Путешествие наших генов - Краузе Йоханнес. Страница 22

Чтобы ответить на вопрос, на каком языке говорили в Европе до того, как появился индоевропейский язык, стоит взглянуть на протосардский язык и сардов — единственную в Европе популяцию, которая почти на 100 % состоит из генетических потомков анатолийских земледельцев. В их генах почти нет компонента, присущего охотникам и собирателям, а значит, на этом средиземноморском острове до анатолийской иммиграции никто или почти никто не жил. Выходит, что предшественник протосардского языка, на котором говорили на Сардинии еще две тысячи лет тому назад, должен был прийти в Европу из Анатолии 8000 лет назад. Это, впрочем, не проясняет вопрос о том, все ли языки, на которых говорили в Европе во времена неолита, пришли туда 8000 лет назад или там сохранялись также языки, на которых общались охотники и собиратели. Трудно предположить, что анатолийцы в коммуникативном плане равнялись на охотников и собирателей и переняли язык культуры, которую считали ниже своей собственной. Весь исторический и современный опыт тоже говорит против этого сценария. Охотники и собиратели могли поддерживать в своих сообществах собственный язык. Так и в баскском языке иногда видят пережиток эпохи европейских охотников и собирателей. Однако генетические данные эту гипотезу не поддерживают. Хотя у басков больше ДНК охотников и собирателей, чем у жителей Центральной Европы, отчетливо доминируют у них компоненты земледельцев и степных кочевников. Генетические анализы останков древних баскских крестьян тоже показывают очень высокое содержание анатолийского гена — выше, чем у нынешних жителей региона. Все указывает на то, что баскский, протосардский, минойский и этрусский языки пришли в Европу в ходе неолитической революции. На скольких языках говорили европейцы в прошлом, для потомков навсегда останется тайной.

Каков же аргумент против того, что анатолийские земледельцы принесли с собой индоевропейский язык? Это было бы просто нелогично. Если 5000 лет назад имела место новая иммиграция, тогда можно было бы ответить на вопрос, какой язык пришел на запад с новой миграционной волной. Некоторые защитники теории об анатолийском первоисточнике индоевропейского языка говорят, что это мог быть славянский, ответвление индоевропейского. По такому сценарию получается, что 8000 лет назад индоевропейский язык из Анатолии распространился в западном направлении в Европу, а в северном — в Понтийскую степь. Согласно этой гипотезе, когда в Европе эпохи неолита выстраивались индоевропейские языковые ветви, в степи параллельно возник славянский язык, а 5000 лет тому назад он пришел в Европу. Это в любом случае не соответствует данным о том, что степные иммигранты вытеснили 90 % коренного населения нынешней Великобритании: о славянском влиянии на языки, распространенные на острове, до сих пор ничего не известно.

Чтобы внести ясность: в целом подобные обходные пути, взаимные влияния и отложенное во времени развитие для языков вполне возможны. Языки редко просто движутся из пункта А в пункт Б. Как и гены людей, которые их передают, они формируются под воздействием самых разных влияний. Вот и мы следуем за этим базовым предположением, и в нашей теории степь всплывает как промежуточный пункт на пути распространения индоевропейского языка — но иначе, чем в только что описанной модели.

Многие годы работы и бесчисленные дискуссии вокруг различных объяснений привели к гибридной теории, которую я развивал совместно с коллегами в Йенском институте. Для своей модели мы связали генетические данные по миграционным волнам каменного и бронзового веков, которые собрали за последние годы, с методом, позволяющим бросить взгляд в языковое прошлое. При этом использовались приемы, опробованные в генетике: ведь для языков верно то же, что и для ДНК, — они мутируют с относительно постоянной частотой. По ДНК двух индивидуумов генетик может вычислить, когда жил их последний общий предок. В лингвистике повсеместно встречаются слова, состоящие между собой в тесном родстве, например немецкое Leiter и английское ladder, по которым можно заключить, сколько изменений потребовалось, чтобы прийти от общего словесного первоисточника к обоим вариантам. Была вычислена частота мутаций для тысячи слов богатых индоевропейских языков, и на основе этих расчетов выстроена родословная, которая показывает, когда какие языки друг от друга отделились. Эта родословная выглядит почти так же, как если бы она была составлена для человеческих популяций: немецкий, датский и английский языки имеют более поздних общих предков, чем, например, немецкий и итальянский.

Этот метод усовершенствовал мой коллега из Йенского института Рассел Грей. Ему удалось продлить в прошлое языковую родословную, которая до сих пор начиналась вместе с первыми индоевропейскими письменными источниками. Для этого он проанализировал разницу между древнейшими из известных индоевропейских языков — микенским, хеттским, древнегреческим и древней латынью. На основе этих данных он смог вычислить, как часто они должны были мутировать после того, как разделились. Согласно расчетам, на последнем общем предке всех индоевропейских языков говорили около 8000 лет назад.

Эта датировка возникла в 2003 году и совершенно отчетливо говорила в пользу западного развития индоевропейского языка при посредничестве анатолийских земледельцев. Но с учетом генетических данных последних лет этот тезис больше не мог считаться надежным, поскольку, как известно, на индоевропейских языках говорили не только в Европе, но и в Индии, Афганистане и Пакистане. При этом сельское хозяйство Плодородного полумесяца примерно 8000 лет назад расширялось как на запад, так и на восток. Если бы корни индоевропейского языка лежали в этом времени, люди на востоке и на западе Плодородного полумесяца должны были бы говорить на одном или на двух очень тесно связанных языках, которые потом экспортировались параллельно в двух направлениях. До недавних пор не было никаких оснований сомневаться в этом, ведь Полумесяц в ту пору образовывал единую культурную среду, включавшую сегодняшние Израиль и Иран. Но генетические данные определенно указывают на то, что восточные и западные жители Полумесяца принадлежали к двум принципиально разным популяциям, которые, как мы помним, различались практически так же разительно, как нынешние европейцы и китайцы. Значит, две эти популяции должны были разделиться гораздо раньше, а вместе с ними разделились и их языки. Первоисточник индоевропейского языка, таким образом, должен был появиться около 11 000 лет назад, а не 8000 лет назад. Анатолийский вариант больше не работал. С аналогичной проблемой столкнулись поборники степной теории — тот факт, что общий предок индоевропейских языков существовал 8000 лет назад, с их моделью тоже не соотносится. Они исходили из того, что носителями праиндоевропейского языка были представители так называемой майкопской культуры, существовавшей между Черным и Каспийским морями. Но эта культура не старше 6000 лет.

Тем не менее с высокой вероятностью индоевропейские языки пришли в Европу 5000 лет назад из степей, поскольку везде, где сегодня говорят на индоевропейских языках, есть существенная доля степной ДНК, точнее сказать, ее компонент, который пришел во времена неолита из сегодняшнего Ирана в Понтийскую степь. Это касается нынешних Ирана, Афганистана, Пакистана и Европы. На индийском субконтиненте, который вмещает шестую часть населения всего мира, люди, живущие на севере, несут в себе степной компонент — он составляет около трети их ДНК. На юге степная доля в ДНК заметно меньше. Это идеально совпадает с распределением языков. На юге Индии царят дравидийские языки, которые не относятся к индоевропейской семье. На севере, напротив, распространена индоевропейская ветвь. В этом регионе также находится ключ к тому, как соотносятся первоисточник индоевропейских языков, возникший 8000 лет назад, и иммиграция в Европу, произошедшая 5000 лет назад.