Только для мертвых (СИ) - Гриньков Владимир Васильевич. Страница 7

Он, конечно, был пошире в плечах, чем Воронцов, но роста оба они были почти одинакового, и поэтому Воронцов решительно взял Богдана правой рукой за лацкан пиджака и сказал откровенно:

– Ты слишком рьяно выполняешь приказы Полкана, Богдаша.

– При чем тут Полкан? – вяло запротестовал Богдан.

– Только не говори мне, что ты случайно завернул в Шереметьево, чтоб сигарет купить.

Окружающие на них уже оглядывались.

– Можем и на улице поговорить, – предложил Богдан. – А то как-то мы очень уж светимся, Шура.

Воронцов отпустил пиджак компаньона. Хельга за его спиной с облегчением перевела дух.

Вышли из здания аэровокзала.

– Ты напрасно на меня злишься, – миролюбиво сказал Богдан. – Я на тебя не наезжаю, как ты. Так, Кочемасов попросил, вот я и приехал.

– Все-таки он тебя сюда прислал?

– Ну конечно. Узнал, что Бэлл сегодня улетает, говорит, махни, мол, Богдан, в аэропорт, посмотри, как там что…

Не за Бэллом его Кочемасов посылал следить, а за Воронцовым, это было ежу понятно. Нюх у Кочемасова на зависть тонкий, всегда знает, кого где искать. Зеленый «опель» сплоховал, так есть на такой случай запасной вариант – Богдан. Глаз не спускают, сволочи.

– И еще Кочемасов велел про паспорт напомнить…

– Паспорт? За ним еще ехать надо, – невозмутимо сказал Воронцов.

– Так поехали, – проявил добрую волю Богдан. – Моя машина на стоянке.

– Мне есть с кем поехать.

– О, конечно! – наконец обратил внимание на Хельгу Богдан. – Как прошла ночь, мадам? Шурик не слишком храпел?

Хельга ответила ему взглядом, полным презрения.

– Не надо так на меня смотреть, – прикрылся ладонью Богдан. – Я пугаюсь и начинаю видеть кошмарные сны. Вскрикиваю по ночам.

Он самодовольно засмеялся, и его толстая шея побагровела. Сейчас Воронцов готов был задушить его собственными руками, но вместо этого только сказал:

– Я паспорт вечером завезу в офис. Жди.

Богдан, не уловив подвоха, согласно кивнул.

Хельга и Воронцов сели в «жигули». Богдан, оставшийся снаружи, прощально махнул им рукой.

– Что может тебя связывать с этим ублюдком? – спросила Хельга.

– Он по-своему неплохой парень, – заступился Воронцов за компаньона.

– Я вижу.

Выехали на шоссе. Лицо у Хельги было задумчивым и немного мрачным. Воронцов, наверное, поломал ей сегодня весь распорядок дня.

– У метро меня высадишь, – сказал Воронцов.

Хельга словно очнулась.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась она.

– Поеду к матери за паспортом.

– Чтобы отдать его этому… как его…

– Черта с два я им паспорт отдам! – буркнул Воронцов раздраженно.

– А где твоя мать живет?

– В Медведково.

Хельга внезапно заложила крутой вираж.

– В Медведково так в Медведково, – сказала она.

– Высади меня возле метро, – настаивал Воронцов. – Хватит уже с тебя этих приключений.

– Э-э нет. Хочу посмотреть, как живет мать простого российского миллионера. Я уже начала собирать материал, Саша, и от меня теперь так просто не отделаешься.

– Так ты это серьезно – насчет статьи? – наконец обеспокоился Воронцов. – Мы ведь так не договаривались, милая.

– Ну, если не хочешь, я не буду твою настоящую фамилию называть, – покладисто предложила Хельга.

– Вообще никакой статьи! – отрезал Воронцов.

Он все больше и больше раздражался и уже готов был выплеснуть свое раздражение на Хельгу, как вдруг она сказала негромко:

– А твой друг очень настырный, оказывается.

Воронцов хотел спросить, что она имеет в виду, но вдруг догадался, резко обернулся и увидел машину Богдана, увязавшегося за ними следом.

– Мне иногда хочется набить ему морду, – в сердцах сказал Воронцов.

– Я же говорю – странная у вас дружба.

– Это не дружба, Хельга. Это вынужденное сосуществование.

– Мы можем от него оторваться.

– Бесполезно. Он, наверное, уже понял, что мы едем в Медведково, знает ведь, что моя мать там живет, так что настигнет нас в два счета.

– И что тогда?

Хельга повернула голову и взглянула на своего спутника с любопытством. И совершенно неожиданно для себя Воронцов пожал плечами и засмеялся:

– А я не знаю, что будет. Не полезет же он в драку, чтобы отнять у меня паспорт.

Рассмеялся он от души, и Хельга тоже не удержалась от улыбки.

– Нет, и не думай протестовать, – сказала она после минутной паузы. – Обязательно напишу о тебе статью. Ты – просто находка. Я таких непосредственных миллионеров в жизни еще не видела.

– А что – многих доводилось видеть? – ревниво осведомился Воронцов.

– Если честно, ты – первый, которого я узнала так близко.

– Да уж, – усмехнулся Воронцов. – Ближе некуда.

Он с удовольствием побеседовал бы с Хельгой на эту тему, но ему уже пришло в голову, как действовать дальше, и он посерьезнел.

– Мы его обманем, – сказал он деловито.

– Кого? – не сразу поняла Хельга.

– Богдана. Сейчас я выйду, пересяду к нему в машину, и мы с ним поедем в офис. А ты отправляйся в Медведково, я тебе дам адрес матери и записку для нее, она тебе отдаст мой паспорт.

– А дальше?

– Я позвоню тебе вечером, и мы обо всем договоримся.

Воронцов набросал на листке из блокнота короткий текст.

– Держи. Вот здесь, на обороте, адрес. Останавливай.

«Жигули» замерли у тротуара. Богдан тоже остановился и с безучастным выражением лица наблюдал за происходящим. Он состроил такую же безучастную физиономию, когда Воронцов сел на переднее сиденье рядом с ним.

– В офис! – коротко бросил Воронцов. И, не сдержавшись, добавил: – Ну и сволочь же ты!

– Я ведь не со зла это делаю, Шурик, – флегматично произнес Богдан. – Просто мне моя работа нравится, деньги платят неплохие.

Красные «жигули» Хельги нырнули в боковой проулок. Богдан на это никак не отреагировал, спокойно вел машину. Воронцов почувствовал облегчение.

– Уволил бы я тебя, Богдаша, – сказал он уже почти дружелюбно. – Да руки все не доходят.

– Я еще тебя в «Дельте» переживу, – отозвался Богдан.

– Это точно, – подтвердил Воронцов. – Тут я с тобой спорить не стану.

Он не собирался задерживаться в «Дельте» надолго.

Глава 7

Мать позвонила Воронцову прямо в офис:

– Саша, здесь пришла какая-то девушка и говорит…

– Да, – резко сказал в трубку Воронцов. – Все верно!

Богдан сидел напротив, и не было никакой возможности что-либо объяснить. Тон его, наверное, обидел мать, и она сказала сухо:

– Хорошо, я это сделаю.

И положила трубку.

Воронцов два часа потратил на подготовку необходимых для перечисления денег документов. Богдан ходил за ним по пятам, и это страшно раздражало.

Вечером в офис позвонил Кочемасов.

– Мы так не договаривались, Александр! – заявил он.

Он всегда называл Воронцова Александром, когда был им недоволен.

– Что случилось, Павел Константинович? – безмятежно ответил Воронцов.

Присутствовавший при этом Богдан подтянулся, и даже лицо у него побагровело – так разволновался при упоминании имени шефа.

– Ты ваньку не валяй! – резко сказал Кочемасов. – Почему паспорт свой не привез?

– Я же вам объяснил – он сейчас не у меня. Надо заехать к матери и забрать.

– Ну так поезжай и забери!

– Я бы и рад, Павел Константинович, но не могу, дел невпроворот. Спешно готовим бумаги по этому самому контракту, завтра срочно надо деньги отправлять.

– До шести вечера чтобы привез паспорт! – приказал Кочемасов и положил трубку.

Без четверти шесть Воронцов сказал Богдану:

– Пора за паспортом. Отвези меня.

Он уже все продумал и знал, как будет действовать. Возле универсама попросил Богдана остановить машину, достал из бумажника деньги, протянул компаньону:

– Сходи, купи чего-нибудь молочного. Сметаны там, творога, что будет.

Это было для них обычным делом, что Богдан ходил за покупками, поэтому не вызвало у того подозрений. Когда Богдан скрылся в магазине, Воронцов вышел из машины и припасенным заранее ножом проткнул покрышку, после чего вернулся в салон. Часы показывали пять минут седьмого. Кочемасов, наверное, уже звонил в офис и ему сказали, что Воронцов уехал. Радиотелефон Воронцов предусмотрительно «забыл» в офисе. Все складывалось как нельзя лучше.