Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья. Страница 97

Вначале Кеторин думала самой провести их в город, а уж там разделиться, но потом вспомнила про остаточный след на портальных камнях и поняла, что не прокатит. Если при чужом переходе есть шанс, что её не заметят, то, если она сама откроет портал, Старейшины тут же сбегутся по её душу, а этого она пока не хотела. Так что и Марте лучше было не знать, где в данный момент находится ведьма.

Примерно так размышляла Кеторин, когда бросала их в лесу. Мудрёно? Пожалуй. Но и Кеторин никогда не мыслила, как простой обыватель.

Перемещение длилось недолго, как и всегда — словно делаешь шаг в пропасть, ожидая упасть, а наступаешь на ровную гладкую дорогу и просто продолжаешь идти дальше. Так и теперь: шаг — и ты уже на другой стороне. Вот только вышла Кеторин раньше, чем Рой со своими «новыми друзьями», ведь ему, в отличие от неё, пришлось тащить за собой немагический балласт в лице Коула. Так ещё и сама ведьма слегка подпортила ему переход, наложив свою силу и слегка сбив маршрут.

— Как и ожидалось, — буркнула себе под нос Кеторин и поспешила покинуть площадку возле портала. Сейчас ей определённо не стоило встречаться с Мартой. Необходимо было всё подготовить. — Ох, вот я и дома!

Кеторин растянула губы в нервной улыбке и побежала к теням, окружающим поселение.

========== Глава 25. Шарпа: ослепительный город ==========

Коул не понимал, как ему реагировать на происходящее. Вначале был свет — много света, словно вокруг него разом включились сотни прожекторов. Они слепили, лишая уверенности, дезориентируя. Затем на смену свету пришла тьма: вязкая, тягучая. Не как в зимнем лесу, по которому они с Мартой бродили: там, пускай и слабо, но хоть что-то было видно. Сейчас же он не видел ничего. Коул окончательно потерялся в пространстве.

Ему даже показалось, что тот яркий свет его ослепил, выжег глаза, оставив навсегда беспомощным. Единственной опорой оказалась рука Марты, за которую охотник всё ещё держался — если раньше только для видимости, то теперь девушка буквально стала его проводником. Коул сжал ладонь ведьмы мёртвой хваткой — не хватало ещё бродить в этой вязкой темноте без какой-либо страховки.

Он не знал, сколько длились эти ощущения. Возможно, всего пару секунд, возможно — десятки минут, а, возможно, и несколько часов. Однако, когда вдалеке забрезжили тусклые фонари по обе стороны от него, парень с облегчением выдохнул. И да, это были именно фонари — два бледно-розовых шарообразных плафона на длинных витиеватых ножках.

Ни с чем не сравнимое чувство — знать, что ты не ослеп; знать, что ты всё ещё можешь видеть мир вокруг себя. Коул был настолько захвачен своими ощущениями, что не сразу заметил мощёную обтёсанным белым камнем дорожку, на которой они стояли. Именно эту дорожку и освещали, разгоняя черноту, фонари. Коул особо не вглядывался, но ему показалось, что под ногами у них был обычный известняк.

Он уже немного смирился с тем, что мир оказался чуть сложнее, чем представлялся на первый взгляд. Однако перенос из одного места в другое затмевал любые другие вопросы, которые нет-нет да проскальзывали в голове. Откуда взялся камень? Почему светят фонари? Ведь и дураку понятно, что в складку между мирами, как её называла Кеторин, электричество не протянешь. И Коула, если честно, корёжило от понимания, что всё окружающее объяснялось лишь одним словом — «магия».

Охотник был настолько поглощён собой и своими чувствами, что не сразу заметил тяжело дышащую Марту, буквально повисшую на его руке. В тусклом свете она казалась какой-то нереальной, чересчур бледной, хотя после мороза, наоборот, должна была быть раскрасневшийся. К тому же ведьма щурилась, словно смотря на солнце; из уголков глаз текли слёзы.

— Что с тобой? — сквозь зубы спросил Коул, продолжая удерживать девушку на ногах и взглядом ища паренька, переместившего их.

Рой обнаружился в нескольких шагах от охотника. Он жадно хватал губами воздух, буквально сложившись пополам.

— Свет, — отрывисто произнесла Марта и, повернувшись к Коулу, уткнулась лицом ему в грудь. — Он слепит меня. Слишком ярко.

Марта дышала рвано и говорила точно так же: между каждым словом, казалось, пряталась вечность. Коул ещё раз оглядел площадку, на которой они стояли. Никакого яркого света вокруг, если не считать тусклых фонарей, свечения которых едва хватало на жалкий пятачок. Он даже обернулся, чтобы увидеть всю ту же чернильную тьму и одинокий камень, отличающийся по цвету от дорожки. Сине-зелёный, с прожилками золота, он был явно больше того маленького камешка, к которому Рой прикоснулся в лесу. Коул даже не запомнил, какого цвета был тот камень.

Однако Марте действительно было паршиво: она еле слышно постанывала, продолжая утыкаться ему в грудь.

— Нет тут никакого света — он пропал после того, как мы вошли… чёрт… не знаю, куда мы вошли, но сейчас здесь темно.

— Не свет, — хрипло ответила Марта, и её голос заглушила зимняя куртка. — Магический след. Он здесь повсюду. И такой яркий, что я не могу…

Что ж, теперь понятно… Коул озадаченно почесал макушку. Марту слепило то, чего он не видел и, если честно, не мог понять. Удобно, однако. Какая-то своеобразная пытка только для избранных. Хотя, не кривя душой, он был даже рад, что его в этот клуб не приняли. Ему определённо не хотелось проходить через выпавшие на долю Марты испытания. Его вполне устраивало обычное человеческое зрение. Конечно, испытывать удовлетворение в данной ситуации несколько глупо и даже жестоко, но Коул никогда и не считал себя безмерно сострадательным.

Наконец отдышавшийся Рой подошёл к ним. Выглядел он ничуть не лучше самой Марты. Бледный, как смерть, и с впалыми глазами — хорошо, что не щурился, что позволило Коулу предположить, что паренёк не видел того же, что видела Марта.

— Вы как? — спросил он высоким нервным голосом.

— Я в норме, — ответил ему Коул и покосился на девушку. — А Марте… ей, в общем, нехорошо.

— Ох, — вздохнул парень, — я слышал, такое бывает, когда в крови нет и капли магии. Неудивительно, что мне было так тяжело… — он всё ещё тяжело дышал и пытался нащупать свой бок сквозь шубу, — словно тащил вас на себе. Возможно, если бы вас проводила ведьма, было бы не так сложно, но я… я в этом полный ноль… Ох, а она идти-то сможет? — спохватился паренёк, пытаясь рассмотреть Марту, которая всё ещё пыталась спрятаться от магического следа, но, судя по тому, что она продолжала стонать, пользы от этого не было никакой.

— Если не сможет, я её понесу, — ответил Коул и, забрав у Марты сумки, закинул их себе на плечо. Похоже, теперь ему придётся отвечать за ведьму. Не сказать, что эта роль ему нравилась.

— А вы справитесь? — с сомнением спросил Рой.

Коул нахмурился, вначале не поняв вопроса. С чего бы ему не справиться? Марта была миниатюрной женщиной, так сказать, даже «карманной»: он вполне мог отнести её куда бы то ни было, при этом не особо напрягаясь. Но потом до охотника дошло, что в глазах Роя он слабый мужчина, который вполне может свалиться с ног и начать биться в судорогах. Мужчина, который и жив-то до сих пор только по милости своей доброй жены, вышедшей из строя на некоторое время. Всё же, если смотреть на ситуацию под таким углом, его опасения вполне оправданы.

— Постараюсь, — уклончиво ответил Коул.

— Сомневаюсь, что смогу идти, — прошептала Марта. Она была словно деревянная кукла, а не человек из плоти и крови.

— Если натянешь шапку на глаза, станет легче? — так же тихо спросил Коул, надеясь, что Рой не поймёт, о чём они говорят.

— Немного. Но он такой яркий, что я и с закрытыми глазами вижу отголоски, — хрипло и так тихо ответила Марта, что Коул скорее почувствовал, чем услышал её слова.

— Значит, выбора нет, — буркнул он и натянул шапку Марте по самый нос — так, что стал виден лишь низ лица, — а затем нагнулся и подхватил её на руки.

Марта уткнулась носом в его ключицы, прикрытые толстой курткой, вот только его шею всё равно обожгло жарким хриплым дыханием. А в носу снова засвербело от её… духов? Коулу нестерпимо захотелось чихнуть. Вот только теперь-то он точно знал, что она не пользовалась никакими духами — даже самые стойкие не выдержали бы битвы с потом за время их турпохода. Так что это был запах её тела — и именно от этого запаха свербело в носу. Терпкий, он вызывал странные ощущения, навевая мысли о поле с дико цветущими растениями в жаркий летний день. Неоднозначный аромат неоднозначной женщины. Так могла пахнуть бабуля, работающая в саду, но никак не молодая девушка, которая сад разве что нарисовать могла. Может, он был прав, и её ментальный возраст — лет восемьдесят?