Ты будешь моей (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 73

- Нет еще. С сыном был, и не думал, что вы сейчас приедете.

- Мы не могли не приехать, друг.

- Шах, ты привез всю информацию?

- Ты бы хоть немного отдохнул…

- Некогда отдыхать! – рявкнул я, и устало сжал переносицу. – Я хочу возмездия. Этот пидор будет землю жрать! И плевать мне на его чувства.

- Какие первые твои действия?

- Сперва я поеду на квартиру, где раньше жила Юлька с мамой. Я хочу все осмотреть, понять вдруг что упустили. Пора уже узнать, чего хочет этот ублюдок. О какой сумме идет речь, почему они так вцепились в деньги.

- Я знаешь, что, брат, не пойму, - задумчиво произнес Гриша, а я достал пачку сигарет, - какого хера Градов с нами так поступил. У него же бабла было немерено, преуспевающий бизнес. Неужели мало?

Я ухмыльнулся, одарив мужиков циничным взглядом:

- Надеюсь, он уже горит в аду.

- Когда будем ловить урода?

- Завтра.

- Не рано? Мы же не успеем ничего приготовить.

- Найди гараж, или ангар, неважно. Дальше я расскажу, что будем делать.

- Ты на квартиру прямо сейчас поедешь? – уточнил Шах, на что я кивнул.

- Нет смысла оттягивать сие событие. Он и так слишком долго ходит по земле. Он забрал у меня практически все, и до сих пор за это не наказан. А за его убийство я уже отсидел.

- Захар, - услышал позади грустный голос Виктории.

Резко развернулся, и отбросив сигарету, прошел к женщине.

За нее я тоже должен отомстить.

- Виктория Николаевна, - встал перед ней на колени, взял в руки ее руки и уткнулся в них лбом. Чувствовал себя виноватым пред тещей.

- Сынок, ты вернулся, - произнесла она дрожащим голосом, а я, подняв голову, посмотрел на нее взглядом побитой собаки.

- Я вернулся чтобы отомстить. Гриньковский ответит за вас всех.

- Захар…

- Я не отпущу его живым. А вы, прошу не сидите взаперти, к тому же Гордею не хватает вас.

- Где он сейчас?

- Спит, в нашей с Юлькой комнате.

- Хорошо. Попрошу ребят помочь мне подняться.

- Мы должны продолжать жить ради Гордея. А Юлька… мы никогда ее не забудем.

- Жаль, что второй раз чуда ждать не стоит.

- Слушай, Захар, может мы Гринича заживо сожжем. Как тебе идея? – предложил Шах, а я кивнул и поднялся.

- Может и сожжем. Мам Вик, мне нужны ключи от вашей квартиры. Хочу все осмотреть там.

- Возьми в моей комнате, в шкатулке на столе.

Я кивнул, и поцеловав ее в макушку, пошел за ключами.

Обязательно найду опытного специалиста, который поможет Виктории встать на ноги. Молодая красивая женщина не должна провести свою жизнь в инвалидном кресле. Тем более у нее есть Руслан, которого она снова оттолкнула. Но сейчас я тещу понимал, эти годы ей было не до личной жизни. Но жизнь продолжается, и нельзя ставить на себе крест. Ей нельзя.

Забрав ключи, я перед отъездом забежал к сыну. Возле него уже сидела Виктория. Гордей проснулся, и бабушка ему что-то рассказывала. Ребенок был увлечен, я присел рядом с ним, поцеловал макушку, и понаблюдав еще пару минут, вышел из комнаты.

Сегодня я наконец-то буду ночевать со своим сыном.

К дому, где когда-то жила моя девочка я подъехал, когда на улице совсем потемнело.

Подняться в квартиру я смог не сразу.

Черт! Где-то я это уже видел.

Достал сигарету и прикурил. Нет, это не дежавю. Просто судьба сыграла с нами злую шутку.

Снова я здесь, снова не знаю, как подняться в квартиру. Снова курю и боюсь. Воспоминания волной накатывают уже здесь, у подъезда. Точно так же, как и в первый раз.

Та же боль внутри, та же пустота. Только в этот раз все гораздо сложнее. Больше не было никаких «а вдруг». Я собственными глазами видел, как убили мою Юльку. Как Гринич стрелял в нее, как поджог заброшку. До сих пор не знаю, как я тогда умом не тронулся. Наверное, на подсознательном уровне держался только из-за сына. И это так, я должен жить ради него. Я нужен ему. Своему маленькому кареглазому пацану. Бедный малыш, он же был там, все видел.

Сука!

Еще немного и я доберусь до той падали. Вытрясу из него всю его никчемную душонку! Тварь!

Выбросил окурок, и собравшись с духом поднялся на Юлькин этаж.

Все та же дверь… и даже кое-где не отмытая надпись сучной подруги.

Достал из кармана ключи, и перебирая их, взглядом выцепил маленький ключ от почтового ящика.

Обернулся. Не знаю, что меня дернуло заглянуть туда, словно кто-то в спину толкнул.

Повернул замок и обнаружил кучу писем и квитанций. Не удивительно, ведь Виктория давно здесь не живет, и почту не проверяет.

Быстро пролистнул бумажки, и хотел зашвырнуть их обратно, как мое внимание привлекло два конверта. Один обычный с марками, Львовская область, а второй…

Что за нахер? Это шутка какая-то? Какой клоун это сюда бросил?

Я осмотрелся по сторонам и снова перевел взгляд на конверт.

- Неужели это правда?

Глава 43

Психиатрическая лечебница.

- Пей уже, идиотка.

Щеку обожгло жгучей болью. Мне стоило колоссальной выдержки чтобы не скривиться от боли. Я в очередной раз дала себе мысленного пинка. Я овощ. Я не чувствую ничего. Мне нельзя сдаваться, чтобы бы этот ублюдок не догадался о моем замысле.

Я только крепко челюсти сжала и кулаки под одеялом.

Он запихнул мне в рот таблетки и дал запить. Вода полилась по подбородку на сорочку неприятно расползаясь по телу. Но я помню, я овощ, я ничего не чувствую.

- Когда же ты уже сука расскажешь мне адрес. Тварь! Три года терплю, жду. Мне проще убить тебя, чем денег дождаться. На еще! – заорал придурок, засовывая мне в рот три таблетки.

Черт, я тебе еще не проглотила, а он мне снова сует. Половину точно придется выпить.

- Если ты мразь, до конца недели не скажешь мне, где спрятаны папочкины деньги, я лично покромсаю тебя на куски ножом. Это будет моя награда, наслаждение за все эти годы, что ты у меня отняла.

Он поднялся со стула, и отмахнулся.

- Жри в сухую.

Хлопнула дверь, послышался щелчок замка, и я поспешила забрать таблетки изо-рта.

Чтобы ты сдох, больной ублюдок!

Зажала капсулы в кулаке и откинула голову на подушку.

Из глаз хлынули слезы.

Я больше не могу все это терпеть. Не могу. Сколько там времени прошло? Год, два? Я ничего не понимаю! Я даже не знаю какой сегодня день недели. Но я все еще продолжаю играть роль душевнобольной. Продолжаю, и кажется, начинаю ею быть. Я всеми силами пытаюсь не пить таблетки, хотя иногда действительно приходится это делать. И это превращает меня в вялое существо.

За все то время, что я нахожусь здесь, я привыкла прятать таблетки прямо в горле, после чего шла рвать. Я понятия не имела, что со мной будет дальше, но продолжала все это терпеть ради ребенка. Ради своего сыночка.

Господи, я даже не знаю, где он сейчас находится. В семье, или… сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Иногда мне просто хотелось умереть, чтобы не испытывать всего того, что я испытываю. Я существую в заточении. На окнах решетки, стены серые с облезшей краской, белый потолок, старая кровать, тумбочка и стул. Наверное, в тюрьмах лучше обстановка, чем здесь. У меня от серого цвета крыша начинает ехать. Я хочу кричать, но молчу, хочу бежать, но лежу. У меня нет выбора. У меня нет возможности. День и ночь возле моей палаты дежурит охрана. Я чувствую себя преступницей. Один плюс здесь, смежная уборная. Я не полюсь перед охраной.

Вытерла слезы и взглядом замерла на левой руке. Шрамы. Как давно это случилось?

Обгоревшая кожа. Теперь эти воспоминания будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Правда, долго ли мне осталось?

Даже Захар перестал меня искать.

От этой мысли по вискам снова покатились слезы.

Наверняка он снова думает, что я умерла. Только бы с моим сыночком все было хорошо. А я выдержу. Я не могу сдаваться. Выдержу. Хотя и сама не знаю, чего жду. Возможно, что однажды наступит возмездие? Может быть Витьку Бог накажет.