Шоу Уродов (ЛП) - Смит Брайан. Страница 8

Существо, сгибая ноги, опускалось к отверстию в палатке. Это вызвало ужасающий скрежет. Длинные металлические тросы с прикрепленными к ним клещами на концах просунулись в отверстие, тянясь к людям.

Джинкс бросилась в сторону, увлекая за собой Майка. Он споткнулся обо что-то и рухнул на землю. Парень услышал, как женщина выругалась, и ожидал, что она бросит его. Но Джинкс опустилась рядом с ним на колени и снова схватила его за руку. Майк с ее помощью поднялся и, пошатываясь, пошел за ней, но не удержался и бросил последний взгляд назад - и от увиденного у него чуть не остановилось сердце.

Дэниел словно завороженный стоял под отверстием, парализованный страхом.

В нем не осталось ни малейшего следа бравады. Он смотрел на паукообразное чудовище и не шелохнулся, когда один из тросов-щупалец дугой устремился к нему. Раздался треск, и в лунном свете мелькнули сверкающие клешни, захлопнувшиеся на шее Дэниела, и его голова слетела с плеч. Яркая артериальная кровь хлынула на клешню, прежде чем обезглавленное тело рухнуло на землю.

Джинкс издала придушенный вопль, и Майк понял, что она тоже это видела.

Она сильнее дернула его за руку, и они побежали, пробираясь через кучу складных стульев, а затем мимо сцены. На той лежал ворох разноцветного тряпья. Одеяние клоунов. И все это было залито кровью. Майк отшатнулся, когда понял, что куча тряпья похоже ... дышит.

Пробегая мимо сцены, Майк увидел небольшое отверстие в задней части шатра. Джинкс уже быстро двигалась в его сторону. Казалось, она точно знала, куда идет. Он подумал о проверке, которую женщина ему устроила, и вспомнил, что она сказала Дэниелу сразу после этого. А еще подумал о ворохе клоунской одежды, и понял, что Джинкс (или, может быть, Дэниел) убила эту тварь на сцене. Или, по крайней мере, исходя из того, что оно дышало, тяжело ранила.

Воткни в них нож, и они лопнут, - подумал он. - Как гребаный воздушный шарик.

Нереально. Но не более нереально, чем то механическое чудовище. Или гребаный великан шпрехшталмейстер.

Они достигли проема, проскочили через него - и резко остановились.

- Черт, - выругалась Джинкс.

Крупный мужчина, похожий на пирата семнадцатого века, ухмыльнулся, открыв рот, полный кровоточащих десен и гниющих зубов. Он был высок, более шести футов, и весил не менее трехсот фунтов. На нем была рваная рубашка, бывшая белой лет сто назад, а поверх нее - черный кожаный жилет. Правый глаз закрывала черная повязка. В правой руке он держал длинную сверкающую саблю с изогнутым лезвием и богато украшенными рукояткой и эфесом. Единственное, чего не хватало для завершения образа, - это писклявого попугая, сидящего у него на плече.

Капитан Черная Борода был не один.

Вокруг него собралась пестрая компания уродцев и пузатых клоунов с глазами, черными, как уголь.

Пират хохотнул.

- Джинкс, я рад снова видеть тебя, дорогуша, - взгляд пирата остановился на Майке. - И ты привела свежее мясо. Как предусмотрительно.

Он снова рассмеялся, и демонические клоуны начали обступать их со всех сторон.

Майк почувствовал головокружение и обмяк в руках Джинкс. Она осторожно опустила его на землю. Его зрение слегка поплыло, он поднял голову и увидел искаженное лицо клоуна, глядящее на него сверху. Это доконало его.

Парень закрыл глаза, и отключился.

Глава 5

Крейг Карпентер никогда особо не обольщался насчет человеческой добродетели, но последняя капля этой веры угасла, когда мимо него промчалась, даже не притормаживая уже пятая машина, блевотно-зеленый динозавр автопрома Датсан 70-х годов. Водитель, какой-то тощий паренек с прыщами, и не взглянул в сторону Крейга. Казалось, этот чудик даже не видел его.

Вот ублюдок.

Крейг стоял на обочине дороги, вытянув большой палец правой руки в классическом жесте автостопщика. По-другому он не знал, как привлечь внимание этих бессердечных мудаков.

Парень прошел больше мили по обочине дороги с тех пор, как Хизер его вышвырнула из своего говномобиля. До окраины Плезант-Хиллз оставалось чуть меньше шести миль. Он был в хорошей форме и мог преодолеть это расстояние достаточно легко. Проблема была во времени. Оно определенно имело значение. Его сучка наверняка уже была в доме своей матери. Если что-то случилось с этой глупой старой коровой, Хизер непременно повезет ее в ближайшую больницу. Крейгу нужно было добраться до Хизер, пока та не оказалась в окружении медицинского персонала и охраны. Единственное, что работало в его пользу в данный момент, было полное отсутствие телефонной связи в Плезант-Хиллз. Невозможность вызвать службу 911 означало, что Хизер придется самой погрузить свою мать в свою машину, прежде чем отвезти ту в больницу. А Элис Кэмпбелл была настолько слабой и медлительной, что на это потребуется время.

Крейг надеялся, что за это время успеет поймать попутку и добраться до дома Кэмпбеллов, чтобы прирезать обеих сучек. Он усмехнулся.

Две сучки за раз.

Но ухмылка снова сползла с его лица.

Движение на этой дороге сегодня было не особо оживленным, и никто из проехавших мимо не собирался подбирать попутчиков. У него оставался последний способ остановить попутку, к которому он не хотел прибегать. Но в данный момент у него не было выбора. Если следующая попутная машина не остановится, он не сможет сегодня предварить свои садистские фантазии в отношении Хизер и Элис Кэмпбелл. Конечно, это только отсрочит неизбежное для Хизер. Крейг намеревался убить ее, несмотря ни на что. И ему не терпелось это сделать. Он хотел, чтобы эта сука сдохла сегодня же.

Крейг вздохнул и снял с себя белую футболку.

Развернувшись спиной к ходу движения, он выдавил на лице фальшивую улыбку и, демонстрируя свое худощавое, но мускулистое тело на обозрение, молился, чтобы за рулем следующей машины оказался какой-нибудь гомик или озабоченная толстуха, которая последние двадцать лет видела член лишь в своих влажных мечтах. Люди были порочны, и ими было легко манипулировать, но Крейг не особо любил делать это в помощью своего тела. Но сегодня он был даже готов убить, чтобы добраться до Хизер и его мамаши, только для того, чтобы убить и их тоже.

Дорога, ведущая в Плезант-Хиллз, представляла собой извилистую полосу, теряющуюся в темноте, местами освещаемую фонарями. Крейг пристально вглядывался в эту темноту, надеясь увидеть пару светящихся фар, размышляя, как объяснить тому, кто остановится, свое присутствие на пустынной дороге. Люди охотнее подбирают автомобилистов, у которых сломалась машина, а не бродяг. Но эта версия в данном случае не прокатит, потому как в таком случае ему пришлось бы указать, где его оставленный автомобиль, особенно если добрый самаритянин решит помочь ему разобраться с поломкой. Он решил не особо заморчиваться, а выдать подредактированную версию правды. В его варианте Хизер станет полной сволочью, высадившей его посреди ночи только потому, что он защищал ее больную мать, которая попросила дочь приехать. Однако, якобы, Хизер взбесила просьба матери, и всю дорогу та костерила ее на чем свет стоит, а он пытался ее убедить в том, что ее слабая старенькая матушка нуждается в ее помощи и просил девушку не злиться.

Парень усмехнулся.

Да, это может сработать.

Крейг обладал определенным обаянием, и мог располагать людей к себе в первые минуты знакомства. И он собирался использовать эту способность по максимуму, когда придет время. В большинстве случаев люди быстро понимали, что он собой представляет, но парень и не рассматривал долгосрочные перспективы. Ему нужно было только убедить кого-нибудь лоха пустить его к себе в машину.

И тогда начнется веселье.

Ожидание затянулось. Дорога оставалась пустынной, и парень слышал только звуки своих шагов. Он вновь подумал о Хизер. Впрочем, он и не переставал о ней думать. Точнее не о ней самой, а о своих чувствах к ней. В глубине души Крейг знал, что все этим и закончится. Они с этой сучкой никогда не испытывали друг к другу никаких настоящих чувств, кроме плотских. Она не была исключением – все его отношения с людьми были потребительскими. У Крейга не было настоящих друзей. Даже тех, с кем можно было поговорить по душам за кружкой пива. Но Крейгу и не нужно было всего этого дерьма. По его мнению, у каждого в голове были свои тараканы, о которых никому не стоило рассказывать.