Таящийся ужас (ЛП) - Лавкрафт Говард Филлипс. Страница 50

Вот, например, какая прекрасная, крепкая шея, нежное, деликатное горло! Он перевел взгляд на полные, гладкие руки женщины рядом с ним и долго не отрывал глаз. Потом, наконец, заметил, что все, кто был в лифте, отодвинулись от него. Они сбились в углу, словно боялись его взгляда, гримасы, исказившей лицо, его черного плаща. Все разговоры прекратились. Женщина подняла голову, как будто хотела что-то сказать Хендерсону, но в это мгновение лифт остановился.

Что происходит? Сначала водитель, теперь эта женщина. Может быть, он слишком много выпил?

Но на размышления времени уже не осталось. Вот стоит Маркус Линдстром собственной персоной и пытается вложить в его руку бокал.

- А тут что мы имеем? А, инфернальный злодей! - С первого взгляда было заметно, что Линдстром, как всегда на таких вечеринках, уже хорошенько нализался. Упитанный хозяин сегодняшнего маскарада словно был окружен завесой алкогольных паров.

- Ну-ка, выпей, Хендерсон, дружище! А я - прямо из горлышка! Я сначала просто опешил при виде тебя. Как ты смог так загримироваться?

- Загримироваться? На мне нет никакого грима!

- Ох! Да, наверное. Как глупо с моей стороны. Да… глупо.

Хендерсон едва поверил своим глазам. Неужели Линдстром и вправду сейчас отшатнулся от него? А в глазах толстяка действительно появилось что-то, похожее на панику? Да ему просто спиртное ударило в голову, вот и все.

- Я… я… Ладно, еще увидимся, - невнятно бормотал Линдстром, пятясь назад; он быстро отвернулся от Хендерсона и поспешил к другим гостям. Хендерсон смотрел на затылок Линдстрома, на его мясистый загривок. Толстая белая шея, тесный ворот стягивал ее, складки кожи выпирали наружу. И еще там проходит вена. Вена призывно пульсирует на жирной шее Линдстрома. До смерти перепуганного Линдстрома.

Хендерсон стоял в прихожей в полном одиночестве. Из комнаты доносился смех, звуки музыки: знакомый шум вечеринки. Хендерсон колебался, стоя у раскрытой двери. Он отпил из бокала. Ром, и довольно крепкий. Порция этого рома, после всего, что он уже выпил, может ударить в голову. Но Хендерсон все равно опустошил бокал, не переставая размышлять о случившемся. В чем дело, в нем самом, его одежде? Почему люди отшатываются от него? Может быть, он так вошел в роль, что бессознательно все время ведет себя как вампир? Эти слова Линдстрома насчет грима…

Повинуясь внезапному импульсу, Хендерсон подошел к большому зеркалу, стоявшему в прихожей. Он слегка качнулся, затем выпрямился. Прихожая ярко освещена, он стоял прямо перед стеклом, но в зеркале ничего не было!

Он посмотрел в зеркало и не увидел своег отражения!

Из горла вырвался тихий зловещий смех. Он стоял, уставившись в стекло, и смеялся все громче и громче.

- Я пьян, - прошептал он. - Конечно, пьян. В моей квартире с трудом различал себя в зеркале, а сейчас допился до того, что вовсе ничего не вижу. Ясное дело, я просто нализался. Вел себя как дурак, пугал людей. Уже начались галлюцинации, вернее, я не вижу то, что должен видеть. А вот теперь появились призраки. Ангелы. - Он понизил голос. - Точно, ангел. Теперь он стоит позади меня. Привет,, ангел. - Привет.

Хендерсон резко повернулся, едва не упав. На девушке был темный плащ; золотистые волосы, словно нимб, обрамляют бледное, прекрасное лицо; глаза небесной голубизны; губы цвета адского пламени.

- Неужели передо мной не видение? - мягко произнес Хендерсон. - Или я, глупец, напрасно поверил в такое чудо?

- Это чудо зовут Шейла Дарли; с вашего разрешения она как раз собиралась напудрить себе нос.

- Стефен Хендерсон любезно разрешает вам использовать сие зеркало, - улыбаясь, произнес закутанный в плащ мужчина. Он немного отступил, не отрывая от нее глаз.

Девушка повернула голову и одарила его полукокетливо-полузадумчивой улыбкой.

- Вы никогда не видели, как женщины пудрятся? - спросила она.

- Не думал, что ангелы тоже используют косметику, отозвался Хендерсон. - Что ж, я многого еще не знаю о жизни ангелов. С этой минуты я решил посвятить себя изучению сей проблемы: Мне так много хочется выяснить! Так что не удивляйтесь, если весь вечер я буду ходить за вами следом и заносить все в свою записную книжку.

- Записная книжка? У вампира?

- О, я весьма интеллигентный вампир; вовсе не один из этой компании неотесанных уроженцев Трансильвании, снующих по лесам. Когда мы познакомимся поближе, вы поймете, что я могу быть очень милым вампиром.

- Ну конечно, это видно с первого взгляда, - насмешливо произнесла девушка. - Но подумайте, ангел и вампир; странное сочетание, правда?

- Мы можем делиться друг с другом опытом, - объявил Хендерсон. - Кстати, я подозреваю, что в вас таится что-то дьявольское. Этот темный плащ поверх белоснежного одеяния ангела: черный ангел! Возможно, вы пришли не из рая; может быть, у нас есть что-то общее.

С языка Хендерсона слетали обычные салонные любезности, но в душе бушевал ураган. Он вспомнил, что утверждал когда-то в спорах с друзьями - циничные заключения, в справедливости которых, казалось, убеждала сама жизнь.

Когда-то Хендерсрн объявил, что любовь с первого взгляда - выдумка, существующая лишь в книгах и спектаклях, где такой драматический ход нужен для «того, чтобы подстегнуть действие. Он полагал, что люда узнают о такой романтической ерунде из этих книг или спектаклей и искренне верят в существование подобного явления в жизни, хотя все, что они ощущают, обычная животная страсть.

И вот появилась Шейла, этот белокурый ангел, и мрачные мысли, глупые эксперименты с зеркалом, даже пьяная одурь, - все исчезло, словно по мановению волшебной палочки; теперь он мог думать только о ней, мечтать о губах, красных как вишни, небесно-голубых глазах, тонких, как у фарфоровой статуэтки, белоснежных руках.

Очевидно в тот момент глаза отразили все его чувства, и девушка, глядя на него, поняла, в чем дело.

- Ну что? - выдохнула она. - Надеюсь, осмотр вас удовлетворил?

- О, это еще мягко сказано, как и подобает ангелу. Но есть нечто из жизни небесных созданий, что мне особенно хотелось бы узнать. Скажите, ангелы танцуют?

- Какой тактичный вампир! Что ж, пройдем в комнату?

Он взял ее под руку, и они вошли в гостиную. Веселье было в полном разгаре. Спиртное уже подняло праздничное настроение собравшихся до нужной высоты, но танцевальная фаза вечеринки, кажется, закончилась. По всей комнате небольшие группы, разбившись на парочки, разгоряченные раскованной атмосферой, царящей здесь, и спиртным, хохотали, хихикали, шептались. Неизменные "заводилы", в разных углах гостиной развлекали желающих своими выходками. Везде чувствовался ненавистный Хендерсону дух бездумного, пустого веселья.

Словно отвечая на вызов, он выпрямился во весь рост и плотнее закутался в плащ; на бледном лице появилась "вампирская" усмешка. В мрачном молчании Хендерсон шествовал по комнате.

Шейла, кажется, восприняла его поведение как ужасно забавный розыгрыш.

- Покажи им настоящего вампира, - хихикнула она, прижавшись к его руке и, Хендерсон послушно встречал пристальным гипнотическим взглядом проходящие мимо парочки, растягивал губы, демонстрируя жуткую вампирскую ухмылку женщинам. Там, где он проходил, разговоры немедленно прекращались, все головы поворачивались в его сторону. Он шествовал по просторной комнате, словно сама Красная Смерть. За ним тянулся шлейф шепотков, приглушенных вопросов:

- Кто этот человек?

- Он поднимался на лифте вместе с нами, и,…

- Этиглаза…

- Вампир!

- Хелло, Дракула! - Перед ним был Маркус Линдстром в компании довольно мрачной брюнетки в костюме Клеопатры; эта парочка выскочила навстречу Хендерсону. Линдстром с трудом удерживался в вертикальном положении, его спутница и собутыльница была не в лучшем состоянии. В клубе, когда этот человек был трезвым, Хендерсону нравилось общаться с ним, но его всегда раздражало поведение толстяка на вечеринках. Пьяный Линдстром становился особенно невыносим: он начинал хамить.