Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ) - Текшин Антон. Страница 38

Хорошо, что мы выбрали подходящий транспорт и покидали его лишь на суше.

Солнце тем временем потихоньку клонилось к горизонту, приближая время трудового отбоя. Правда, большинство жителей настолько упахивались за световой день, что после ужина посёлок практически вымирал. Нам, кстати, тоже выделили по койке в общежитии, но туда меня пока что не тянуло.

— Тогда может обратно в столовку? — предложила Оля. — А то налетят потом, не протолкнёшься.

— Сначала к детишкам, — решил я.

— Ой, да никуда твоя Даша не денется! Она ж ещё не выросла до ходячего апокалипсиса…

— Вообще-то там у меня ещё дочь, — признался я. — Её тоже не плохо бы навестить.

— Кто-о-о⁈

Оля резко остановилась, будто налетела на невидимую стену. Пожалуй, сегодня ей потеря эмоций точно не грозит. А вот дар речи её ненадолго покинул. Она едва смогла из себя выдавить возмущённое бульканье, отчаянно потрясая руками, будто коренная уроженка Италии. Надо было раньше сказать, да подходящего повода не подверунлось.

— Она у меня от прошлого брака, — поспешил я успокоить переволновавшуюся разведчицу. — Та самая буква «П», помнишь? Пришлось аж в Новороссийск за ней плыть, и даже чуть дальше.

— Ну ты… Даёшь!

Она схватила меня за руку и потащила вперёд, к скоплению неказистых деревянных избушек. Даже мне с первого взгляда стало ясно, что местные зодчие учились прямо на ходу, и некоторые постройки доводились до ума уже после сборки. Где-то отпиливали лишнее, а где-то наоборот — заливали щели монтажной пеной. О пожарной безопасности таких построек лучше не думать. Крыши тоже лепили из чего попало, но чаще всего встречались разномастные листы металлопрофиля, привезённого из соседних населённых пунктов.

Самый крупный сруб как раз являлся детским садом, хотя некоторые его обитатели до прихода Волшебства успели пойти в начальную школу. Увы, образование на острове пока что находилось в зачаточном состоянии. А так как вкалывали тут почти все, малышей определили в одно место, чтобы не мешались и были под присмотром.

Избу охраняли всего двое увальней, резавшихся в карты. Вроде не замороченные, на первый взгляд. Один со стрелковым оружием, второй являлся вполне продвинутым магом — заклинателем земли. Увидев нас, они подобрались и преградили единственный вход внутрь.

— Чё хотите?

— Догадайся, — предложил я. — Дочь у меня там, забрать хочу.

— Это какая?

— Новенькая. Ты их по именам, что ли, знаешь?

— Да, была такая сегодня, — спокойно кивнул охранник. — Проходи.

— Она со мной, — кивнул я в сторону Оли, которая по-прежнему находилась в лёгкой прострации.

Нам открыли дверь, после чего ребята вернулись к своему занятию. Вот и пойми теперь — они просто такие пофигисты по жизни, или тоже попали под эмоциональный каток. Сам я сколько ни прислушивался к себе, никаких особых изменений не заметил. Кирсанского всё так же хотелось прибить, вытащить ребят с острова и больше никогда сюда не возвращаться. Работать вроде бы не тянуло.

Мы прошли сквозь тесные сени и очутились в просторной комнате, увешанной детскими рисунками чуть ли не до потолка. Лучше всяких обоев, сразу задаёт нужное настроение. С мебелью здесь дела обстояли куда лучше. В распоряжении детворы оказалась парочка мягких диванов, оббитых дерматином, а так же несколько кресел-подушек и раскладных столиков. Есть, где устроиться. Голые доски пола укрывал вполне добротный ковролин в клеточку, так что все бегали в носках. Чуть дальше располагалось ещё одно помещение, уставленное кроватками стык в стык, а так же простенький санузел.

На одном из диванчиков восседала Каринэ Георгадзе в своем фирменном длиннополом платье с кожаным корсетом, и читала вслух «Незнайку на Луне». Феерическое зрелище, учитывая её агрессивный макияж, которому она не стала изменять. Вокруг готической флейтистки сгрудилось около трёх десятков детей, многим из которых не хватило места даже на подлокотниках, вынудив их устроиться прямо на полу. Некоторые малыши примостили головы прямо на её ноги вместо подушки и ловили каждое слово.

Кара бросила в нашу сторону недовольный взгляд и завершила чтение.

— На сегодня всё, котята. Давайте-ка собирать игрушки, скоро ваши родители придут.

Детвора тут же подняла возмущённый гомон, но всё-таки послушалась и стала понемногу расходиться. Надо признать, кандидатуру для воспитательницы подобрали подходящую. Мало кто справится лучше и не сойдёт с ума. Некоторые сорванцы принялись активно колдовать, поднимая в воздух разбросанные вещи или пытаясь сделать их невидимыми. Однако стоило флейтистке строго зыркнуть, как все тут же прекратили магические шалости без лишних понуканий.

Пелагея в общей движухе не участвовала, устроившись в дальнем углу вместе с темноволосой хмурой девочкой, выше на полголовы. Пусть я и видел её всего однажды, всё равно узнал сразу. Худенькая, с бледной кожей и пронзительно зелёными глазами, имевшими отчётливый восточный разрез. В тот раз она была испачкана в крови и грязи, держа в руках материнскую винтовку, отчего казалась чуть старше. Сейчас я ей больше десяти бы не дал.

Несмотря на солидную разницу в возрасте, девочки о чём-то бурно шептались, показывая друг другу измалёванные листы бумаги. Рисунки Пелагеи я узнал моментально по обилию ярких красок, а вот её коллега по живописи предпочитала мрачные тона и чёрный фон. С такими работами прямая дорога к детскому психиатру.

Увидев меня, Пелагея радостно пискнула и рванула к нам, оставив Дашу в одиночестве. Та хмуро принялась собирать чёрные листочки в стопку. Её новый папаша сюда явно не спешил, поглощённый трудовым порывом, так что ей ещё сидеть и сидеть. Возможно, до самой темноты.

— Привет, па!

— Это она? — непонятно отчего нервничая спросила Ольга, когда дочка повисла на мне как обычно.

— Нет, мы просто однофамильцы, блин!

Пелагея состроила серьёзное личико и прищурила бездонные глаза.

— А вы тёть Оля? Папа про вас рассказывал.

— Да какая из меня тётя! — засмущалась разведчица. — Я ещё это… Молодая.

— Правда?

Боевая чародейка окончательно растерялась.

— Всё, егоза, не приставай, — осадил я проказницу. — Лучше расскажи, с кем ты там рисовала?

— Это Даша. Она клёвая, но с ней никто не хочет играть, — вздохнула моя сердобольная художница. — Она думала, что я тоже не буду, а я её не боюсь, вот!

— И всё-таки будь осторожнее, она даже мага-энергетика как-то раз высушила, — предупредил я её.

— Ха! А меня не смогла.

— Только не говори, что вы экспериментировали!

Она молча замотала головой, а когда я состроил недовольную гримасу, поспешила меня успокоить:

— Карина Нодаровна нас поругала, мы больше не будем!

— Какая она у вас молоде…

Договорить похвалу я не успел, потому что заметил ещё одну пару детишек, вышедших из спальной комнаты. Рыжая девочка с двумя хвостиками вела за руку белобрысого мальчугана лет девяти, который послушно шёл за ней, опустив голову. В ином случае ему пришлось бы снижать скорость и брести наощупь, ведь его глаза полностью закрывали белёсые бельма. Даже сейчас непонятно, лечится ли подобный недуг вообще, ведь он таким родился.

Они тоже направились к нам и остановились напротив.

— Здравствуйте.

— И тебе не хворать, Платон, — кое-как поборов изумление, ответил я. — Ты здесь откуда?

Девочка-проводник спряталась ему за спину, а мои спутницы не особо пока въезжали в суть происходящего. Ничего, объясню потом. Воистину, сегодня день неожиданных встреч!

— Из Каневской, — пожал плечами юный экстрасенс.

Да, дурацкий вышел вопрос. Это я от неожиданности тупить начал.

— Тебя выкрали?

— Нет, я сам, не волнуйтесь, — спокойно ответил мальчик, без капли сарказма. — Мне помогли сюда добраться, взамен на помощь станице. Теперь там всё хорошо. Снова.

— Кто-то из тех? — я невольно кивнул вверх, прекрасно зная, что слепой уловит этот жест.

— Мне нельзя говорить, простите. Я очень рад, что вы нашли дочку, она у вас очень сильная и смелая.