Искушение - Кренц Джейн Энн. Страница 52

— Да, именно желтый муслин с бирюзовой накидкой, — кивнула Фелисити. — И, конечно, с бирюзовым капором. Прямо к твоим глазам. Не забудь про перчатки.

Гарриет изучила свое отражение в зеркале:

Ты считаешь, не слишком ярко?

Фелисити понимающе улыбнулась:

— Очень ярко. Ты выглядишь чудесно. Тебя в парке все сразу заметят, и Сент-Джастин будет в восторге. Он ведь хочет, чтобы все тебя увидели.

Гарриет взглянула на нее и ничего не сказала. Она боялась, что Фелисити права.

Гидеон прибыл к дому тетушки Аделаиды в ярко-желтом фаэтоне, запряженном парой огромных сильных коней. Серый и гнедой — они совсем не сочетались по масти, что не соответствовало моде. Но, несмотря на свой устрашающий вид, они были послушными, что приятно удивило Гарриет.

— Какие кони, милорд! — проговорила она, когда Гидеон подсаживал ее на высокое сиденье. — Я думаю, они способны часами нестись галопом. По крайней мере, они выглядят очень сильными.

— Да, — согласился Гидеон, — ты совершенно права, они выносливы. Но, боюсь, увидев тебя, они от восхищения не смогут сделать и шагу. Ты сегодня необыкновенно хороша.

Гарриет доставили удовольствие эти галантные слова, она быстро взглянула на Гидеона, но ничего не смогла прочесть на его волевом лице. Он сел рядом с ней и взял поводья.

Гарриет не удивилась, что виконт управляет лошадьми с исключительным мастерством. Он направил фаэтон сквозь толпу, потом повернул в парк. Элегантная публика фланировала по залитым солнцем аллеям. Гуляющие — в колясках и верхом — развлекались тем, что глазели друг на друга.

Гарриет сразу заметила, что они с Гидеоном оказались в центре внимания. Все смотрели на пару в желтом фаэтоне со смешанным чувством вежливости и любопытства. Некоторые откровенно уставились на них. Другие издали кивали и скользили взглядом по Гарриет. Были и такие, кто не сводил глаз со шрама Гидеона. Другие недоумевающе поднимали брови, увидев немодных коней.

Гидеон вел себя так, словно и не подозревал о том, что все взоры устремлены на них.

Гарриет же ощущала все возрастающую неловкость. Она вспомнила слова Фелисити про экзотическое животное.

— Вчера вечером ты танцевала вальс с Морландом, — нарушил молчание Гидеон. Он произнес фразу ровным голосом, точно говорил о погоде.

— Да, — кивнула Гарриет. — Он был очень добр к нам с Фелисити с самого начала, как только мы появились в городе. Он представился вашим старым другом, сэр.

— Это было очень давно, — пробормотал Гидеон, направляя лошадей сквозь толпу. — Я думаю, тебе лучше с ним больше не танцевать.

Гарриет, уже доведенная до крайности всеобщим вниманием, ответила на слова Гидеона резче, чем обычно.

— Вы не одобряете мистера Морланда, сэр?

— Именно, дорогая моя. Если ты хочешь танцевать вальс, я буду счастлив стать твоим партнером.

Гарриет возмутилась:

— Ну конечно, я предпочитаю танцевать с вами, милорд. Вы это знаете. Но я слышала, что невесты и даже замужние леди танцуют и с другими мужчинами, кроме женихов и мужей. Это сейчас модно.

— Вам незачем следовать моде, Гарриет. У вас свой стиль.

— Звучит так, точно вы пытаетесь навязать мне мой стиль. — Гарриет отвернулась, избегая откровенного взгляда джентльмена, прогуливающегося верхом на коне. Она была уверена, что Гидеон не прав в отношении своего друга. Они обогнали фаэтон, из которого донесся непристойный смех.

— Я пытаюсь избежать волнений, — спокойно сказал Гидеон. — Ты очень эмоциональна, Гарриет. Но если ты мне доверяла раньше, почему бы не доверять и сейчас? Оставь в покое Морланда.

Почему? — требовательно спросила она.

Гидеон стиснул зубы.

— Я не думаю, что следует вдаваться в подробности.

— А я думаю, что я не зеленая девочка, только выпорхнувшая из детской, милорд. Если вы собираетесь диктовать, что мне делать, а чего нет, то хотя бы объясните почему. — Вдруг ее осенило, как достойно ответить на его вызов. Она примирительно улыбнулась:

— Если вы ревнуете к мистеру Морланду, уверяю, у вас нет для этого никаких причин. Я не получила удовольствия, вальсируя с ним.

— Речь идет не о ревности. Лишь о здравом смысле. Я должен напомнить вам, Гарриет, что мы оказались в нынешнем положении только потому, что вы не следовали моим указаниям.

Гарриет почувствовала себя виноватой, она не могла отрицать, что Гидеон прав: если бы она не вмешалась в историю с ворами, то не вынудила бы Гидеона сделать ей предложение. Она собралась с духом:

— Я понимаю свою вину, милорд. Но если бы вы разрешили мне участвовать в засаде, я была бы осторожна той ночью. Но у вас деспотические замашки, сэр. Это очень неприятная черта.

Гидеон взглянул на нее, подняв темную бровь:

— Если это единственный недостаток, который ты находишь во мне, мы хорошо поладим, моя дорогая.

Она возмущенно посмотрела на него:

— Это огромный недостаток, а не какой-то пустяк.

— Только в ваших глазах.

— Мои глаза в данном случае важнее всех других, — настаивала Гарриет.

Медленная улыбка тронула губы Гидеона.

— Я согласен, совершенно согласен. Твои глаза действительно единственное, что имеет значение. Они прекрасны, Гарриет. Я тебе говорил об этом?

Ей стало тепло, приятно от его комплимента.

— Нет, сэр, не говорили.

— Так разреши мне сказать это сейчас.

— Спасибо. — Гарриет покраснела. — Фелисити считает, что цвет капора идет к моим глазам.

— Это истинная правда. — Гидеон с нескрываемым восхищением посмотрел на нее.

— Но не рассчитывай, что твоя галантность заставит меня забыть о твоей страсти повелевать.

Разумеется, нет, моя дорогая.

Она оценивающе посмотрела на него:

— Так ты не собираешься объяснить, почему я должна избегать мистера Морланда?

— Достаточно будет сказать, что он вовсе не ангел, хотя внешне и похож на него.

Гарриет вскинула брови:

— Надо же, именно так я и думала: он очень похож на ангела. Как на старых картинах.

— Внешность обманчива.

— Понимаю, — проговорила она скованно, — я не настолько глупа.

— Верно, — кивнул Гидеон, — но в тебе есть упрямство и своеволие.

— По-моему, будет справедливо и мне иметь порок или даже два, равные твоему собственному, — сладким голосом ответила Гарриет.