Посланец. Переправа - Вторушин Станислав Васильевич. Страница 27

Беспалов вытащил из тумбочки несколько чистых листов бумаги, положил их перед Биденко и сказал:

— Нарисуйте здесь подробный план банка «Доверие». Вы ведь в нем были несколько раз. Нам нужно знать входы и выходы, коридоры, расположение комнат, сигнализации. То есть провести полную рекогносцировку. Мы должны знать все, что там находится, как Отче наш. Без этого ни на какое задание идти нет смысла. Потому что любая, даже маленькая проблема, чревата жертвами.

Биденко на несколько мгновений задумался, потом достал ручку и начал чертить план здания. В квартире снова раздался условный звонок, и Беспалов, оставив сержанта за столом, пошел открывать дверь. На этот раз за ней стоял Елагин. Войдя в коридор и поздоровавшись, он потянул носом воздух и спросил:

— Кофейком наслаждаетесь?

— Для вас тоже чашка приготовлена, — ответил Беспалов.

Вскоре пришли остальные. Все уселись за большим обеденным столом, перед каждым стояла чашка кофе. Беспалов обвел всех взглядом, положил ладони на край стола и негромким, спокойным голосом сказал:

— Через три дня на ипподроме соревнование на приз губернатора, в котором участвуют лучшие лошади и делаются самые большие ставки. Но для нас важно другое. В день соревнования банк не работает, но именно в этот день в него легче всего попасть, потому что туда привозят деньги. Активная фаза операции начинается сразу после того, как из банка выходят инкассаторы. Пассивная — за два часа до этого. Мы должны точно установить, кто из сотрудников придет в банк, кто будет их охранять. Нам надо решить две проблемы. Локализовать охранника у ворот и открыть внутреннюю дверь, запирающуюся на два обычных и один электронный замок. Кто имеет соображения на этот счет?

— Надо придумать, как выманить охранника, — сказал Елагин. — Если мы будем нападать на него в будке, он может успеть включить сигнализацию.

— Как устроена система дежурства? — спросил Беспалов. — Кто-нибудь знает это? И что за люди служат там в охране?

— Исключительно кавказцы, — сказал Глебов. — Сутки дежурят, двое отдыхают. Очень горячие. Один респектабельный мужичок попытался однажды при мне поставить машину около шлагбаума. Другого места на улице не оказалось. Охранник выскочил, вытащил его из машины и так врезал, что у мужичка оказалась сломанной челюсть.

— Неужели? — удивился Беспалов. — Неужели охранник так легко клюнул на подобную дешевку?

— Все, кто служит у Джабраилова, чувствуют свое превосходство над остальными. Они — из неприкасаемых. Поэтому такие нетерпимые.

— Нам это только на руку, — заметил Беспалов. — Что с электронным замком? Он открывается с помощью карты. Я, честно говоря, не очень разбираюсь в таких штучках. Есть возможность открыть его быстро и без шума?

— Элементарная, — сказал Глебов. — Нужно на мгновение обесточить здание. Там же во дворе стоит щитовая. Надо открыть ее, на полсекунды отключить и снова включить рубильник. В банке этого никто не заметит, электричество у нас часто мигает. Полсекунды хватит на то, чтобы открыть дверь.

— Кто разбирается в этом?

— Я, — сказал Биденко.

— Хорошо. — Беспалов отодвинул чашку. — Теперь о форме одежды. Нам нужна серая камуфляжная форма, какую носит частная охрана. Кроме того, черные шапочки и боксерки.

— Какие еще боксерки? — спросил Биденко.

— Те, в которых боксеры выступают на ринге.

— А это еще зачем? — не понял Биденко.

— Затем, чтобы нас не услышала даже мышь, когда мы окажемся в банке. Вы хотели, чтобы мы вломились туда в подкованных солдатских ботинках?

Биденко опустил голову. Беспалов, повернувшись к Елагину, спросил:

— Когда мы сможем достать форму?

— Завтра. Ее продают где угодно, в том числе на каждом рынке. Боксерки надо посмотреть в спортивных магазинах. Мне только нужно знать размеры обуви.

Он потянулся за чистым листком бумаги, но Беспалов остановил его.

— Никаких записей, — строго сказал он. — Нас немного, размеры запомните и без того. Деньги на экипировку есть?

— Есть. На нее много не потребуется.

— А теперь посмотрите сюда, потренируйте память. — Беспалов взял лист бумаги со схемой банка и положил его перед Елагиным. — Заходить будем в эту дверь. — Он указал на отметку в чертеже. — Поднимаемся по четырем ступенькам и оказываемся в коридоре. На площадке перед коридором оставляем одного человека. Он проследит за тем, чтобы никто не появился здесь, пока мы будем находиться в хранилище. Этим человеком будет Глебов. Мы с Елагиным и Биденко идем в хранилище, где в это время будут пересчитывать деньги, привезенные с ипподрома. Забираем их и те, что лежат в хранилище, и выходим из банка. В это время к шлагбауму должна подъехать машина с Ушаковым. Сколько нам потребуется на операцию?

Биденко неопределенно пожал плечами, Глебов молча опустил голову. Елагин взял в руки лист бумаги с планом банка, несколько мгновений сосредоточенно рассматривал его, потом сказал:

— После того как мы окажемся в помещении, нам надо будет уложиться со всеми нашими делами в пять — семь минут.

— Хорошо, — сказал Беспалов. — Завтра в восемнадцать ноль-ноль собираемся в вашей мастерской. Примерим экипировку. А теперь еще раз внимательно посмотрите на план здания, запомните его и нарисуйте мне на листе бумаги. Вы должны вспомнить его во всех подробностях, даже если разбужу вас посреди ночи.

Он взял план из рук Елагина и протянул ему чистый лист. Тот вскинул голову, какое-то время, не мигая, смотрел в потолок, потом начал рисовать. Через минуту выпрямившись и положив на стол ручку, вернул бумагу Беспалову.

— Подождем третьего, — сказал Беспалов, перевернув лист и положив его перед собой.

Через пару минут схему банка начертил Глебов. У разведчиков была великолепная память, в том числе и на детали. Оба воспроизвели схему с абсолютной точностью. Но Беспалов нарочито долго рассматривал оба чертежа. Затем передал чертеж Глебова Елагину, а елагинский — Глебову и сказал:

— Проверьте и скажите свое мнение.

Глебов с недоверием взял лист бумаги, долго и придирчиво рассматривал схему, вернул ее Беспалову и произнес:

— Здесь все правильно, товарищ первый.

— У меня тоже нет замечаний, — сказал Елагин.

Беспалов подвинул к себе пепельницу, достал зажигалку и неторопливо сжег все три листа, на которых были начерчены схемы. Затем сходил в туалет, высыпал пепел в унитаз и смыл его.

— Размяться бы нам надо перед операцией, — сказал он, вернувшись в комнату. — Снять мандраж, если он у кого-нибудь возникнет. Что вы скажете на этот счет?

— Что вы подразумеваете под словом «размяться»? — спросил Биденко, и глаза его озорно заблестели.

— Не девочек, конечно, — строго произнес Беспалов. — А вот хорошая банька или что-нибудь в этом роде не помешали бы.

— Нам так или иначе придется ехать в Светлое за стволами, — заметил Елагин. — Там можем и порыбачить, и устроить хорошую уху.

— Я тоже подумал о Светлой. — Беспалов вытер салфеткой пепельницу и поставил на стол. — Только хотел, чтобы первыми сказали об этом вы.

На следующий день в шесть вечера все были в автомастерсткой. Елагин аккуратно разложил на верстаке серую камуфляжную форму, поверх каждого комплекта положил боксерки. Биденко взял одну из боксерок в руки, долго и пристально рассматривал длинные шнурки, помял пальцами мягкую подошву и сказал:

— В таких, наверное, балерины танцуют.

— Не нравится? — спросил Елагин.

— То, что надо, — сказал Биденко и спросил: — Какие тут сорок второго размера?

— Как раз те, что у тебя в руках.

Все начали раздеваться и примерять форму. Они уже отвыкли от нее, но теперь, увидев друг друга в одинаковом камуфляже, вдруг сразу ощутили себя и солдатами, и боевой единицей одновременно. В гражданской одежде каждый из них был сам по себе. Камуфляж как бы размыл индивидуальность, сделав частью чего-то большего, объединившего в единое целое и помыслы, и жизни. Камуфляж придавал уверенность, в нем в свое время они ходили на самые опасные боевые задания, где только принцип «один за всех и все за одного» давал возможность и выжить, и справиться с порученным делом. Биденко похлопал себя ладонью по плечу и сказал: