Праведник (ЛП) - Ловелл Л. п.. Страница 13

— Я бы на твоем месте не садилась на этот пол, — бормочу я.

С ее губ срывается короткий смешок.

— Говорит девушка, которая ползала на полу бара в груде стекла.

— Да, я… э… я не подумала, — запинаюсь я.

— Что с тобой, Иден? — она пристально наблюдает за мной, и я знаю, что она просто беспокоится обо мне. Саммер — менеджер бара, но она также и моя подруга или даже ближе, чем просто друг. — Ты стала тихой и выглядишь так, будто не спала неделю, и ты делаешь ошибки то тут, то там.

— Я знаю. Прости. Буду внимательнее.

— Не переживай. Я просто беспокоюсь. Ты такая уже несколько недель.

Слезы наворачиваются на глаза, и этот вездесущий комок подступает к горлу. Мне не с кем поговорить. Не на кого опереться.

— Отто пропал, — выпаливаю я.

Ее глаза расширяются.

— Что? Когда? Ты обращалась в полицию?

— Я все улажу. Все в порядке. — Ничего не в порядке.

Она молчит какое-то время, кусая нижнюю губу и прижимая влажное полотенце к моей ноге.

— Я поверю тебе на слово, но если я тебе понадоблюсь… в чем угодно, ты только попроси.

— Спасибо.

Она отодвигает полотенце и хмурятся. Я сосредотачиваюсь на ее лице, потому что вид любой раны вызывает у меня приступ тошноты.

— Тут нужно накладывать швы.

— Со мной все будет в порядке. У тебя есть пластырь?

— Ага, жди здесь, — поднявшись на ноги, она выскальзывает из кабинки. Я запираю ее за ней, прежде чем прислониться спиной к бачку унитаза. Я чувствую, как бьется мой пульс, вызывая жгучую боль в колене.

Спустя несколько мгновений раздается стук в дверь, и я впускаю Саммер. Она накладывает огромный пластырь мне на колено, но почти мгновенно я вижу, как сквозь него проступает пятно крови.

— Спасибо, — благодарю я, поднимаясь на ноги.

— Иди домой, Иден.

— Я в порядке…

— Нет, ты не в порядке. Сходи к врачу, а затем иди домой и поспи. Ты выглядишь дерьмово. Позвони мне завтра.

***

Я не иду домой. Просто не могу.

Мои руки так сильно сжимают руль, что костяшки белеют, а пальцы протестующе болят. Я не знаю, почему я здесь. Сквозь лобовое стекло я смотрю на огромную церковь, притаившуюся в темноте, словно спящий великан, скрывающий внутри хаос. Лунный свет вырисовывает очертание здания на фоне ночного неба всего на мгновение, прежде чем оно исчезает, затемненное мрачными облаками. Я слышу первый стук крупных капель дождя, падающих на крышу моей машины. Вода стекает по лобовому стеклу от внезапного ливня, и образ церкви смывается перед глазами.

Я ненавижу церкви. Они заставляют меня думать о кладбищах и похоронах. Интересно, скоро ли я окажусь на другом кладбище, уставившись на еще один гроб, на этот раз для моего брата — последнего из моей семьи. Тот, кого я должна была защищать. Мое сердце сжимается при этой мысли, и я сглатываю комок в горле.

Я помню свою маму, ее некогда красивое лицо осунулось и приобрело пепельный цвет, а ее кожа стала восково-серой, поскольку жизнь медленно покидала ее тело. Она смотрела мне в глаза, истощенная и сломленная знанием, что смерть идет за ней, и она ничего не может сделать. Как-то раз она сказала мне, что не боится смерти, а только того, что оставит нас с Отто одних. И вот оно. Сейчас я понимаю, какой беспомощной она себя чувствовала, как боялась за нас.

— Присматривай за ним. Я знаю, что нечестно просить тебя об этом, — сказала она, и слезы текли по ее увядающему лицу, — но вы — все, что будет друг у друга.

И я облажалась.

Мое тело прогибается под весом всех навалившихся на меня испытаний. Легкие не в состоянии полностью наполниться кислородом, и сдавленное в грудной клетке сердце будто теряет способность биться. Я представляю улыбающееся лицо брата, его зеленые глаза и непослушные золотистые волосы. Я не могу остановить слезы, когда беспомощность превращается в отчаяние, а надежда — в слепой страх. Громкие рыдания рвутся из моего горла, и мне невыносимо их слышать, поэтому я распахиваю дверцу машины и выхожу.

Дождь в мгновение обрушивается на меня, барабаня по обнаженной коже и пропитывая одежду насквозь. Я не уверенна, пытаюсь ли скрыть свои слезы или просто хочу, чтобы мир плакал вместе со мной, чтобы природа-мать поглотила мое горе вместе со своей стихией.

Я так поглощена своим надвигающимся срывом, что не замечаю приближение призрачной фигуры. Из моего горла вырывается тихий писк, а он издает низкий смешок. Мужчина держит над головой большой зонт и терпеливо стоит у моей водительской двери. Он медленно подходит ближе, пока навес зонта не накрывает меня, пряча от дождя. Я поднимаю глаза и в темноте едва различаю черты лица Джейса.

— Что ты делаешь? — спрашивает он.

— Я…. — А что я делаю?

Он вздыхает, его глаза скользят по моему телу.

— Иди домой, принцесса. Прежде чем он узнает, что ты здесь.

— Я… — надвигается новая волна слез, а я обычно стыдилась или пыталась скрыть это, особенно от него. Но у меня не получается в этот раз, потому что я сломлена. Он задел меня за самое больное место. — Я не могу.

Вздохнув, он проводит рукой по лицу.

— Иден. — Я перевожу взгляд на него. Он никогда раньше не произносил моего имени. Я даже не была уверенна, что он знал его. Эти пронзительные голубые глаза изучают мое лицо, и его брови хмурятся. — Я знаю, что ты хочешь найти своего брата, но не делай из себя проблему для Сэйнта. Его терпение на исходе. Я не хочу, чтобы мне пришлось позаботиться о тебе, — он приподнимает бровь, намекая на подтекст своих слов.

— Позаботиться… — я замолкаю, когда слова проникают сквозь мое слепое горе. Страх глубоко вонзает свои когти в мою грудь, но потом меня осеняет: мне все равно. Потому что, если я не могу вернуть Отто, тогда какой во всем этом смысл?

— А что если мне уже все равно?

Его лицо смягчается на долю секунды, и я вижу вспышку сочувствия на нем, но затем она исчезает. Подняв руку, он убирает с моей щеки прядь промокших волос. Его взгляд поднимается над моей головой, будто он сканирует темноту. Теплое дыхание касается зябкой кожи моей щеки, и я невольно вздрагиваю.

— Тебе хватило духа придти ко мне. И требовалось мужество, чтобы противостоять ему так, как сделала ты. Не смей ломаться сейчас, принцесса, — на этих прощальных словах он отходит от меня, и проливной дождь снова хлещет по мне со всей силой. Наши взгляды встречаются на небольшом расстоянии, и его губы дергаются в намеке на ухмылку. — Оставь это, Иден, или мне придется сказать ему, что ты здесь, — отвернувшись, он идет обратно к церкви и исчезает в темноте, окружающей здание размером с Голиафа.

"Я должен буду сказать ему, что ты здесь". Я представляю ледяные глаза Сейнта, устремленные на меня и сдирающие слой за слоем все, чем я являюсь, пока не останется ничего, кроме этой маленькой черной точки, незначительного пятна на его радаре. Я должна уйти, но не могу, потому что самостоятельно мне не найти Отто, и то, что я нахожусь сейчас здесь, приближает меня к результату настолько, насколько это возможно. Я не могу вернуться домой, потому что это стало местом мучений и отчаяния.

Я возвращаюсь в машину, укрываясь от ливня, который еще несколько мгновений назад казался таким вдохновляющим. Меня окутывает холод, пробирая до костей, но я принимаю его, потому что он притупляет мой разум, пока я, наконец, не перестаю думать.

Глава 9

Сейнт

Я держусь в тени, наблюдая, как люди танцуют и пьют, опустошая свои карманы, и ради чего? Так они лишь на короткий срок заглушают проблемы своей незначительной и жалкой жизни. Я извлекаю выгоду из их слабости, и в этом есть определенная красота… и правота.

Я наблюдаю за тем, как они погрязают в грехе, упиваясь своим бесстыжим развратом.

Затем замечаю, как Джейс входит через парадную дверь, встряхивает зонтик, прежде чем отбросить его в сторону. Он легко скользит сквозь толпу.