе Примилбоса. Попробуй вызвать Примилбос по радио.

Но единственное, что удалось принять по радио, представляло собой шипящий звук атмосферных разрядов, напоминающий прибой после шторма.

Командование новой Королевской Армия Лиффа, сформированной из Народной Армии и прежней Армии Короля, за три часа до наступления сумерек направило из Лиффдарга в Примилбос большой воинский контингент. Вместо обычного пешего марша КАЛ на этот раз продвигалась в автомашинах и танках с паровыми двигателями, что давало ей возможность достичь городка у берега моря уже на следующий день после обеда.

Только от Примилбоса не осталось ровным счетом ничего. На том месте, где он раньше находился, зиял огромный, дышащий горячим паром кратер.

— Да, это ставит крест на метеоритной гипотезе, — сказал Джон. — Посмотри вон туда.

За кратером, почти скрытый от глаза дымом и паром, сияющей башней стоял на своем хвосте длинный, тонкий космический корабль.

— Если только не произошло ничего необычного после нашего отлета с Терры, — отметил Ансгар, — то это вообще не наш корабль.

Послышался резкий, как удар хлыста звук, и голова колонны КАЛ испарилась. Другая ее часть, оставшаяся невредимой, прекратила движение и рассредоточилась по кустам. Техники с молниеносной быстротой убрали свои тяжелые орудия с дороги. Удар хлыста повторился снова; на этот раз исчезла дюжина грузовиков, которые, правда, к этому времени были уже без личного состава.

После этого наступила мертвая тишина. Молниеносные техники работали спокойно, на тратя времени даже на то, чтобы утереть пот со лба. С исключительной тщательностью они установили свои гигантские лазеры, двигались не торопясь и стараясь делать каждый свой шаг без ошибок. Все их действия были настолько осторожными, что со стороны выглядели не как боевые маневры в реальной боевой обстановке, а как проведение научного эксперимента где-нибудь в лаборатории.

Наконец, один из лазерных излучателей был готов. Техники, все так же двигаясь с поразительной четкостью, тщательно прицелили его на приземлившийся корабль и произвели длительный импульс облучения.

Нос разведывательного корабля Мигрантов стал красным, потом побелел, а затем и вовсе испарился.

Ядовитый воздух Лиффа ворвался внутрь корабля как ураган смерти. Все, чего касался ядовитый кислород, мгновенно окислялось или, если было живым, гибло. Сами Мигранты в такой агрессивной атмосфере превратились в яркое желтое пламя; выживших не осталось.

Когда лиффане подошли к кораблю, большинство из самых активных химических реакций уже прекратились. Джон измерил уровень радиоактивности на подступах к вражескому кораблю и, не обнаружив ничего угрожающего, повел отряд воинов внутрь.

Никаких признаков Мигрантов обнаружить не удалось. Все они были полностью охвачены пламенем. Почти все оборудование корабля было уничтожено в результате контакта с атмосферой, но лиффанские технологи были уверены, что им удастся восстановить почти все окислившееся и сгоревшее оборудование и оружие.

Джон тоже не сомневался в этом. И первое, что он совершил, возвратившись в Лиффдарг, было то, что он нарушил заповедь, которой с религиозным рвением придерживался на протяжении вот уже семи лет. Он направил на Терру срочную докладную следующего содержания:

Адмирал Беллман был чрезвычайно встревожен. Содержание сообщения не оставляло для него ни малейших сомнений относительно того, что он должен делать; проблемой являлось — как это сделать. Он не мог послать на Лифф даже один корабль, не говоря уже о вооруженной армаде с учеными на борту, как этого требовали обстоятельства, не раскрыв перед консерваторами секрет операции «Л-2». Это означало бы для него немедленное привлечение к суду военного трибунала.

Как раз в то самое время, когда он уже практически принял решение пойти на эту жертву ради выполнения своего долга офицера, его вдруг осенило. Он пододвинул поближе к себе визифон и набрал номер. Когда экран засветился, он сказал:

— Доброе утро, сенатор Вэлш. Помнится, вы как-то говорили мне о ваших приятелях, попавших в беду на Лиффе. Пожалуй, я нашел способ помочь вам спасти этих бедняг.

20

Корабль Мигрантов явился последним маленьким толчком, который был необходим ученым Лиффа. Огромная ценность новых идей, которые предоставил корабль, плюс тот факт, что он бесцельно уничтожил лиффанский город, вместе материализовались в месячный срок в виде не одного космического корабля, а целой космической флотилии.

Терране даже не подозревали о том, насколько продвинулись лиффане в этом направлении, пока Гильдия Гильдий не пригласила их на натурные испытания кораблей в космическом полете. И даже тогда единственным, что они осознали, было то, что они даже не сознавали того, насколько продвинулась вперед технология на планете. Это испытание заполнило бреши в их осведомленности.

— Наша главная проблема заключается прежде всего в необходимости сделать выбор, — разъяснял им перед началом испытаний ответственный секретарь Гильдии физиков Гелф Гар-Пандиен Тилтл. — В нашем распоряжении имеется несколько типов двигателей для космических кораблей, действующих на различных принципах, но до сегодняшнего вечера, пока не поступят результаты испытаний, мы все еще не уверены, какому из них отдать предпочтение.

Для терран это явилось совершенно неожиданным сюрпризом. Они полагали, что максимум, на что могут рассчитывать лиффане в данный момент, это многоступенчатая ракета по типу той, которая когда-то вывела первого человека в космос. И вот теперь эта ставшая вдруг перед ними проблема выбора, которая выглядела совершенно так же, как если бы корова стала вдруг выбирать, говорить ли ей по-английски, или по-французски.