Моя маленькая месть (СИ) - Романовская Ольга. Страница 55

Соглашайтесь! Да мне ему… Впрочем, если уж начала новую жизнь, то начни ее правильно.

— Джульетта…

Эрик робко закашлялся. Ну прямо невинная овечка из речи адвоката!

— Да?

Сделала вид, что только сейчас его заметила.

И ни капельки не хочу превратить в козленочка. Хотя тут мое хотение разбивалось не только об Уголовное уложение, но и скромные возможности. Это в древности необразованные ведьмы бесконтрольно видоизменяли население, а теперь все строго по учебному плану и должностной инструкции.

— Джульетта… — Он сделал поверхностный вздох и через плечо глянул на отца. — Я… Я не хотел до этого доводить.

Сижу, молчу, жду примирения.

— Я… Ты тоже нехорошо поступила!

А как все начиналось! Опять Джульетта виновата.

Но «тоже» — уже прогресс, вдруг я недооценила побитого молью принца.

— И готова публично извиниться.

А ты думал, снова гадостей наговорю? В суде? Нет, милый, я ученая.

— Прямо в суде готова и выплатить штраф. Ну и бесплатный антидот сварить, хотя… — Мельком посмотрела на рот Эрика. — У вас синева уже сошла, у леди Елизаветы тоже скоро должна.

— Ты изменилась!

А вот и зубы прорезались.

Люди не меняются, меняются только маски.

Пожала плечами:

— Стала взрослее?

— Другой.

Перевод: я не добился нужной реакции, поэтому удаляюсь. А мог бы обойтись без скандала… Ничего, грабли и для дворян полезны, лоб не расшибет.

Удар действительно вышел знатный, особенно по самолюбию.

А следовало бы знать, что влюбленные девушки хранят письма возлюбленных под подушкой, перечитывают долгими бессонными ночами, а не воровато сжигают в печке. Но кто с кем общался, тот на то поведение и рассчитывал.

Как вытянулось лицо лорда Монфея! Беднягу аж перекосило от осознания моей честности и порядочности. Он столько денег на адвоката потратил, а неразборчив в словах и связях оказался сыночек. Сдается, сразу за дверьми зала суда Эрик получит сочную оплеуху, а то и вовсе с треском вылетит из завещания. У дворян с этим просто: развелся с постылой женой, купил себе молодую — и снова отец.

Меня наказание тоже не обошло стороной, но я морально подготовилась. Подготовиться материально, к сожалению, не получилось, однако мэтр Олоний обещал помочь, беспроцентно ссудить нужную сумму на неопределенный срок.

— Деймон потом отдаст, — беззаботно отмахнулся он.

Нахмурилась:

— С чего бы?

У нас отношения только начались, он мне не муж, чтобы долги оплачивать.

Мэтр Олоний многозначительно улыбнулся и толкнул локтем в бок:

— Самое интересное пропустите!

Я? Да никогда в жизни! Когда еще представиться случай поставить на колени дворянина? В переносном смысле, по суду извинения приносились стоя, но я потребую еще в письменном виде, над кроватью в рамочку повешу. Свои произнесла на удивление легко — отболело.

После… После я поехала не праздновать, а на работу. Тяжела участь отбывающей наказание практикантки! Сердце грела лишь грядущая совместная поездка с Деймоном на выходные, где мы планировали придаться разнузданной страсти. В первый раз, между прочим, что бы там обо мне ни думали. А думали, как оказалось, всякое, еще и щедро делились с окружающими.

— Вот!

Закачавшая внутрь очередную порцию змеиного яда Эльвира вручила мне письмо.

— Там еще второе есть, но, ладно, пожалею. Не все сразу.

— Нет уж, давайте оба!

Гадая, что еще могло случиться, забрала конверты. Один со штемпелем академии, второй от родителей. Волнуются, наверное, как я, пеняют на недостойное поведение, помешавшее провести с ними каникулы. Все оказалось гораздо хуже…

— Деймон, ты это видел?!

Вихрем ворвалась в кабинет и сунула под нос некроманту письмо. Он недовольно глянул на меня, прошипел:

— Осторожнее! Ты едва не уничтожила улики.

Те песчинки и кусок грязной ткани на бумажке?

— Боюсь, скоро кое-кто другой уничтожит тебя, а ты о грязи с кладбища думаешь.

К счастью, мы были одни, выбирать выражения не приходилось.

Кабинет Деймона, секретный оплот следствия имперского масштаба, достался мне в качестве довеска к сердцу его владельца. Пусть из моего тут пока была только сумочка, но я намеревалась со временем застолбить помещение, изгнав из него лишний элемент — не в меру языкастого сменщика Деймона.

Сейчас дело тоже касалось языка. Чьего-то неуемного змеиного жала — не сомневалась, пасквиль сочинила Эльвира. И ладно бы оставила его при себе, в рамочку вместо диплома повесила, так она послала свои выдумки родителям. Моим родителям. И, что хуже, ректору. Стенания отца и поджатые губы матери я как-нибудь пережила, уверена, одного взгляда на Деймона хватило бы, чтобы родительница начала прихорашиваться и строить глазки. А вот ректор не женщина, он в два счета уволит некроманта. Ну и меня вышвырнет из академии, само собой.

— Что за?..

Не будь меня рядом, Деймон бы выругался, но он старался спасти остатки моего воспитания. Будто бы при повторном прочтении что-то изменилось, некромант заново пробежал строки глазами и в недоумении уставился на меня.

Насупилась:

— Полагаешь, моих рук дело? Мол, с предложением тороплю.

Деймон медленно покачал головой и разгладил лежавший перед ним лист.

— Сомневаюсь. Ты не круглая дура.

— Зато у нас тут завелась прямоугольная.

Отодвинув свободный стул, оседлала его, уперлась подбородком в жесткую спинку.

— Почему прямоугольная?

Деймон неодобрительно глянул на меня, но замечания делать не стал.

— Потому что гроб прямоугольный, а жидкость принимает форму сосуда, в котором находится.

Некромант нахмурился.

— Какая жидкость? Какой гроб? Что за бред ты несешь!

— За бредом — это к Эльвире, — сдала злейшего врага. — И за желчью тоже. Не человек, а ходячее проклятие!

— Ты думаешь, это она?..

На лбу Деймона залегла глубокая морщинка.

— Ну а кто еще? Она и намекала, и открытым текстом говорила. Вспомни ее улыбочки.

— Но какая ей выгода?

Окончательно позабыв о работе, некромант принялся расхаживать по комнате.

— Избавиться от меня. Раздражаю я ее. Красива, молода, с призраком поладила, нареканий нет. А еще ты. Завидует наша кобра. Она меня под статью подвести пыталась, — с юристами поведешься, терминов наберешься. — Только я сразу смекнула и на все просьбы отвечала «нет».

— То есть, — попытался подловить Деймон, — противозаконные просьбы других людей ты бы выполнила?

— Нет, конечно!

Сопроводила возглас взглядом «за кого вы меня принимаете!»

— Но кто бы не сочинил анонимку, придется ехать, объясняться.

Судя по лицу Деймона, он тоже понимал, чем обернется незапланированное возращение в Бердыч.

— Я на всех склянках лаборатории поклянусь, что ты меня не совращал. Чистая правда, между прочим, потому что мы как школьники.

— Хороши школьники! — усмехнулся Деймон.

Видимо, вспомнил, чем мы занимались на крыше. Я тоже вспомнила и густо покраснела.

Стукнула кулаком по стулу:

— Не сейчас, Деймон! Нам линию защиты продумать нужно.

— О, смотрю, участие в суде пошло тебе на пользу!

И уже серьезно, без тени улыбки добавил:

— Нам много чего нужно продумать. И на время увеличить дистанцию.

Вздохнула:

— Понимаю…

Никаких поцелуев, никаких объятий, снова «айл» и «айла».

— Это ненадолго, — попытался ободрить Деймон.

— Как знать…

Что-то я настроена пессимистично.

Мы действительно жили в одном доме, одни, без пригляда. Кто поручится, что с самого первого дня не устраивали оргии? Вдобавок наша взаимная неприязнь, затем переросшая в любовь, слишком бросалась в глаза.

А когда мне надоедал Деймон, я прелюбодействовала с демонами, уединялась в кладовке с курьерами и дворянами в экипажах. Все со слов анонима, превратившего меня в лидера развратного движения империи.

— Я не узнаю тебя, Джуди!

Деймон обнял меня со спины, уткнулся носом в макушку.