ЧОП "ЗАРЯ". Книга пятая (СИ) - Гарцевич Евгений. Страница 2

— Добро, Искру проверю и решим по разведке, — я увидел улыбку, промелькнувшую в глазах Исаева (тот еще гаденыш, хотя мы оба понимаем, что я туда поеду).

Исаев дважды стукнул в стену, и послышался скрип половиц, а в комнату заглянул Морак. Молча выслушал указания Исаева и потянул меня на улицу.

К заставе мы подходили медленно, огибая пробку из моторок и телег с напуганными людьми, решившими слинять из города. Пока ворота еще были открыты, просто с усиленным досмотром, но, как долго это продлится, никто не знал.

Народ был близок к панике, и я их понимал — помимо запаха гари и пороха, гулявшего по городу, в воздухе чувствовалось что-то тревожное. Ругань из-за невозможности проехать, детский плач и причитания женщин, на все это накладывался мрачный звон колокола. Но больше нервозности добавлял рокот приближающихся моторок и лязг гусениц.

— Поторопись, гвардия идет, — Морак подхватил меня под локоть и потащил за собой, расталкивая впереди стоящих людей. — Они сейчас ворота перекроют.

Молодой парень и вроде приятный на вид. Но стоило тем, кого он толкал, обернуться, чуть ли не замахиваясь с грозным криком, и встретиться с ним взглядом, все сразу отворачивались и отступали. Что-то типа ауры от моего мейна, но применения силы я не чувствовал.

Мы дорвались, наконец-то, до открытой створки ворот и поста охраны. Я было начал прятать лицо, прикрывая глаза — типа мне вдруг захотелось задуматься, но Морак пер не останавливаясь и лишь кивнул стражникам. А те сделали вид, будто нас вообще не видят. За воротами нас ждали — неожиданно, не моторка, а самая обычная телега, запряженная двойкой. И то возле нее толпились люди, кто прося, кто предлагая деньги, а кто и угрожая, чтобы их подвезли.

Разгонять не пришлось. За спиной раздался пушечный выстрел, поднялась волна визгов и скрип плохо смазанных (не известно, когда в последний раз закрывающихся) ворот. Раздались крики, выстрелы, кто-то истошно завопил. Несколько человек, буквально выдавив стражников, выскочила на нашу сторону и бросилась врассыпную. Снова выстрелы и несколько человек упало, забрызгав кровью остатки снега на обочине.

Но и вокруг нашей телеги стало пусто, только кучер отъехал чуть в сторону под защиту деревьев. Морак свистнул, когда мы запрыгнули внутрь, и телега бодро тронулась по дороге. Ехали быстро, притормаживая, только чтобы объехать улепетывающих людей. Не великое, конечно, переселение, но человек сто мы обогнали, пока выехали на объездную дорогу.

Устроившись поудобней, чтобы не выпасть на кочке или резком повороте, убедился, что ни кучер, ни Морак на меня не смотрят, и по-быстрому «залез» в пространственный карман. Выхватил запасную винтовку, проверил, зарядил и спрятал обратно, чтобы не вызывать лишних вопросов. Потом занялся «кочегаром» — привык уже к этому обрезу, и имя даже как-то прижилось.

Так и задремал с обрезом в руках, укутавшись в огромный овечий тулуп, найденный на дне телеги. Когда проснулся, уже рассвело. Телега только что остановилась и меня тряс Морок.

— Матвей, вставай. Мы приехали, — убедившись, что я открыл глаза, Морак спрыгнул на землю и махнул рукой, показывая направление. — За поворотом уже их имение, осмотреться бы надо. А то как-то тихо.

Что-то екнуло в груди, а вдруг мы опоздали? Я скатился с телеги и быстро пошагал к деревьям, росшим на повороте. Высунулся, боясь увидеть черный дым от пожара, кровавые следы на снегу или что еще похоже.

— Кажись, собаки воют, — подлил масла в огонь кучер и я, уже не скрываясь, ускорился.

— Матвей, не беги. Мы уже все равно опоздали, — окликнул меня Морак. — Нет там живых, иначе я бы почувствовал.

— Это еще ничего не значит, — я отмахнулся и выбежал на дорогу.

Классическая русская усадьба — широкая подъездная аллея, кованый забор с открытыми нараспашку воротами, а дальше парк с беседками, замерзший прудик и большой белый дом. Двухэтажный особняк с колоннами в центре, по бокам пристройки пониже. Перед домом площадка для разворота моторок и вот там уже мой глаз дернулся, разглядев несколько темных тел, лежащих на земле.

Уже через минуту я был там.

«…это слуги…» — облегченно (чувствуя мое настроение) сказал Ларс: «…вон кучер, вон та, скорее всего, кухарка, вон горничная… господ встречать вышли, лежат ровно, будто построились…»

«…но приехал, кто-то другой…» — продолжил Муха: «…потом выломали дверь, вон следы ботинок. И бросились внутрь… и там… пойдем скорее…»

«…господа Холмс и Ватсон…» — вклинилась Харми: «…ценю вашу наблюдательность, но, кажется, вы пропустили свидетеля…»

Я обернулся, ища глазами того, о ком речь. Но за спиной стоял только Морак и с безразличным видом разглядывал трупы.

— Где?

— Что где? — переспросил парень, думая, что я обращаюсь к нему.

«…ты не так смотришь просто…» — ответила Харми: «…она из наших, приглядись…»

Я снова обернулся и попытался расслабиться. Практически медитация — ощутить это место, пропустить через себя все потоки — от легкого утреннего ветерка, да проекции того, как здесь могла протекать жизнь. Морак затих, чувствуя, что творится какая-то магия и даже отошел к воротам.

И тогда проявилась она. Тонкий женский силуэт, рядом с мертвым мужчиной в кожаном фартуке. Молодая девушка, может, и пятнадцати не было, сидела, всхлипывала и что-то бормотала, раскачиваясь над телом.

Я медленно потянулся к ней, боясь спугнуть, и коснулся на уровне сознания. Светлый фобос вздрогнул, но не убежал. А потом, будь мы оба живыми людьми, это можно было бы назвать объятиями. Она уткнулась мне в плечо и начала рыдать. А меня, как током вштырило, и перед глазами включилась блеклая картинка.

Все, как и предположили мои доморощенные сыщики. Слуги ждали приезда господ, и когда на горизонте появилось четыре черных моторки, даже не подумали ни о чем плохом. Радостно выбежали встречать, построившись вдоль крылечка.

Чутка засомневались, увидев чужой герб в виде львиной головы, а не родные элементы «Рассвета». Но было уже поздно. Раздались выстрелы, из моторок выскочили бойцы и бросились в дом.

Матерые парни. Скорее мужики — крепкие, где-то под сорок. Действую синхронно и организованно. Половина в дом ломанулась, а вторая по участку рассредоточилась, контролируя все направления. Вооружены по последнему местному слову техники — «мосинки», «маузеры».

Звук картинка не передавала, но судя по вспышкам в окнах, в доме тоже стреляли. Перевернули там все вверх дном, вынесли все ценное и папки с какими-то документами (премьер-министр любил брать работу на дом — фрагмент, как он это делал, сидя на балконе и попыхивая трубкой мне тоже показали).

На выходе, когда бойцы грузились по машинам, один из них крикнул: «…значит, они еще в городе, поехали, зажмем их там…».

На этом месте картинка оборвалась, а фобос медленно растаял в воздухе.

— Их здесь не было, — я подошел к Мораку, разглядывающему какую-то бумажку, приколотую к воротам, и прочитал: «Дом предателя и врага государства». — Возможно, они не застряли в городе.

— Похоже на то, — парень сорвал бумажку и бросил ее на землю. — Поехали к твоим, здесь больше нечего делать.

— Поехали, — я поднял бумажку, разгладил и положил в карман. Пригодится, прилеплю ее на лоб Львову в память об этих бедных людях. — Только не к чоповцам, а обратно в город.

— Ты рехнулся что ли? — первый раз у Морака проступили хоть какие-то эмоции. — Там все уже перекрыто, и я не смогу тебя тихо провести. Надо хотя бы согласовать с Исаевым.