Граф (СИ) - Дронт Николай. Страница 24

Ганс сделал вид, что курьёз ему не интересен, но к картографу сразу побежал. Кестнер, уже по собственной инициативе, поговорил с городовым из тех, что на доплате к жалованию сидят. Полицейский что-то такое тоже слышал и обещал подготовить за пару — тройку дней подробную справочку. Кто приходил? От кого? С кем разговаривали? Согласился тот на предложение вербовщика?

Понятно, полицейскому были выданы средства на переговоры. Он ещё и премиальные получит, ведь любой труд должен вознаграждаться. Но Люций считает такой расход оправданным, уж больно вонючий запашок от вербовки идёт.

Баронесса де Берти

В пятницу утром в кабинет постучался служитель и объявил, что ко мне на приём пришла дворянка по личному делу. Имя не назвала, но заявила, что мы давно знакомы. Что-то такое недавно уже было. Говорю, что приму, и в комнату заходит хорошая знакомая, баронесса Алиса де Берти, не последний человек в Службе охраны короны.

— Граф! — лучезарно улыбается женщина, — есть разговор.

— Приятно вновь вас увидеть. Я внимательно слушаю.

— Нет! — качает головой посетительница, — о некоторых вещах лучше не говорить в помещениях. Говорят, что стены имеют уши.

— В этом кабинете тоже?

— Не уверена, но зачем рисковать? На улице прекрасная погода — моросит холодный дождичек, резкие порывы ветра с моря. Самое время погулять. Ни один наблюдатель не сможет ходить за нами, прикрываясь амулетом и подслушивая.

— Хм… Всё до такой степени плохо?

— Граф, наоборот, дела идут прекрасно, но зачем об этом знать всем желающим?

— Что ж, погуляем. Хотя у меня есть амулет против подслушивания…

— Пойдёмте, пойдёмте. Лучше обходиться простыми методами.

Я накинул шинель, и мы действительно пошли гулять между луж на аллеях парка под холодными струйками, льющимися с небес.

— Даже в невидимости трудно остаться незамеченным под дождём, — пояснила Алиса. — Виден контур тела, на земле остаются мокрые следы, а из-за множества мешающих капель почти невозможно следить за артикуляцией губ говорящих, понять слова не реально.

— Вы хотите рассказать мне что-то особо секретное?

— Хочу обсудить отличие между наёмником и офицером. И тот, и другой делают одно дело, но первый может отказаться, если его не устроит оплата или если ему чего-то не понравится в заказе. А вот второй обязан подчиниться приказу.

— Я понимаю разницу.

— Не все приказы, которые отдаются, стоят затраченных на их исполнение сил и средств, но если они отданы, мы их выполняем. Бывает, наоборот, приказ не отдан, без него ничего нельзя сделать, мы бессильны, но повлиять на командующего не можем.

— Да, прискорбная ситуация.

— Часто бывает так — мы предупреждаем, но нас не слушают, или, скажем, старшие начальники, по каким-то своим причинам, не доводят предупреждения до первых лиц. Даже термин такой придумали «высшие соображения».

— И такое знакомо.

— Самое поганое, граф, когда кем-то из первых лиц отдаётся вредный приказ. Кто-то на кого-то обиделся, кто-то чего-то решил проверить или что-то в таком роде. Ладно, теряются средства, силы, иногда даже гибнут люди, мы к этому привыкли. Но когда достижение результата ухудшает общее состояние дел в королевстве, оно просто нестерпимо.

— И тут плавно переходим ко мне? Да?

— Вы правы. Скажем так, кто-то получил приказ и обязан его выполнить, хотя понимает, что тот не приведёт к добрым последствиям. Но этот кто-то офицер и не может отказаться! Да и в случае отказа, дело передадут кому-то другому. Что офицеру следует делать?

— Даже не знаю, как выкрутиться в такой ситуации.

— Остаётся уповать на милость богов и на то, что цель приказа сама сможет справиться с коварными планами. И что на исполняющего приказ никто не обидится.

— Милость Богов? Ну… да… наверное, вы по адресу.

— Кстати, ваша подружка по гимназии, сейчас ждёт ребёнка. Помните Марги? Вы с ней и её братом часто вместе в гимназию ходили. Она вышла замуж и сейчас её фамилия Марер.

— Совсем недавно слышал эту фамилию. Фридрих Марер?

— Нет, это её свёкр. Она замужем за Радором, сыном Фридриха, но служащим под отцом. Все трое очень хорошо о вас отзываются.

— Приятно слышать. Надеюсь, наши чувства будут взаимны.

— Во всяком случае, Мареры на это сильно рассчитывают. А вот, кстати, герцогу Сланто вы категорически не нравитесь.

— Даже как-то странно! Мы не представлены друг другу. Из-за чего такие нехорошие чувства? Ведь земли за рекою он сам мне подарил. Может, после подарка жадность взыграла?

— Наверное. А Леонард, который с вами очень дружен, наоборот, о вас очень хорошего мнения. И о вашей башне тоже. Даже кому-то обещает дать почитать фолиант о её достопримечательностях. Не помню только кому.

— Я чуть-чуть в курсе. Немного странное имя для архимага.

— А не водник ли это? Довольно неприятный тип… Как его? Отто Крушитель, кажется?

— Что вы говорите? Почти не слышал о таком. Он любитель старых оборонительных сооружений? Но что мы всё о чужих делах, да чужих делах? Давайте поговорим о чём-нибудь более приятном. Как вам мои зелья? Не нужно ли их ещё? Или скажем, семье Мареров чем-нибудь могу быть полезен?

— Когда завершатся неприятные дела, вполне возможно, нам всем стоит встретиться и обсудить, чем мы можем быть полезны друг другу. Есть ещё несколько человек, которые могут присоединиться к нашей встрече…

— Я тут подумал о сыне, о Стерхушке. Не положено детей задевать, но лучше перестраховаться, чем потом плакать. Стоит ли мне предупредить Налора? Он миллионщик, пусть наймёт дополнительную охрану или ещё чего придумает. Только боюсь, слухи пойдут.

— Не думаю, что ребёнку что-то угрожает, но перестраховаться стоит. Мы об этом сами позаботимся.

Глава 12

Леонард

Сегодня днём Леонард пришёл в Заклинательную башню сразу после приёма у королевы. В отличие от своего обычного, всегда приподнятого и бодрого настроения, из-за которого я причислил его к сангвиникам, артефактор был крайне озабочен.

— Мессир, — начал он, — я почему попросил встречи? После смерти друга, мне пришлось предпринять некоторые меры. И что думаете? Кое-кто из родни действительно начал лелеять коварные планы в отношении меня!

— Что вы такое говорите⁈

— Увы! Благодарность не присуща молодым членам рода. Я, конечно, не поддамся, но решил сделать некие приготовления на самый крайний случай.

— Вам нужна моя помощь?

— Вы проницательны, мессир. Я хочу попросить в аренду любой этаж вашей башни. Все будут думать, что оборудую что-то для вас, никто ничего не заподозрит, а на самом деле хочу разместить один артефакт, точнее Саркофаг Возрождения.

— Возрождения?

— Именно. Основанный на варианте заклинания Клон. Не спрашивайте, сколько мне он стоил. После узнанного родным верить не могу, а потому хочу просить вас, мессир, поставить у себя саркофаг и, в случае моей гибели, приглядеть за ним. При плохом раскладе, в срок от двух до восьми месяцев, я должен буду там возродиться.

— Конечно, я не могу вам отказать в такой просьбе, но это… необычно.

— Мессир! Моя благодарность будет бесконечной, в силу моих скромных возможностей. Сразу другой вопрос — вы никогда не хотели бы завести себе фамильяра?

— Честно? Я не очень люблю возиться с животными.

— А, скажем, про гомункулуса вы не думали?

— Тоже нет.

— Подумайте, мессир. У меня есть заготовка алхимического гомункулуса. Вырастет, через полгода — год. Размер — шестимесячный ребёнок, но с разумом взрослого человека — моего покойного друга.

— Я понимаю…

— Вы получите великолепного преподавателя высшей алхимии, учащего не за страх, а за совесть. Ведь гомункулус захочет вернуть себе человеческое тело. Сам не сможет, придётся учить вас, мессир. Вытянет минимум до уровня создания Кровяного Голема. Дальше как договоритесь, но по мне и этого более чем достаточно.