Моя маленькая месть (СИ) - Романовская Ольга. Страница 13

Прижимая к груди корзину и саквояж с самым необходимым (в корзине тоже было необходимое, но иного рода), поплелась к Деймону.

Мельком глянула на оставшиеся слева, наверху часы. Не так уж долго я задержалась, всего лишь пять минут, а Деймон чуть ли не истерику закатывает. Представляю, что ждало меня в Уголовном департаменте! Несносный некромант станет линейкой отмерять уровень пенки в кофе, бегать с транспортиром вокруг стола — вдруг какая бумажка косо лежит!

— Следовало бы отправить вас на метле…

Деймон сделал паузу, явно ожидая моей реакции.

А я что? Стою, мило улыбаюсь. Предвкушаю, как заем общество некоторых ароматными пирожками. Моими любимыми, с капустой. Может, грудь от них не росла, зато градус дружелюбия поднимался. Жаль, на все два с половиной месяца пирожков не напасешься!

— Вы умеете? — Деймон предпринял еще одну попытку меня спровоцировать.

Зря старается, до столицы я шелковая. Там — посмотрим.

— Айла, вы наложили на себя печать молчания?

Радость мог бы скрывать получше, хотя бы из вежливости.

— Нет. Да.

— Что — нет? — нахмурился Деймон и щелкнул крышкой часов: — Полчаса, успеем.

Собственно, я и так это знала.

— Да, умею и нет, не наложила, айл.

Смирению в моем голосе позавидовали бы гурии Двуликого. Вряд ли обитавшие в небесных садах девы проявили бы столько смирения в моей ситуации.

Но в крохотном удовольствии я себе не отказала, мысленно надела на голову Деймона шутовской колпак. Ему пошло, село идеально.

Деймон хмыкнул и, направляя под локоток, повел к центральному входу.

— Зачем вы взяли дурацкую корзину? С ней вы напоминаете крестьянку.

Заломила бровь:

— Разве в этом есть что-то оскорбительное?

— Ничего, кроме того, что вас могут принять за служанку.

— А я и есть служанка, государственная и бесплатная.

Губы Деймона дрогнули — удар попал в цель. Однако некромант быстро оправился и привычным снисходительным тоном напомнил:

— Сами виноваты! Могли бы сейчас играть королеву.

Что верно, то верно, премьеру я пропустила. Все репетиции пошли насмарку! Хотя, с появлением Деймона, я, наоборот, мечтала скорее сбежать из актового зала.

А вот преподавателя словесности жалко. Он рвал и метал, узнав, что оба исполнителя главных ролей сбежали накануне спектакля.

Я бы осталась, мне несложно, но Деймон… Он не скрывал, академия для него — так, досадная необходимость, помеха. То ли дело настоящая служба! Копаться в трупах, изучать мусорные кучи и инспектировать городское дно.

— Если вы надеялись меня огорчить, увы, о сцене грезила моя мать, не я.

— И как, — неожиданно заинтересовался Деймон, — ее мечта сбылась?

Кивнула:

— Начинала на ярмарке, а доросла до: «Кушать подано!»

По правде, у матушки было имя. Не Имя, а имя, с маленькой буквы и сугубо в узком кругу. Она играла второстепенные роли, обычно спутниц и престарелых матушек главных героинь. Но главным ее достижением стало замужество. В труппе появились более молодые и талантливые, а тут — аптекарь, свой дом. У нас ни о чем таком никогда не говорили, но я подозревала, мама вышла за отца по расчету. Красота поблекла, талант закончился, куда ей деваться? Зато я особа образованная, вдобавок профессия такая, что никакие бородавки на носу и брыли до колена не оставят без куска хлеба. Наоборот, чем страшнее ведьма, тем большим уважением она пользуется.

— И все же про метлу правда?

— А?

Моргнула и поспешила добавить:

— Айл.

Вышло смешно.

— В столице полеты запрещены, но мне любопытно было бы взглянуть.

Глаза Деймона задорно блестели, будто он не важный преподаватель, а такой же студент, как и я.

Памятуя наш последний опыт общения на зачете, уточнила:

— На полет или фасон моего белья? Ну, чтобы не тратить ваше время зря и отбраковать заведомо неподходящих особ.

— Если вы хотите, чтобы я задрал вам юбку, это дело решаемое, — невозмутимо отозвался Деймон и, лавируя между пассажирами и разносчиками, свернул к широкой каменной лестнице. — Пять минут в уборной по дороге могу выделить, но за последствия отвечаете сами.

Отвернувшись, буркнула:

— Спасибо, обойдусь!

— Я рад. Не хотелось бы утруждаться. Вы не в моем вкусе, айла.

— А вы — в моем.

Позабыв, что разговариваю с преподавателем и как бы наказана, с шумом опустила саквояж и корзину на пол, скрестила руки на груди.

— Значит, так, айл…

Деймон с ироничной усмешкой склонил голову: мол, он весь внимание.

— Значит, так, — повторила я, пытаясь облечь эмоции в слова.

Но они, увы, никак не шли. Прохожие таращились на нас, а я по-прежнему глупо замерла перед Деймоном, пыхтела, таращилась, вращала глазами, но не могла родить толковой угрозы.

— Значит, так, айла, — перестав улыбаться, жестко повторил мою реплику некромант, — чтобы я больше от вас подобного тона не слышал! Может, в академии панибратство между студентами и преподавателями в порядке вещей, но не в Уголовном департаменте. Я начальник, вы подчиненная, не забывайте об этом! Как и о том, что я в любой момент могу передумать и дать вашему делу ход. Попытка убийства двух и более лиц — именно так квалифицируется ваша шалость. Наказание за нее не шуточное, до пяти лет лишения свободы.

— До четырех с хвостиком, — уставившись в пол, упрямо поправила я. — Два с половиной месяца мне уже присудили, пять бы точно не дали.

Деймон не ответил и занес ногу на нижнюю ступеньку. Сдается, он меня закопает — спина напряжена, руки сжаты в кулаки. Бедный портфель, если Деймон не закончит терзать его ручку, она оторвется. А оплачивать урон мне — как виновнице плохого настроения Его некромантшества.

— Зачем ты так с мужиком? — ворвался в уши вкрадчивый шепот Алекса. — С нами лаской надо, детка.

— Угу, скалкой по голове.

— Помнится, одна моя бывшая, — не замечая моего мрачного расположения духа, пустился в пространные воспоминания невидимый призрак, — надела шелковый корсет, зажгла свечи…

— Свечи не надо, я его сожгу. Или порчу наведу, а потом сожгу. Это уже все пятнадцать лет, а не пять, так что, спасибо, обойдусь без романтики.

Спохватившись, что без Деймона не попаду на платформу, подхватила вещи и принялась штурмовать лестницу. Пришлось ускориться — пока я плавала в море обиды, некромант успел подняться на два пролета.

— Ух ты!

Зачарованно уставилась на зал ожидания для пассажиров столичного экспресса. Словно из пивной в бальный зал попала! Там, внизу, все обшарпанное, краска местами облупилась, галдят, орут, а тут тишина, все блестит, даже пол не заплевали.

В окошке справочного бюро улыбается фея в людском обличии.

В небольшом кафе — несколько столиков в середине зала — прислуживает официант в белоснежном фартуке. Сплошное «чего изволите?» и «будьте любезны».

И тут мои пирожки…

Покосилась на корзину и поправила прикрывавший ее платок.

Деймон прав, я действительно как крестьянка. Осталось только начать семечки лузгать.

Запах ароматного, только сваренного кофе дразнил ноздри. Желудок недовольно бурчал, напоминая, что пришла пора обедать.

Кусая губы, металась взглядом между столиками и стульями.

Рискнуть заказать кофе и запить им пирожок, или лучше не позориться?

Зато Деймону моральные терзания были чужды.

— Черный, одна ложка сахара, пожалуйста, — кивнул он официанту и опустился за свободный столик.

— Что-нибудь еще?

Официант сделал пометку в блокноте и сменил бумажные салфетки.

— Да.

Деймон неожиданно обернулся, отыскал меня взглядом.

— Миндальное пирожное и кофе со сливками для дамы. Полагаю, тоже несладкий.

— Будет исполнено!

Официант скрылся из виду, а я, не веря своему счастью, нерешительно приблизилась к столику.

Это ведь сон, ущипните меня, не мог Деймон Амроз заказать мне кофе, разве только за мой счет.

Сразу предупредила:

— У меня нет денег, айл!