Рука сатира - Флетчер Флора. Страница 9

— С вами все в порядке, миссис Хауэлл? — спросил он.

— Да, у меня немного закружилась голова, и только.

— Вы уверены, что вам хочется сделать это?

— Мне не хочется, но я сделаю.

Потом это было не так уж страшно. Ларри выглядел спокойным и настолько отрешившимся от всех бед самого различного свойства, и настолько «неЛарри», в конце концов, что было невозможно почувствовать что-нибудь кроме удивления: он сам, по собственной воле, сделал выбор. Его печальное тонкое лицо было прочерчено складками и выражало полнейшее безразличие ко всему, что случилось с ним и что может случиться в дальнейшем. Только ли ночь назад, подумала Нэнси, она сидела с ним на скамейке и слушала его. Голос его вернулся к ней шепотом, пришел из немыслимой дали и давнего прошлого. А где была Лила? Была ли Лила в этом месте смертельной сладости? Нэнси повернулась и пошла обратно. Мастерс шел следом. На улице она остановилась возле машины, на мгновение оперлась на нее, и Мастерс почувствовал желание погладить ее по голове, взять за руку, утешить простым человеческим жестом.

Мастерс и вправду чувствовал вину, что подверг ее тяжелому испытанию. После разговора на террасе у него возникло необъяснимое нежелание покинуть ее, и он избрал такой мрачный способ сохранить ее общество. Мыслила она ясно, но чуть легковесно, что и порождало ее живое и невинное любопытство. Мастерс с самого начала ощутил какое-то странное чувство к ней, удивился, и вот теперь решил проверить и себя, и свою нерешительность.

— Мне бы хотелось узнать, — спросил он, — не выпьете ли вы со мной чашку кофе?

— Думается, мне лучше пойти домой.

— Я был бы очень признателен, миссис Хауэлл. Мне бы хотелось поговорить с вами.

— О чем?

— Меня заботит пара вещей. Что вы скажете?

— Я угощу вас чашкой кофе у себя дома, лейтенант. Согласны?

— Если это вас не слишком обеспокоит…

Таким образом они вернулись, сели на кухне и стали пить кофе, оставшийся от завтрака. Нэнси через стол разглядывала его, сдерживая любопытство.

— Вы можете подумать, что я сошел с ума, — начал Мастерс.

— Почему?

— Потому что, миссис Хауэлл, если нечто выглядит одним образом, а я думаю, что это нечто может быть совершенно иным…

— Каким иным?

— Нечто выглядит как убийство и самоубийство. А могло бы быть убийство и убийство, похожее на самоубийство. С третьей стороны.

Нэнси была поражена.

— Что вас заставило так думать?

— Как уже говорил, пара вещей. Ключ, который мог быть потерян, а мог и не быть… Вы обнаружили, что кондиционер в доме Конноров выключен. Почему? Доктор Ричмонд считает, что собирались открыть окна. Я этим не удовлетворен.

— Но зачем понадобилось его выключать?

— А если кому-нибудь захотелось спутать время смерти?

— Не понимаю, лейтенант, — заинтересовалась Нэнси.

— В определении времени смерти с достаточной степенью точности, — объяснил Мастерс, — необходимо принимать в расчет ряд факторов: климат, погоду, температуру, атмосферное давление, особые местные условия и тому подобное. При высокой температуре тела разлагаются значительно быстрее, к примеру, чем при низкой. Конечно, если имеются кондиционеры, медицинский эксперт должен учитывать их в своем заключении.

— Вы хотите сказать, — выдохнула Нэнси, — что кто-то манипулировал с кондиционерами?

Мастерс мог только восхититься быстротой ее мышления.

— Точно. Давайте перейдем к третьему действующему лицу в этом деле, миссис Хауэлл, и давайте не будем пока интересоваться, почему. Он знает, что творится в доме Конноров, знает, что они в ночь на воскресенье сильно поругались. Он видит, что когда Лила Коннор будет убита, это убийство можно элементарно приписать Ларри. Очевидно, что если убийца может инсценировать убийство Лилы мужем, то спокойнее, если Коннор тоже умрет и, следовательно, защитить себя не сможет. Итак, убийца говорит себе: «Все должно выглядеть как убийство и самоубийство — муж, убивающий жену, а затем кончающий с жизнью…»

— Вы серьезно полагаете, будто Ларри убит только для того, чтобы запутать других?

— Я просто размышляю вслух, — с улыбкой сказал Мастерс. — Теперь обстоятельства — давление времени или событий, которых нельзя избежать, — заставили убийцу покончить с Лилой и Ларри Коннорами за небольшой промежуток времени, так что трудно или вовсе невозможно представить точно, в каком порядке совершены убийства. Но по плану убийцы, смерть Лилы должна быть медицински установлена и датирована, как происшедшая раньше смерти ее мужа. Вот здесь и нужно манипулировать кондиционерами.

— Поняла, — сказала Нэнси, сосредоточенно нахмурившись. — Работал ли кондиционер в офисе Ларри, когда вы его нашли?

— Нет. В помещении было душно и жарко.

— Но если ваша теория верна, разве вы не должны были найти кондиционер включенным?

— Нет. Но давайте не будем пока касаться механизма преступления. Смысл в том, миссис Хауэлл, что я не готов принять это за «убийство и самоубийство».

Но Нэнси покачала головой:

— Слишком невероятно, лейтенант. У вас абсолютно нет повода так думать. Вы все нафантазировали.

— По крайней мере, это могло бы объяснить нагревшийся дом и потерянный ключ от задней двери. Если он действительно потерян. Вы случайно не знаете, носил ли Ларри Коннор этот ключ?

— Должен был. Я видела, как он входил туда, когда Лилы не было дома.

— Что и требовалось доказать. Вы наблюдательная молодая женщина, миссис Хауэлл. Поэтому я и хотел поговорить с вами.

— Но, надеюсь, мои наблюдения не причинят слишком много вреда невинным людям.

— Не причинят.

— Я не столь уверена. Но, возможно, вы достаточно умны, чтобы не думать плохо о том, кто не должен был сделать ничего плохого.

— Надеюсь. Продолжать ли мне мои фантазии?

— Они мне кажутся интересными. Но и пугающими. Что же дальше?

— Меня озадачивает еще одна штука: зачем Ларри Коннор, убив жену, отправился в офис и покончил с собой там. Почему не дома?

— Он мог особо не размышлять. Может, сначала хотел убежать, а затем понял, что это бесполезно.

— Самоубийцы часто совершают глупости. Надо принимать в расчет и это. Вы видели, как уезжал Коннор. Безрассудно ли он действовал? Был ли похож на человека, убегающего с места преступления?

— Нет. — Нэнси уставилась на свой остывающий кофе. — Нет, действительно нет.

— Опять-таки, вот вам другая маленькая неувязка. Отлично, предположим, он оставил живую Лилу. Предположим, он, в точности как и сказал вам, отправился ночевать к себе в офис. За ним могли проследить и убить, затем убийца мог вернуться, забрав ключ от задней двери, и убить Лилу.

— Погодите. Все становится все более и более абсурдным. Вы считаете, что убийца, если он существует, кто-то из ближайших соседей?

— Да. Если убийца существует, он наверняка живет по соседству. Возможно, присутствовал на субботней вечеринке.

— Ну и кто из нас, осмелюсь спросить, на подозрении?

— Может быть любой. Зависит от того, сколько было сказано правды. А также, кто кого защищает. Подумайте немного. Вы говорите, что оставили Стэнли Уолтерса возле ограды у дорожки, после того как сказали ему, что Коннор уехал в офис. Следовательно. Стэнли подходит. Доктор Ричмонд живет напротив Конноров. Он мог легко увидеть, что Коннор уехал, подслушать, как вы с ним разговариваете у ворот. Доктор признался, что выехал позже в больницу. Прямо ли туда он отправился? Находился ли он там все время? При любом раскладе доктор Ричмонд также под подозрением. Продолжать?

— Лучше не надо, — тихо сказала Нэнси. — Слишком тошнотворно. Следующее вы скажете, что я могла бы сама совершить убийство.

— Точно. Вы тоже подходите. — Нэнси, пораженная, замолчала, и Мастерс торопливо добавил: — Если бы я хоть на секунду считал вас виновной, я не стал бы с вами так разговаривать.

— Ну, хорошо. Я с вами, лейтенант, разговаривала слишком долго и сказала слишком много. И, кажется, продолжать разговор мне не хочется.