Крайние меры (ЛП) - Герн Кэндис. Страница 5

– В отношении женщин.

– Да. Большого количества женщин.

– Вы думаете, я не смогу сравниться со всеми этими женщинами? Что он посчитает мою молодость и неопытность утомительными?

Он погладил ее по щеке.

– Вы более чем достойны внимания любого мужчины, моя девочка. Если уж быть до конца откровенным, то не думаю, что Теннисон достоин вашего внимания. Он может мне не нравиться, но не мне судить о желаниях вашего сердца. Если вам нужен он, то я готов помочь вам его покорить. Однако, поскольку он мужчина опытный, подозреваю, что пары танцев и влюбленных взглядов будет недостаточно, чтобы возбудить в нем ревность. Теннисон – дерзкий выбор, и вы сами должны быть дерзкой, чтобы его завоевать.

У нее по позвоночнику пробежала дрожь предвкушения.

– Что вы задумали?

– Пойдемте со мной, – сказал он. Не выпуская ее руки, он свел ее вниз по ступеням террасы.

– Куда мы идем?

Джеффри лишь улыбнулся и повел ее в сад, где гравийные дорожки были освещены свисающими с деревьев бумажными фонариками.

– Я не понимаю, – прошептала Лидия. – Как мы сможем заставить лорда Теннисона ревновать, если он нас даже не видит?

Он остановился у каменной скамьи, скрытой кустами.

– Когда мы вернемся, он увидит это, – сказал он и, потянув ее за руку, усадил рядом с собой. Очень близко.

– Что он увидит?

– Женщину, которую как следует поцеловали.

И там, в окружении густого аромата ближайшей сирени и серебристом свете яркой луны, Джеффри ее поцеловал. Сначала нежно. Одна его рука обхватила ее затылок и чуть повернула голову, чтобы было удобнее, а другая – опустилась ей на поясницу.

Лидии было все равно, что он делал это только, чтобы вызвать ревность в другом мужчине. Она находилась в его объятьях, он целовал ее – это было воплощением всех ее желаний и фантазий. И она собиралась сполна воспользоваться этим моментом. Она ответила на поцелуй со всей страстью, обвив шею Джеффри руками и прижимаясь к нему всем телом.

Она почувствовала, как колотится его сердце под рубашкой и жилетом. А может, это билось ее собственное сердце? Она уже не различала их ритмы. Они были одним целым, стуча синхронно и в унисон.

Он нежно заставил ее разжать губы, и поцелуй вдруг стал соблазнительным и полным не прикрытого желания, когда его язык начал страстный сплетающийся танец с ее. Господи, что он с ней делал? Такого она никогда не испытывала и не могла себе даже вообразить. Это было потрясающе – поцелуй был наполнен жаждой и нежностью, обещанием и страстью. Она растворилась в нем, позволив Джеффри втянуть ее язык глубже в его рот, и внутри у нее все растаяло.

Они целовались и целовались. Казалось, прошли часы, а может, лишь несколько мгновений. Когда Джеффри наконец оторвался от ее губ, он прошептал ее имя:

– Лидия, ах, милая Лидия.

Он проложил дорожку из поцелуев по ее подбородку к ямке за ушком. Абсолютно не готовая к сильным ощущениям, вызванным его губами в этом месте – она и понятия не имела, что оно может быть настолько восхитительной чувствительным – девушка ахнула и задрожала от почти невыносимого удовольствия. Когда его губы переместились ниже, она выгнула шею в беззастенчивом приглашении. Джеффри приоткрыл рот, и от прикосновения кончика его бархатистого языка к порозовевшей коже ее шеи по всему ее телу прошли волны ни с чем не сравнимого блаженства. Сплетение новых ощущений было настолько ослепительным, что все разумные мысли из ее головы улетучились. Лидия застонала и стала повторять имя Джеффри, цепляясь за его спину и плечи в порыве неутоленного желания.

Казалось, это лишь больше разожгло его страсть, потому что он снова прижался губами к ее губам в страстном, почти диком поцелуе. Лидия отвечала с таким же пылом, и они целовались, пока у нее не закружилась голова в каком-то чувственном тумане.

Когда они наконец прервали поцелуй, Лидия прижалась лбом к его лбу. Ее дыхание сбилось, а в сердце была сумятица.

– Джеффри, это по-настоящему? Или мы все еще играем?

– По-твоему, это похоже на игру?

– Нет. Я не знаю! У меня от тебя в голове все перепуталось. Я не знаю, что думать.

Джеффри поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.

– Милая Лидия, я должен кое в чем признаться.

– Что?

– Хартвелла не задержали, и он не просил меня заменить его этим вечером в вашем маленьком спектакле.

– Не просил?

– Нет, это я его попросил. На самом деле я практически умолял его позволить мне занять его место. Когда он рассказал мне о ваших планах, я понял, что хочу быть тем, кто изображает влюбленного по уши идиота.

– Но зачем?

– Чтобы у меня была хорошая причина сделать это. – Он снова ее поцеловал. – И это. – Он проложил дорожку из поцелуев по ее подбородку и шее. – И это. – Он скользнул языком в ложбинку между ее грудями и, запустив один палец за корсаж, коснулся ее соска, едва прикрытого корсетом. Потрясенная до глубины души, Лидия застонала от удовольствия, когда он начал его ласкать.

– Господи, Лидия. – Голос Джеффри был хриплым и задыхающимся. – Мы должны остановиться.

Она уткнулась лицом ему в шею.

– Значит, это по-настоящему? Ты целуешь меня, потому что хочешь этого, а не из-за лорда Теннисона?

– Лидия,я целую вечность хотел тебя поцеловать. И пусть Теннисон отправляется к дьяволу. Ты ведь на самом деле не хочешь его, правда? Может, дашь мне шанс вместо него?

Она откинула голову назад и весело рассмеялась.

– Глупый, конечно, мне не нужен этот напыщенный лорд Теннисон. Видишь ли, я тоже должна тебе кое в чем признаться. То, что я сказала Дэниелу и Филиппу, было правдой. Я действительно вздыхала по тому, кто никогда не обращал на меня внимания, и они помогли мне состряпать план, как заставить этого человека ревновать. Только это был не лорд Теннисон, а ты.

– Я? Я думал, что это Гартвейт или Лонсдейл, или любой другой достойный джентльмен, но когда ты назвала Теннисона, я начал сомневаться. Я знал, что ты что-то задумала, и посмел надеяться, что это связано со мной.

– Негодяй! Ты все это время знал, что я солгала насчет Теннисона?

– Конечно, знал. Тебя никогда бы не привлек такой порочный распутник, но за ужином, когда ты с ним флиртовала, мне пришлось задуматься. Видишь ли, в итоге твой план сработал – я сгорал от ревности! Хотя тебе не нужно было прибегать к таким уловкам, чтобы заставить себя заметить. Я не мог отвести от тебя взгляда с тех самых пор, как ты перестала заплетать косички и начала носить высокие прически.

– Правда? Я не знала. Думала, что ты ко мне совершенно равнодушен. Ты ведь никогда не показывал обратного.

– Потому что был убежден, что тебе не нравлюсь. Со всеми друзьями Дэниела ты была весела и приветлива, а со мной – всегда немного холодна. Но я все равно находил тебя неотразимой.

– Ну нет, ты довольно легко сопротивлялся! Если я казалась равнодушной, то только потому, что боялась признаться, что чувствую на самом деле.

– И что?

– Мне кажется, я любила тебя всю жизнь.

– Лидия, я тоже люблю тебя. Всем сердцем.

– Безоговорочно и навсегда? – поддразнила она Джеффри его же словами, надеясь, что он говорил искренне.

Он рассмеялся, обхватил ладонями ее лицо и провел большими пальцами по линии подбородка.

– Безоговорочно и навсегда. Какие мы дураки, да? Втайне страдали друг по другу. Нам следует назвать первого ребенка в честь Хартвелла за то, что состряпал эту схему, которая наконец свела нас вместе.

Она улыбнулась обещанию, которое подразумевали эти слова, и приподняла лицо для нового поцелуя, когда их прервал громкий возглас из кустов.

– Лидия! Ради всего святого, что это ты задумала?

Боже, это была ее мать, и она выжидающе смотрела на Джеффри. Он поднялся со скамьи и поцеловал ей руку.

– Не волнуйтесь, миссис Беттридж. Мы с мисс Лидией пришли к пониманию. Надеюсь, вы простите нас за недостойное поведение, но мы просто слишком рады и счастливы, чтобы устоять перед парой-тройкой поцелуев.