Секрет мускатного ореха - Кольер Джон. Страница 2

Не успели мы войти и сесть, как Рейд тут же вскочил и встал между нами спиной к электрическому камину.

— Как мне не хочется говорить об этом! — начал он. — Мне хочется забыть, забыть навсегда. Но забыть невозможно. Не уверяйте меня, что вы об этом не думаете. Это ведь не так. То же самое было и раньше. Фирма перевела меня в Кливленд. И там повторилось то же самое. Как только слух дошел туда, все начали шептаться, удивляться, строить догадки. Было бы куда понятней и проще, если бы подсудимый все же оказался виновным. Признаться, я даже рад, что об этом зашел разговор. С вами обоими. Остальные — до них мне дела нет. А вы, вы отнеслись ко мне по-человечески. И я хочу рассказать вам все. Все.

В Питтсбург я приехал из Джорджии и поступил на работу в фирму «Уоллс Таймен», Там я проработал десять лет, там я и познакомился с Эрлом Уилсоном. Кстати, он тоже был из Джорджии. Мы стали большими друзьями. Хотя вообще-то я с трудом схожусь с людьми. Словом, Эрл стал моим лучшим другом. Точнее, он стал моим единственным другом.

Эрл зарабатывал больше меня. Он снял небольшой домик в пригороде. Я обычно ездил к нему два — три раза в неделю, просто провести вечер в спокойной обстановке. Понимаете, там я никогда не чувствовал себя в гостях. Если мне хотелось отдохнуть, я шел наверх и ложился подремать полчаса. В этом же нет ничего особенного?

— Нет, конечно, — откликнулся Логен.

— А многим это казалось необычным, — сказал Рейд. — Словом, однажды вечером я отправился туда сразу же после работы. Мы поужинали, посидели, сыграли партию в шашки. Эрл приготовил пару коктейлей, я смешал пару коктейлей. Вполне ведь нормально?

— Вполне, — сказал Логен.

— Я ужасно устал в тот день, — продолжал Рейд. — Захотелось отдохнуть, и я отправился наверх спать. Знаете, мне достаточно поспать полчаса, чтобы прийти в норму. Сплю я обычно очень крепко, без сновидений. А в этот раз меня мучили кошмары. Мне снилась воздушная тревога, слышалось, будто Эрл зовет меня, но я никак не мог проснуться. Так и проспал свои полчаса.

Сошел вниз. В комнате темно. Я позвал Эрла и от лестницы пошел к выключателю. На полпути я споткнулся о торшер, он почему-то оказался на полу. Я упал прямо на Эрла. И сразу понял, что он мертв. Я вскочил, зажег свет. Эрл был изрублен на куски, будто бы на него напал маньяк. Боже!

Я кинулся к телефону и позвонил в полицию. Пока они не приехали, я бродил словно в оцепенении. Должно быть, я снова поднялся в спальню. Я-то этого не помню, но они нашли следы крови на подушке. Что ж тут удивительного? Я был весь в крови, с головы до ног — я же упал на него! Бывает же такое, что человек настолько потрясен, что даже не помнит, где он?

— Конечно, — сказал Логен.

— Конечно, бывает, — сказал я.

— Но они-то решили, что я на этом попался. Они мне так прямо об этом и заявили. Идиоты! Еще до прихода полиции я все осмотрел и понял, чем его убили. У Эрла на кухне был целый набор ножей. Одно из отделений фирмы занимается производством ножей и режущих инструментов. В наборе был большой нож — как в лавке у мясника. И вот этот нож лежал на ковре.

Ну вот, появилась полиция. Я рассказал им все, что знал. Эрл был тихим парнем. У него не было, не могло быть врагов. Убийцей мог быть только сумасшедший. В доме ничего не пропало, грабежом и не пахло.

Но кто бы ни был убийца, он сумел удрать, не оставив никаких следов. Чисто сработал. Никто ничего не смог обнаружить — ни полиция, ни я.

У полиции разработана целая система, чтобы найти отпечатки пальцев. Я не буду утомлять вас всякими техническими подробностями. Дело в том, что их технология недостаточно совершенна, тот парень оказался для них слишком опытным. Но им, конечно, надо было кого-то арестовать. И они арестовали меня.

У полиции не было абсолютно никаких доказательств моей вины. Бог знает, на что они надеялись, пытаясь меня уличить. Возможно, что они и сами понимали шаткость своих предположений. Разве можно доказательно построить обвинение, основываясь на одной интуиции? Но меня спасло только то, что присяжные не смогли прийти к единогласному решению относительно моей виновности. Но полиция и этому была рада. Не могли же они расписаться в собственной бесполезности, признав, что не найдено ни единого следа подлинного убийцы?

На чем же они строили обвинение? На том, что им не удалось найти убийцу. А что это доказывало? Их собственную беспомощность. Разве может человек убить своего лучшего друга просто так, без всякой причины? Они не нашли ни повода, ни причины. Конечно, сначала они решили, что тут замешана женщина. У них же интеллект на уровне грошового журнальчика! Они прочесали наши денежные дела. Они даже пытались подвести политическую подоплеку. Бог мой, если бы вы только знали, что значит встретиться в настоящей жизни лицом к лицу с персонажами из комиксов, у которых умишко под стать роже! Послушайте, это невероятно, но если и вас когда-нибудь обвинят в убийстве, сразу же суйте голову в петлю.

Когда уж все было исчерпано, они решили разобраться в нашей партии в шашки. В этой несчастной, безобидной партии. Пока мы с Эрлом играли эту партию, мы все время болтали и зачастую забывали, чей следующий ход. Есть на свете чудаки, которые способны впасть в неистовство из-за детской игры, но для меня, клянусь вам, это просто абсурд. А вы-то можете себе представить, чтобы кто-нибудь мог убить своего лучшего друга из-за игры? Я не могу! Кстати, насколько я помню, мы начинали играть дважды. Сначала, когда Эрл приготовит коктейль, и потом, когда я готовил коктейль. Мы каждый раз забывали, чей ход. И все-таки они решили разобраться. Им же нужно было найти хоть какое-то подобие мотива, а прицепиться было больше не к чему.

Мой адвокат, конечно, сразу же разбил их доводы. Слава богу, в то время буквально весь завод играл в шашки в обеденный перерыв. И сразу же нашлось десять свидетелей, которые поклялись, что ни я, ни Эрл никогда не играли всерьез, а не то чтобы впасть в азарт и потерять голову.

У них не было ни единой зацепки, ни одной. И Эрл и я жили просто, обычно, скучно, на виду у всех. Что они могли мне поставить в вину? Ничего. Они доказали лишний раз свою полную непригодность, не сумев обнаружить и представить того, за что им, собственно, денежки платят. Тем не менее они решились послать человека на смерть. Как вам это нравится?

— Звучит кошмарно, — сказал я.

— Да! — подхватил он со страстью. — Именно кошмарно, точнее не скажешь! Но они получили то, чего добивались. Девять против трех присяжных проголосовали за оправдательный приговор. Этим только полиция и спасла свою репутацию. Обвинение не было снято полностью, и можно было строить догадки и предположения. А главное, им удалось создать впечатление, что все это время они были на правильном пути. Вам легко представить, во что превратилась моя жизнь с тех пор. Друзья, поверьте мне, если случится вам попасть в такую заварушку, в первую же ночь суньте голову в петлю!

— Не говорите так, — перебил его Логен. — Верно, вам досталось, чертовски досталось. Но теперь-то какого дьявола? Все позади. Вы здесь…

— С нами, — продолжил я. — Если вам от этого легче.

— Легче! — заволновался Рейд. — Вы даже себе не можете представить, что для меня значит ваше общество. Я, наверное, никогда не смогу до конца выразить вам свою признательность. Бог мой, да что же это со мной? Нечего сказать, хорош! Затащил сюда единственных людей, которые сердечно отнеслись ко мне, изливаю душу и не предложу даже выпить. Ну, ничего. Сейчас я вам кое-что приготовлю. Уж этот-то напиток вам придется по вкусу!

— Я бы не прочь пропустить стаканчик виски, — заметил Логен.

— У меня есть кое-что получше, — сказал Рейд, направляясь в кухню. — У нас в Джорджии есть нечто свое, совершенно особенное. Надо только как следует смешать. Минуточку.