В Желании Сиять (СИ) - Лир Утау. Страница 71

Тинг на секунду застыла ошарашенная такой реакцией юноши, но, поняв, к чему он клонит, ответила:

— Если ты подумал о таком способе снять Передачу Судьбы, то не выйдет, какого бы царства я не достигла.

Цин Вэньцзи непонимающе наклонил голову – перенял привычку Тинг.

— Не знаю, как это объяснить, но… история мира похожа на очень длинный свиток для письма. Что-то вроде летописей, похожих на те, что лежат в секте Небесного Облака. На этом свитке записано все и обо всех. Растения, звери, культиваторы, смертные, горы, моря и реки… каждая их мысль, каждое движение. Как ты думаешь, что произойдёт со всем этим, если просто стереть часть этого свитка?

Цин Вэньцзи задумался. Действительно, что тогда произойдет?

Однако Тинг, казалось, и не ждала его ответа, вскоре продолжив:

— Наступит массовая амнезия. Разрушенная гора не станет вновь целой, она лишь будет думать, что никогда и не разрушалась, тем не менее, оставаясь лишь грудой камней. Люди, достигшие царства Дао будут думать, что он все еще на царстве Древности, но будут неосознанно использовать силу на порядок выше. Я забуду о заклинании, ты также забудешь о нем. Даже сам мир о нём забудет, вот только забудем мы не только заклинание, но и все, что было после. Весь мир превратится в одну большую иллюзию. По крайней мере, я так думаю. Однако, даже если все совсем не так и вернуть целый мир в прошлое действительно можно, повернув вспять время целого мира, я всё ещё сотру все воспоминания. Как чужие, так и свои. А это значит, что я не смогу предотвратить Передачу Судьбы и всё вновь пойдёт по тому же сценарию. В конце концов, повторится даже наш разговор сейчас.

Какое-то время в лавке стояла тишина. Каждый думал о своём. Цин Вэньцзи уже не спешил говорить про «Судьбу», понимая, что Цзи Лань попросту с ним игрался. Даже если он только достигнет Зарождения Пути с Путем Судьбы, его контроля не хватит, чтобы снять заклинание Тинг. А значит, Путь Судьбы в его руках нужен Цзи Ланю для какой-то иной цели.

В какой-то момент со стороны одного из темных углов вполне себе уютного помещения послышались чьи-то хлопки.

— Неплохо, — раздался мужской бархатный голов, но стоило двоим насторожиться и приготовить несколько техник для сражения, из тени вышел человек.

Он был одет в обычную одежду смертного, лицо его было совершенно обычным, ничем не примечательным, такого встретишь где, отвернешься – а лица его как будто никогда и не было в памяти. Однако из этого образа выбивалась длинная, широкая коса лазурного, почти зеленого цвета.

Глава 25.2

Цин Лун, лазурный дракон. Один из четырех древнейших священных зверей Безбрежных Просторов, а также император духовного леса в мире Демонов и Богов. Никто в этом мире не знает его истинного уровня культивации, как и когда и откуда он пришел в мир Богов. В конце концов, он даже не участвовал в конфликте сто пятьдесят тысяч лет назад. В те времена Цзи Лань был лишь на царстве Духа, когда Цин Лун, как и многие века до этого, был могущественным императором духовного леса.

Этот человек одним фактом своего существования заставил Цин Лэя считаться с миром Богов. Принцесса Хэ Юэцянь? Её достопочтенные родители, достигшие царства Истока Дао? Лу Янь'эр? Нет… в самом начале войны, ещё до встречи с королевой демонических хорьков, Цин Лэй был вынужден тщательно планировать и обдумывать каждый шаг каждого человека в прибывшей армии мира Дьяволов только из-за него. Лазурного дракона. Ожившей стихии ветра, самой его сути и души.

Среди старшего поколения мира Демонов и Богов ходил слух, что Цин Лэй проявлял такую осторожность из-за личного знакомства с другим зверем уровня Цин Луна. Черная черепаха Сюань У. Страшное создание, обитающее в глубинах Черного океана мира Дьяволов. Именно поэтому этот человек так опасался Цин Луна.

Любому высокопоставленному послушнику какой-либо секты или клана даже третьего кольца известно, что каждый из четырех священных зверей – воплощение воли одной из четырёх стихий.

С древних времен, стремясь подчинить себе ту или иную стихию, культиваторы поглощали кровь и плоть потомков четырех священных зверей, надеясь на то, что таким способом смогут овладеть их силой. И частично у них все получалось. Вот только польза, что можно было вынести из культивирования такого метода целиком и полностью зависела от самого человека. Точнее, его способности к пониманию и анализу огромных массивов данных.

Ходили слухи, что, будучи ещё слабым культиватором царства Духа, Цин Лэй устроил геноцид потомков Сюань У. Сначала слабых, затем все более и более могущественных, пока, наконец, не встретился с самим Сюань У. И пусть тогда его культивация была пиковой, победить ему не удалось. Более того, если бы не теплые отношения Сюань У и патриарха клана Цин, взбешенный зверь, не задумываясь, проглотил бы Цин Лэя. Того самого Цин Лэя, способного в одиночку поставить на колени сотни и тысячи миров.

Разумеется, слухи эти возникли не из воздуха. В армии мира Дьяволов было много тех, кто был знаком с «Кровавым Асурой Лан Лэем». Как и тех, кто искренне уважал «правую руку патриарха мира Дьяволов Цин Лэя». Оговорка одних, пьяное воспоминание других – и вот уже весь трактир в курсе о похождениях «Великого и Ужасного Владыки Цин». А когда что-то знает целый трактир, можно быть уверенным, что не пройдёт и месяца, как об этом узнает каждая собака.

Так, по этим слухам, люди вполне могли представить примерный уровень Цин Луна. Самый пик царства Дао, промежуточный этап между Дао и Истоком Дао. Если, конечно, уже не Исток Дао. Возможно, конечно, правду знали Цзи Лань и Цзы Фань, как и Луань Ли с королем и стражами духовного леса… вот только люди их уровня в последнюю очередь подумают о том, чтобы кричать на целый мир о чужих тайнах.

— Ты хорошо разобралась в данном вопросе, — вновь выразил свое одобрение Цин Лун, обратив на себя внимание пары.

— Благодарю, император, — с уважением поклонилась Тинг.

Коротко ей кивнув, зеленоволосый мужчина перевел взгляд на Цин Вэньцзи и на несколько мгновений глубоко задумался.

— Твой выбор… интересный, — констатировал древний дракон, всё с той же задумчивостью рассматривая юношу, — Вот только, отчего-то я уверен, что если у тебя всё получится, проживешь ты… пожалуй, несколько часов после прорыва. Может, сутки. Но точно не больше.

Тинг с возмущенным изумлением воззрилась на Цин Луна, отчего её вид разом растерял всякое уважение к могущественному зверю.

— Что вы имеете ввиду? — хмуро спросила девушка, а в нотках её голоса послышалась явная, ничем неприкрытая угроза.

Цин Лун же, наблюдая за тем, как Цин Вэньцзи подсознательно сделал шаг вперед, прикрывая Тинг, невыразительно улыбнулся.

— Ничего такого, из-за чего нужно тянуться к своей эссенции, милая. Но твоему спутнику действительно нужно хорошо подумать о том, как именно он желает ступить на Зарождение Пути и чего желает этим добиться.

Только сейчас Тинг заметила, что неосознанно приготовилась использовать запретную технику стотысячелетнего духовного зверя. Жертвование Души. Как видно из названия, принося в жертву душу и эссенцию, зверь способен один единственный раз ударить силой, превосходящей царство Дао. Это был шаг отчаяния, совершаемый из ненависти и желания мести. Но Тинг неосознанно хотела использовать его лишь почуяв угрозу для Цин Вэньцзи. Осознавать это было… странно. Она точно не считала себя человеком, способным на такой шаг просто ради чьей-то защиты. Справедливости ради, она и человеком-то себя не считала.

Цин Вэньцзи, переведя взгляд с недоуменной Тинг на всё такого же спокойного Цин Луна, нерешительно кивнул и молча поклонился, выражая благодарность. Он понял, что имел ввиду дракон. Понял, что Цзи Лань действительно задумал что-то нехорошее. Разумеется, если за этим «нехорошим» стоит только его смерть, в которой сам Цзи Лань, формально, не виноват. Хоть именно он и предложил ему заняться Путем Судьбы… последнее слово в этом вопросе было всё-таки за Цин Вэньцзи.