Спэнсер Коэн (ЛП) - Уолкер Н. Р.. Страница 30

Я позволил слезам пролиться. Я даже не пробовал их тормознуть.

– Мне было шестнадцать, – проговорил я. – И я был геем.

Он отпустил мою руку и, притянув к себе, обнял. И его тепло стало надежным

убежищем, не существовавшим для меня годами.

– А потом появился ты, – пробормотал я.

Он чмокнул меня в макушку.



А потом появился ты.

Глава 10

Проснулся я от безбожной головной боли. Жалюзи пропускали пронзительный

солнечный свет, в желудке все переворачивалось, и тут я вспомнил…

Поцеловал Эндрю, оставил его в баре с Эли, уговорил полбутылки бурбона, вел

себя перед всеми как полнейшая бестолочь, Эндрю вернулся ко мне.

Он вернулся ко мне.

Воспоминаний о попадании в квартиру не наблюдалось. Я вспомнил тревогу на

лицах Эмилио и Даниэлы. Лолу, как она старалась помочь. Потом припомнил сидящего

рядом со мной на полу Эндрю.

Я принял вертикальное положение и пожалел об этом.

– Есть кто? – прохрипел я.

Тишина. Тьфу. Как же трещала башка.

Я потянулся к телефону проверить время, на нем лежал лист бумаги – написанная

от руки записка. «Спускайся вниз».

Подчерк не принадлежал Эмилио, Даниэле или Лоле, или даже Габу. Это Эндрю.

Я слетел с постели и вынужден был облокотиться на стену, чтоб прийти в себя.

Чертово похмелье. Прошел в ванную, заметив: на мне до сих пор надет вчерашний наряд.

Хотя кто–то снял с меня ботинки. Душ показался раем, и я стирал с кожи зловоние

бурбона. Чистка зубов почти превратила меня в человека, но оставаться здесь дольше

было нельзя.

Эндрю ждал меня в салоне Эмилио.

Я оделся и прервался только принять «адвил», после двигая вниз. Даже

обжигающие солнечные лучи не могли тормознуть меня. Возле запасного выхода стоял

Габ, посасывал мерзкую сигарету. От запаха захотелось блевануть. Он улыбнулся.

– Привет. Как голова?

– Не очень–то. Слушай, прости за вчерашнее.

– Не стоит, – снова улыбнулся он. – Кое–кто все еще здесь. – Он кивнул на вход. –

По–видимому, ночевал на твоем диване.

Я старался не лыбиться, а Габ, не произнеся больше ни слова, пихнул ногой дверь, пропуская меня внутрь.

– Спасибо.

Мне не хотелось вмешиваться в приватную беседу, но Эмилио, Даниэла, Лола и

Эндрю явно не ожидали, что я завалюсь через заднюю дверь. Входя, я расслышал самый

конец их разговора. Звучал голос Эмилио.

– … после появления брата он пребывал в полном раздрае.

Сердце замерло, а мой и без того хлипкий желудок перевернулся. Я догадывался, что после вчерашнего срыва стану темой их разговоров.

– Тогда он и набил птиц на плечо? – спросил Эндрю.

– Да, – отозвался Эмилио. – Они символизируют жизнь после смерти. Ну, знаешь, новое начало, что–то такое.

Я вошел. Эмилио заметил меня первым.

– А вот и он! Хорошо себя чувствуешь?

– Дерьмово, если честно, – ответил я, будучи не в силах оторвать глаз от Эндрю.

Одет он был в мои вещи.

Он медленно поднялся, настороженно улыбаясь.

– Я… Пришлось одолжить у тебя футболку. Надеюсь, ты не против?

Я покачал головой.

– Ни капельки.

В течение долгой минуты мы просто смотрели друг на друга.

– Ладно, – сказала Лола, выдергивая меня из ступора. – Мы скоро вернемся. – Она

схватила Даниэлу за руку и увела, утаскивая и Эмилио.

И вот мы остались вдвоем. Я улыбнулся.

– Привет.

– Ты остался.

– Да.

– Мне правда очень стыдно за вчера.

– Не нужно извиняться.

– Я многого не помню, – сознался я. – Помню, что психанул, только за это и могу

извиниться. Клянусь, я не безнадежен.

Он подошел ко мне и остановился совсем рядышком.

– Голоден? – поинтересовался он. – Можем позавтракать марокканской кухней.

– Звучит превосходно.

– Нам нужно поговорить.

Я кивнул.

– Нужно. – Я глубоко вдохнул и задал вопрос, сомневаясь, стоило ли. – Пообщался

вчера с Эли?

Он кивнул.

– Спросил его насчет рисунков и заявке на работу. Он признался, что снимал копии, но не смог заставить себя взять оригиналы. Он даже первое собеседование не прошел, потому что не предоставил иллюстрации. Сказал, что сожалеет.

Я тяжело сглотнул.

– Что ты ответил?

– Ответил, что все кончено, – заявил он, глядя прямо на меня.

Сердце грохотало в груди.

– Неужели?

Слабый румянец окрасил его шею.

– Да, я сообщил, что есть парень–австралиец, который за два дня узнал обо мне

больше, чем он за восемь месяцев.

Я послал ему улыбку, выдохнув от охватившего меня облегчения.

– Неужели?

Эндрю коснулся ладонью моего лица.

– Он понимает меня, как никто другой.

Я кивнул.

– Знаю.

– И я понадеялся, вдруг он захочет познакомиться со мной получше, – прошептал

он.

Я прильнул к его ладони и закрыл глаза.

– Он хочет.

– Я в курсе его семейных проблем, – тихо сказал Эндрю. – Но они не пугают меня. –

Сомневаясь, можно ли доверять своему голосу, я кивнул, но он приподнял мое лицо. –

Посмотри на меня, – прошептал он. Я сделал, как он просил. В глазах светились сила и

честность. – Меня они не пугают, Спэнсер. Вообще–то, я считаю тебя замечательным.

Я проглотил свои эмоции и проигнорировал долбящееся сердце.

– Ты вроде тоже ничего.

Я ощущал жар его тела, его близость, дыхание на моих губах.

– Можно поцеловать тебя? – сипло прошептал он.

Он стоял так близко, что я умудрился лишь кивнуть. Сердце увеличило скорость в

три раза. Он прижался ко мне губами. Касался моего лица необычайно нежно, а я обнял

его за талию. Поцелуй был сладким, поцелуй–обещание. Всем поцелуям поцелуй.

Все было бы просто идеально, если б Лола не завизжала в одной из кабинок. Мы

оторвались друг от друга, нервно и вместе с тем облегченно засмеявшись.

– Извините, – пропищала она, промчав к нам и быстро обняв. – Я в таком восторге!

– вскрикнула она и, захлопнув рот рукой, умчалась в кабинку.

Я не смог сдержать хохоток, а Эндрю притянул меня ближе. Мы оба немного

смущались. Он поцеловал меня снова, только очень быстро.

– Пошли. Я изголодался, – изрек он, беря меня за руку и шагая в сторону двери. –

Готов?

Я остановился. Был ли я готов? Сделать шаг вперед? Наконец–то впустить кого–

то в свою жизнь? Рассказать историю Спэнсера Коэна и надеяться, что меня все равно

будут желать?

Сердце рухнуло в пятки. Я кивнул.

– Да, готов.