Демон Пенрика (ЛП) - Буджолд Лоис Макмастер. Страница 9

Тринкер прочистил горло.

— Новости, сэр, но не из хороших. В дороге Просвещённую Ручию застиг сердечный припадок, где-то в пяти милях от Гринвилла. Она умерла до того, как Вилром (он кивнул на своего товарища) успел вернуться с помощью. Гринвелльский Храм совершил погребение с соблюдением всех ритуалов, их белая голубка показала, что она ушла к своему богу, всё в порядке. Не зная, что делать дальше и проделав больше половины пути, мы привезли все её вещи и ящики, чтоб передать их кому следует.

Тигней строго посмотрел на него.

— Не открытыми, я полагаю?

— Нет, сэр. В конце концов, она была волшебницей. Мы бы не решились, — пылко ответил Тринкер.

В позе Тигнея выразилось облегчение, но оно не задержалось надолго.

— Но… что стало с её демоном? Он ушёл к её богу вместе с ней?

— Ох, нет, — Тринкер кивнул на Пена.

Голова Тигнея резко повернулась. Пен слабо улыбнулся и помахал пальцами.

— Здесь, сэр. Боюсь, что так.

— Кто?.. — долгий взгляд Тигнея был острым и тяжёлым, как боевой топор. — Вам лучше зайти внутрь.

Он сказал привратнику отнести вещи Ручии в его комнату, за чем последовала суета разгрузки вьюков в холл, затем отослал его с Вилромом и Гансом отвести лошадей в близлежащую конюшню, в которой содержались храмовые животные.

— Сюда.

Он привёл Пенрика и Тринкера на второй этаж, в хорошо освещённую комнату с окнами, выходящими на улицу. Она казалась чем-то средним между кабинетом учёного и бухгалтерией. В ней имелся стол заваленный бумагами и письменными принадлежностями, несколько стульев и забитых стеллажей. Пен оглядел их и задумался, зачем жрецу Бастарда могут понадобиться два десятка выстроенных в линию футляров, в которых курьеры перевозят документы.

Тигней провёл рукой по бороде и указал и сесть.

— А ты?.. — продолжил он, обращаясь к Пену.

— Пенрик кин Джуральд из Двора Джуральдов, недалеко от Гринвелла, сэр.

Он задумался, следует ли ему представить Дездемону.

— Мой старший брат Ролщ — лорд той долины.

— Как ты… нет. Начните с начала, иначе мы не отличим голов от хвостов.

Он повернулся к Тринкеру и быстро расспросил его обо всех его действиях с того момента, когда ему было предписано сопровождать жрицу из Лиеста и до катастрофы в Гринвелле. Похоже, что они путешествовали медленнее, чем потом, с Пеном.

— Но почему вы вообще оказались на той дороге? — горестно спросил Тринкер. — Это не самый прямой путь из Лиеста в Мартенсбридж.

Тринкер пожал плечами.

— Я знаю, сэр. Жрица сказала нам ехать этим путём.

— Почему?

— Она сказала, что проехала туда и обратно по главной дороге из Лиеста в Мартенсбридж уже три дюжины раз и хотела чего-нибудь нового.

— Она сказала что-нибудь ещё о том, почему выбрала это направление? Или это был просто каприз? Любая подсказка, странная фраза?

— Нет, сэр…

Губы Тигнея сжались, но потом он выдохнул и продолжил:

— Вы говорили, что была ещё женщина-служанка. Но её здесь нет, где она?

— Вернулась обратно в Лиест, сэр. Жрец в Гринвелле взял с неё перед этим письменные показания. Их следует передать вам?

— Да, за мои грехи.

Тринкер вытащил и передал документ. Тигней распечатал и прочитал его, нахмурившись ещё сильнее, а потом отложил в сторону со вздохом неудовлетворения.

Пен отважился вступить в разговор

— Просвещённый, вы в этом разбираетесь? В волшебниках, демонах… и всё таком?

Тигней начал было говорить, но обернулся на стук в дверь. Это оказались вернувшиеся Ганс и Вилром. Поскольку все свидетели собрались, жрец расспросил их о смерти Ручии. Их рассказы немного различались в деталях, но в целом совпадали. Пен подумал, что его описание, сделанное Гансом («грохнулся, серый и перекошенный, как дохлый угорь») было довольно дурацким. У Пена Тигней взял показания в конце. Он прилежно описал последние слова, фиолетовые вспышки и загадочные голоса, хотя все, кроме допрашивающего, который, похоже считал это в порядке вещей, посмотрели на него с тревогой.

Затем Тигней задал несколько прицельных вопросов для того, чтоб убедиться, что Пен или кто-нибудь другой из Дома Джуральдов совершенно точно никогда ранее не пересекался с Ручией, ничего не знал о ней до этой случайной встречи на дороге. Жрец сжал губы и снова повернулся к Пену.

— После того, как ты очнулся от того долгого обморока, не чувствовал ли ты чего-нибудь странного? Всё равно чего.

— У меня ужасно болела голова, но она прошла ещё пока мы были в Гринвилле.

А ещё до меня никто не дотрагивался, моя помолвка оказалась фактически разорванной, я оказался пленником, хотя не совершил никакого преступления. Об этом лучше не надо. Тигней уже начал расслабляться, но тут Пен добавил:

— Позавчера ночью демон проснулся и начал разговаривать со мной.

Тигней замер.

— Как?

— Э… через мой рот?

— Ты в этом уверен?

Пен не знал, как ему понимать этот вопрос. Тигней думает, что он безумен или галлюцинирует? Это обычно среди недавно получивших демонов?

— Я знаю, что это был не я. Я не говорю по ибрански. А также на рокнари, адриакском или цедонийском. Раз начав, она стала довольно болтливой. И любит поспорить.

Десять женщин, собранных вместе — неудивительно. Или, неприятная мысль, их привидения. Скорее изображения их привидений.

Осознав это, Тигней встал, вышел и крикнул вниз по лестнице, призывая привратника, которого, похоже, звали Коссо. Или, возможно, Коссо!

— Присмотри, чтоб этих троих накормили, — приказал он ему, направляя к выходу Ганса и стражников. — Найди в доме место, в котором можно приютить на ночь грума Лорда Пенрика.

Он успокоил стражников:

Мы отправим вас на ночлег в ваш собственный Орден в дворцовом храме, но не уезжайте, пока я не поговорю с вами ещё раз.

Закрыв за ними всеми дверь, он изучающе посмотрел на Пенрика. Тот с надеждой посмотрел в ответ. Наконец, Тигней положил руку на лоб Пена и громко провозгласил:

— Демон, говори!

Тишина. Она продолжалась до тех пор, пока Пен не вздрогнул от смущения.

— Я не останавливаю её. Возможно, днём она спит. Раньше она говорила со мной только перед сном.

В то единственное время, когда он был один?

Тигней нахмурился и ещё раз громко скомандовал:

— Говори!

— Можно я попробую? — резко сказал начинающий нервничать Пен. И, более мягким тоном:

— Дездемона, пожалуйста, не могла бы ты сказать что-нибудь Просвещённому Тигнею, чтобы он не думал, что я сошёл с ума или вру? Пожалуйста…

После довольно долгой паузы его рот упрямо произнёс:

— Мы не видим, почему мы должны это делать. Трусливый разрушитель демонов. Ручия могла считать его прилежным, но мы всегда считали его педантом.

Руки Пена метнулись к его вспыхнувшему лицу, как бы для того, чтоб остановить этот поток слов, затем он осторожно опустил их.

— Извините, сэр. Похоже, она несколько предубеждена против вас. Э… вы встречались когда-нибудь раньше?

— Я знаю… знал Ручию двадцать лет (исправляясь он сделал болезненный жест рукой). Впрочем, только после того, как она получила своего демона.

Пенрик нерешительно произнёс:

— Я сожалею о вашей потере. Вы были друзьями?

— Скажем, коллегами. Она обучала меня, когда я впервые познакомился со своим демоном.

— Вы тоже волшебник? ­— воскликнул удивлённый Пен.

— Был. Но не теперь.

Пен сглотнул.

— Для вас это закончилось не смертью.

— Нет. Есть другой способ.

Этот человек действительно мог сделать выражение своего лица жёстким.

— Расточительный, но иногда необходимый.

Пен хотел узнать об этом подробнее, но вместо этого Тигней начал расспрашивать о его детстве и юности в Доме Джуральдов. Было похоже, что биография Пена была короткой и скучной.

— Почему ты остановился тогда на дороге? — наконец спросил он.

— Как я мог не сделать этого? Леди явно смертельно страдала, — и это обернулось истинной правдой. — Я хотел помочь.