Капитуляция - Кренц Джейн Энн. Страница 107

Лорд Потбери радостно улыбнулся, заметив Лукаса:

— Рад снова видеть вас, Стоунвейл. Должен сказать, ваша супруга выглядит Сегодня просто обворожительно. Как обстоят дела в Йоркшире?

— Все в порядке, благодарю вас. Я скучаю по еженедельным собраниям нашего общества. Хотелось спросить, как продвигается дело с опытами в области электричества? Есть новые открытия?

Лорд Потбери просиял:

— Гримшо ударило током на прошлой неделе. Он так и подпрыгнул. Когда к нему вернулась способность говорить, он рассказал, что уже посчитал себя убитым. Но теперь он совершенно здоров.

— Хорошо, что все так закончилось. Чем же он занимался?

— Он считает, что ему вскоре удастся создать маленькую установку для накопления электрической энергии. Надеюсь, он не погибнет, прежде чем закончит очередной эксперимент.

— Мне недавно попались на глаза заметки насчет воскрешения мертвецов, — небрежно заметил Лукас.

— Да-да, я тоже читал. Любопытно, конечно, но, по-моему, электрифицированные трупы еще не начали разгуливать среди нас, — рассмеялся Потбери.

— Вы думаете, подобные эксперименты не могут привести к успеху?

— Кто может сказать наверняка? Лично я очень сомневаюсь.

— Я тоже, — кивнул Лукас. — Стало быть, спрашивать нужно с живых.

— Простите, что вы сказали?

— Так, ничего. Мысли вслух. Прошу прощения, но теперь я попытаюсь проникнуть через толпу к жене.

— Желаю удачи. Ну и гостей понаехало, верно? И с каждой минутой прибывают новые. Похоже, сегодня лучший бал сезона. А вот и леди Неттлшип. Она сегодня очаровательно выглядит, правда? Попробую подойти к ней.

Лукас вежливо поклонился и начал пробираться сквозь толпу. Продвигался он медленно, тем более что все, кто попадался навстречу, непременно останавливали Лукаса, чтобы поднять бокал за его здоровье.

Примерно на полпути он столкнулся с одним из лакеев в ливрее Атертонов. Лакей протянул Лукасу маленький серебряный поднос, на котором лежала аккуратно запечатанная записка.

— Какой-то человек позвонил в дверь и просил передать вам, милорд, — вежливо обратился к Лукасу лакей. — Прошу прощения, что я не сразу вручил вам письмо. Трудно было отыскать вас среди гостей.

Нахмурившись, Лукас взял записку и кивком головы отослал слугу. Получив несколько серебряных монет, лакей вновь растворился в шумном людском море.

«Информация относительно известных вам происшествий. Крайне срочно. Жду за углом в черной карете».

Скомкав листок, Лукас бросил взгляд через комнату на Викторию, окруженную смеющимися, оживленно болтающими гостями. Затем он решительно направился к ней, теперь уже не останавливаясь даже ради того, чтобы выслушать поздравления.

— Мне надо поговорить с женой, — произнес он суровым тоном, раздвигая небольшую группку людей вокруг Виктории. Его слова прозвучали как приказ, а не просьба, и все тут же расступились.

Виктория удивленно взглянула на него, а потом заговорщицки подмигнула своим собеседницам.

— Мужчины так меняются после свадьбы, не правда ли? — пробормотала она, извиняясь за мужа. — Почему они всегда такие вежливые, такие заботливые до бракосочетания и такие требовательные после — прямо тираны?

Лукас взял Викторию за руку и отвел в сторону, стараясь не прислушиваться к раздавшемуся за его спиной смеху.

— Я задержу вас только на одну минуту, мадам, потом можете продолжить в высшей степени интересный разговор о повадках мужей.

— Боже мой, Лукас, я просто пошутила. Что такое? Что-нибудь случилось?

— Не знаю. Я получил записку. — Он показал письмо.

Виктория прочла, и глаза ее изумленно расширились.

— Эджворт?

— Скорее всего он. Наверное, Эджворт не получил приглашения на вечер и потому не может заявиться сюда и поговорить со мной. Я хотел предупредить тебя, что ненадолго отлучусь. Боялся, вдруг ты обнаружишь, что меня нет, и все гости тоже обратят внимание на мое отсутствие. Надеюсь вскоре вернуться.

Виктория оглядела бальный зал:

— Думаю, никто и не заметит твоего ухода. Знаешь, мы вполне можем ускользнуть вдвоем. Уже такая толпа собралась, что никто и не спохватится. Если кто-то и будет нас искать, то просто решит, что мы где-то в другом зале, или на балконе, или в карточной комнате, наконец, в саду.

— Виктория!

Ее лицо просияло в предвкушении нового приключения.

— Да, я уверена, мы оба можем уйти. Ты иди первым, а я как ни в чем не бывало пройду в сад, раз — и я перелезу через стенку, два — и за угол. Там ты меня встретишь.

— Ты с ума сошла? — Он был ошеломлен, хотя и убедил себя, что ничего иного с самого начала и не следовало ожидать от нее. — Никаких «раз-два». Я категорически запрещаю! Ты останешься здесь, Викки. Это приказ. Ни при каких обстоятельствах ты не покинешь зал. Я запрещаю тебе даже выходить в сад подышать свежим воздухом. Ясно?

— Ясно, милорд. Уверяю вас, вы очень четко отдаете приказы. Неужели вам так хочется лишить меня самого интересного?

— Прости меня, дорогая, но иногда ты требуешь невозможного. А теперь возвращайся к своим друзьям. Я постараюсь скоро вернуться.

— И сразу мне расскажешь!

— Слушаюсь, мадам!

Виктория, положив руку на плечо мужа, неожиданно серьезно заглянула в его глаза:

— Лукас, обещай мне, что будешь осторожен.

— Я уверен, никакая опасность мне не угрожает, — спокойно ответил он, — но я обещаю вести себя осторожно. — Нахмурившись, он бросил последний взгляд на ее платье. — Скорее, опасность угрожает тебе — как бы ты не простудилась сегодня.

Виктория усмехнулась:

— Я согреваюсь в танце. Иди, Лукас. И поскорее возвращайся.

Лукасу очень хотелось прижаться губами к ее прелестному рту, но он ни за что бы не решился на это. Публичное проявление нежности совершенно недопустимо. Просто немыслимо. Но не мечтать об этом поцелуе тоже было невозможно.

— Викки?

— Да, Лукас?

— Ты по-прежнему считаешь меня всего-навсего «сносным мужем»?

— Вполне сносным, милорд, — радостно заверила она его.

Лукас повернулся, направляясь через толпу к одной из стеклянных дверей. Он шел не торопясь, не желая привлекать к себе излишнее внимание. Убедившись, что никто не следит за ним, он направился в сад, якобы подышать свежим воздухом.