Дракон всегда прав (СИ) - Файтцев Макар. Страница 44

– Ну хоть благополучие семьи меня успокаивает. Не усыпляйте меня. Я хочу попрощаться со свободой. Великий, сколько времени проходит с момента зачатия и до родов? Сколько мне ещё отведено?

– Так вот ты о чём. У драконов малыш появляется на свет через восемнадцать месяцев. Так что у тебя ещё много закатов впереди.

– А если я не понесу в первую же ночь, у меня есть шанс, что меня отправят домой?

– Маша, во-первых, в первую ночь ты точно не понесёшь, ибо жизнь зарождается с рассветом. Во-вторых, на то он и ритуал, чтобы всё произошло сразу. Осечек не бывает. Видишь ли, мы и вы не совсем сопоставимы по размерам. Я говорю о драконах, а не о людской ипостаси. Когда внутренняя тварь включается в процесс, наш орган, ну ты понимаешь, о чём я, – и он захихикал над девушкой, которая стала пунцовой. Глаза Маши предательски заморгали. Она хотела ответить что-то резкое, но не смогла. Великий раскрыл свою ладонь. Девушка почувствовала, как постепенно её беспокойство стало сходить на нет. – Так вот, если всё сделать без ритуала, то можно разорвать девушку так, что придётся потом зашивать. Поэтому и существует этот ритуал. Во время него мышцы влагалища расслабляются, и она принимает своего партнёра целиком. У неё вырабатывается гормон радости. И это настолько остаётся в памяти, что пока она носит в себе зародыш, она не может смотреть на других мужчин. У неё только один кумир – тот, кто её сделал своей. Девушку отсылают потом к таким же, как и она. Ты не единственная, кто понесёт от дракона. Просто у тебя единственной будет такой праздник, ведь ты должна будешь дать жизнь наследнику Великого! – и он поднял палец вверх, чтобы подчеркнуть значимость события. – После родов девушка избавляется от своей зависимости.

– Меня используют одну ночь, а потом выбросят, как ненужную игрушку. – Маша грустно усмехнулась. Не о том она мечтала. Лучше бы тогда дала Алексу, когда он привёз её в замок.

Великий словно прочитал её мысли:

– Маша, тогда уже Алексом правил его бескрылый. Я думаю, что Алекс это понимал и не стал настаивать. Он знал, что ждёт тебя, порви он без ритуала. А такие случаи есть. Это была ещё одна из причин, по которой появился запрет на умыкание человечков.

Алекс тоже ужинал. В отличие от Маши его окружала его семья: отец, мать, брат. Никого посторонних. Они расположились в одном из крыльев дворца Макса. В противоположном крыле располагался Стас со своей семьёй. Некогда два дружные семейства сейчас предпочитали не встречаться.

– Ну что, сын, – отец посмотрел на парня. – Подкрепись и набирайся сил. Завтра главная твоя битва. Ты справишься, я в тебя верю.

Алекс хмуро посмотрел на отца:

– Может случиться так, что не выиграет никто? Тогда девушку отправят домой?

Теперь мать посмотрела на сына:

– Ты чего удумал? Ты решил её обратно отправить? Алекс, ты хоть понимаешь, что ты творишь? Она тебе что ли пешка: двигаешь как хочешь?

– Мама, я не хочу, чтобы мой ребёнок был похож на брата. – Алекс знал, куда ударить побольнее.

Младший брат – здоровенный детина беззлобно улыбнулся, выпустил слюну.

– Конфетку дай. – протянул руку к женщине.

– Ты же знаешь, что он такой, потому что его прокляла родная мать. А Маша не сможет этого сделать… А что я сказала? – женщина заметила злой взгляд мужа. – Ты сам виноват, что у тебя больной ребёнок.

– Мать, ну ты уж утешила так утешила.

Алекс встал из-за стола. Протянул руку брату: «Пойдём, я покажу тебе новую машинку». Светлокожий брюнет ростом с Алекса поднялся. Он обнял брата и чмокнул его в щеку своими влажными губами. Почему-то в эти дни брат стал Алексу ближе. Словно он увидел его с другой стороны.

– Мать, – прошипел отец, – Нежели ты не видишь, что он влюбился в девочку. Поэтому переживает, что та может умереть. А ты его ещё больнее бьёшь. Нет у Алекса выхода. Тупик. И ему никуда от этого не деться.

– Есть, он может устроить ничью. – мать поджала тонкие губы и с какой-то брезгливостью посмотрела на младшего сына. Весь её вид говорил: «Зачем тебе нужен был второй ребёнок. У нас первый инвалид бескрылый».

Обстановка накалялась. В воздухе запахло серой.

– Родители, вы решили дворец поджечь? Я с Ником пойду, пройдусь.

В другом крыле тоже сидела семейка. И здесь не угасали страсти.

– Стас, будь мужчиной, откажись от поединка. Ты и так приблизишься к наследнику. – Кира поправила фиолетовую чёлку коротко стриженных волос. Кроме чёлки всё остальное так и тянуло назвать «Ёжиком».

– Кира, ты накануне помолвки решила под пацанку закосить. С чего бы это? – игнорировал брат её реплику.

Кира нахмурилась и в тот же миг её волосы стали расти, пока не достигли пола и сами не заплелись в косу.

– Слабо так? Я? – и она закинула ногу за ногу. Щёлкнула пальцами. И тотчас у неё в руках появилась тонкая длинная соломинка-папироска.

– Дети, дети, успокойтесь, – высокая худая женщина с пепельными волосами посмотрела на Стаса с Кирой. – Кира, ты слишком много дала свободы Алексу, вот он и нашёл тебе замену. Хорошо, что Великий пошёл нам навстречу и назначил её на роль матери наследника.

– Что? Мама, ты серьёзно? Ты решила устранить мою соперницу, не спросив меня? – из ноздрей Киры повалил фиолетовый дым. – Мама, но зачем?

– Мама, зачем… – передразнила женщина. – Потому что у Алекса так сверкали глаза, когда он говорил про эту девушку, что стало понятно, он влюбился. Алекс совершал промах за промахом. Я объяснила твоему брату, что если Маша станет его, то у него есть все шансы скинуть Алекса с его трона.

Кира рванула к двери, но грозный окрик матери её остановил:

– Кира, ты не понимаешь, что если он останется с Машей, то тебе места в его жизни не будет?

– Стас, ты знал и молчал? Ты знал и…

– И что, моя дорогая сестрёнка? Я заботился о твоём же благе. Завтра я сделаю Алекса. Ты побежишь зализывать ему раны. И он будет благодарен тебе до скончания твоей жизни. А я стану отцом наследника.

День уже близился к полудню, а Великий так и не появлялся в покоях Маши. Оставшись вечером одна, она долго смотрела в окно, словно и вправду собиралась умирать. Она думала о родителях. И за каждый свой проступок, за каждое своё небрежно-оброненное злое слово ей хотелось попросить у них прощения. Она думала про малышей и искренне верила, что её жертва не напрасна. Ещё вчера она выторговала у Великого, что он сделает всё возможное, чтобы её брат с сестрой не чувствовали себя неполноценными.

Потом она вспомнила их последний отпуск: как они с девчонками удирали от Алекса и его друзей. Вспомнила и его первую угрозу. При этих мыслях побежали мурашки по телу. Она была бы не прочь ещё раз услышать её из его уст. Тогда ей не было страшно. Томление. Волнение и предчувствие чего-то необыкновенного. Вспомнила и то, как увидела его обнажённым, и в тот же миг покраснела. Она словно переживала заново всю ту гамму эмоций, которые испытала, находясь рядом с ним: страх и желание подразнить, уверенность в его защите и нежность его прикосновений. Что же случилось? Почему его опека вдруг дала трещину. Почему Алекс оказался бессилен?

Постепенно мысли вернулись к настоящему. Теперь она точно знала, что обязательно уговорит Алекса отпустить её. Он любит её. Это она чувствовала всем сердцем. Разве ради любви не идут против судьбы? Неужели Алекс сможет жить, если она умрёт?

Чистая наивная девочка искренне верила в силу чувств мужчины. И что любовь сильнее обязательств и эгоизма.

Бескрылый заставил Алекса лечь спать. Да, драконы могут долго обходиться без сна. Но у Алекса осталось мало магии. А выстоять против Стаса было необходимо. Даже если ты хотел сделать ничью.

«Бескрылый, как там Маша? Ей сейчас страшнее всего. С кем она? Как она?» – прошептал он засыпая.

«А что Маша? Меньше будет спать, меньше сил на глупости останется. Нормально всё с ней. Ждёт не дождётся встречи с тобой», – ответил бескрылый.

С самого утра волнение захлестнуло молодого дракона. Не первый это бой в его жизни, и не последний. Но впервые он боялся не за себя, а за другого человека. До четырёх часов времени было предостаточно. Стрелки часов тащились со скоростью черепахи, привязанной к якорю.