Мой Истинный Альфа (СИ) - Даль Ри. Страница 20

Тем не менее, я разглядела, что Сава принялся раздеваться. Нет, я серьёзно! Он стал снимать портки прямо у меня на глазах!

— Ты чего делаешь?.. — перепугалась я, хотя ещё больше засмущалась.

Теоретически я представляла, как выглядит голый мужчина. Но на практике лицезреть пока ещё не доводилась. И как-то иначе я себе представляла свой феерический «первый раз». Да и уж точно не с таким пенсионером, как Савелий.

— Подвинься, — потребовал он.

— М..мож, не надо? Я чё-то не настроена пока…

— Подвинься, говорю.

Он снова распаковал кокон, который так тщательно выстраивал, и полез ко мне. Двигалась я с большим трудом, поскольку почти не контролировала движения конечностей. Поэтому Сава в буквальном смысле сгрёб меня в охапку, практически взял в плен. При всё желании я бы не смогла вырваться. И теперь лежала, как мышка в ожидании, что же он будет делать со мной дальше.

Конечно же, было страшно. А кому бы не было?

Но дело в том, что дальше… Как бы это сказать?.. Дальше вообще ничего не было. Мы просто лежали в обнимку. И всё.

Зато уже через пару минут я прекратила дрожать. А вскоре даже могла членораздельно говорить. Кроме того, я перестала ощущать жуткий холод, согрелась и лишь затем поняла, что отныне мне очень-очень-очень жарко. Сава, обнимавший меня, был словно раскалённый утюг — горячий-прегорячий.

— Эй! — встрепенулась я. — А у тебя самого температуры нет случайно?

— Нет, — проворчал он с усмешкой. — У волколаков выше температура тела, чем у людей.

— А вам бывает холодно?

— Бывает, конечно.

— А больно?

— Хочешь мне больно сделать?

— Просто спросила, — фыркнула я. — Уже спросить ничего нельзя…

Наконец, мне удалось полностью расслабиться, и я уткнулась носом в шею Савы. Он вроде не возражал.

От него странно пахло. Наверное, как от псины, правда, я особо не нюхала собак. Но его запах, на удивление, не раздражал. Тяжелый и густой, он напоминал о лесных деревьях и каменистых склонах гор — что-то такое дикое и очень насыщенное, отчего в груди непременно начинает трепетать.

— У тебя ведь день рождения на будущей неделе? — неожиданно спросил Сава.

Я не удержалась от смешка:

— Ага. Хочешь мне подарок сделать?

— Я тебе уже много подарков сделал. Даже чересчур много для малознакомой девчонки.

Честно, меня это обидело. Я постаралась не подавать виду, но не уверена, что получилось.

— Я не просила меня спасать. И вообще… Я до сих пор не знаю, кто ты и чего от меня хочешь.

— А что ты хочешь обо мне узнать? — удивительно спокойно, без сарказма спросил Сава.

— Ну, хотя бы сколько тебе лет.

— Девяносто два.

— Сколько?! — я чуть не выпрыгнула из кровати, но потом смекнула, что это очередная дебильная шутка, и принялась хохотать.

Угорала я от души, прямо-таки заливалась со смеху. Но Сава даже не улыбнулся. Хотя я уже подозревала, что он вообще вряд ли умеет это делать.

— Тебе, кажется, полегчало?

Я кое-как прекратила ржать.

— Ты знаешь, да, — я уняла эмоции и снова задала тот же вопрос: —Слушай, ну, серьёзно — сколько тебе лет?

Он посмотрел на меня будто бы с жалостью:

— Я уже ответил — девяносто два.

— Ну, хорош заливать, — я попробовала натянуть улыбку, но в этот раз почему-то не получилось. — Хочешь сказать, что не шутишь?

Сава промолчал. А у меня голова пошла кругом.

— Да не может этого быть… Как так?!

— Это единственное, что тебя удивляет?

Пожалуй, в этом Сава был прав. Что бы он мне ни рассказывал, любого нормального человека ввело бы в шок. Но сообщение о его возрасте гораздо труднее укладывалось в сознание, чем даже то, что этот человек — не человек вовсе.

— То есть тебе реально девяноста два года? Ты же… Ты же… в дедушки… даже прадедушки мне годишься!

Сава устало вздохнул:

— Я не виноват, что ваш вид настолько слабо живуч.

— А сколько живёте вы?

— По-разному. От многих факторов зависит. В основном генетических. Чистокровные обычно живут меньше, полукровки — дольше.

— То есть как? Типа, когда из разных кланов папа и мама?

— Да, так тоже бывает.

— А ещё как бывает?

— По-разному, — Саву в очередной раз разозлило моё любопытство. — Некоторые волколаки жили до двухсот пятидесяти лет.

— Ого!.. Но, блин… Ты, конечно, старый, но в целом не очень смахиваешь на дедулю, — я снова не сдержалась и захихикала. — Хорошо сохранился.

— Мы стареем медленнее, чем люди. Даже наши старики обычно выглядят, на ваш взгляд, не старше пятидесяти-шестидесяти лет. Но у нас мало стариков.

— Почему?

— Потому что, как и люди, к старости мы слабеем. И война не пощадила в первую очередь старшее поколение.

— Война?.. — от этого слова по спине забегали мурашки. — А давно она была?

— Она никогда и не прекращалась. Сейчас она тоже идёт, только расстановка сил резко переменилась.

Я почувствовала, как за моей спиной сжались кулаки Савы. Наверное, ему был неприятен разговор, но ведь мне как-то нужно было входить в курс дела, раз уж я оказалась посреди поля боя на войне, о которой я не имела ни малейшего представления.

— Расскажи мне об этом, — тихо попросила я. — Пожалуйста.

— Это… это слишком долго.

— Ну, хоть чуть-чуть. Хоть в общих чертах. Получается, Белые воевали против Чёрных?

— Не совсем, — Сава вновь тяжело вздохнул. — Кланов было больше. Все воевали со всеми. Иногда происходило, так скажем, «водопойное перемирие», но обычно ненадолго.

— А почему вы воевали?

— За территорию, разумеется. Последние года снова установился условный мир. Столичная Вотчина была поделена между тремя Кланами — Белых, Чёрных и Серых. Серые были самыми сильными и многочисленными. Но затем они потеряли своего Альфу. Для любого Клана это большая утрата — остаться без вожака. Если нет лидера, остальные становятся очень уязвимы. Так и получилось, что самый могущественный Клан Серых фактически перестал существовать. Часть переметнулась к нам, часть ушла к Белым, другие либо погибли, либо разбежались по лесам.

— А что случилось с твоим Кланом Чёрных?

Прикрыв глаза, Сава надолго замолчал.

Мне стало его немного жалко. Или даже много. Я ведь тоже потеряла семью. А если я хоть что-то начала понимать в этом волколачьем мире, то Клан для волколака — всё равно, что семья. Одному в любом случае совсем нездорово.

— Ладно, — я обняла Саву посильнее, — потом об этом поговорим. Ты такой тёплый… А когда ты волколак, а не человек…

— Я — всегда волколак, — прорычал Сава недовольно.

— Ну, ты ж понял, о чём я. Вот когда ты в другой шкуре, назовём это так, ты всё по-другому чувствуешь и видишь?

— Конечно. Память и сознание сохраняются, но инстинкты работают по-другому.

— Как, например?

— Например, если бы прошлой ночью я смог до тебя добраться в самый пик голода, то съел бы тебя.

Я отпрянула в испуге. А Сава вдруг… рассмеялся.

— Тьфу ты! Дурак! — но тут и мне смешно стало.

Кажется, я начала понимать этот странный юмор, в котором кто-нибудь кого-нибудь обязательно жрёт с голоду.

— Всё-таки у вас такой жестокий мир… — проговорила я, наконец, совладав со смехом.

— Не более жестокий, чем мир людей. Наши расы намного больше схожи, чем кажется на первый взгляд.

— Ну, не скажи! — принялась я спорить. — Люди помогают друг другу. Иногда.

— Люди — иногда. А волколаки из одного Клана — всегда помогают друг другу. Мы даже слышим мысли собратьев. У нас становится как бы такое общее клановое сознание. Потому практически не случается интриг, сплетен и всего остального, что нормально в человеческом мире.

От обиды за такое мнение о людях я надулась и замолчала.

Возможно, Сава понял, что его слова неприятно задели меня, и заглянул мне в глаза.

— Я не сказал, что люди плохие, — произнёс он без обычной едкости.

— Угу. Мы же всего-навсего — ваш корм, — не желая мириться, я отвернулась.