Древняя Греция. От Геракла до Перикла - Савельев Андрей Николаевич. Страница 18

Война: ужас и блеск

При всей красочности описаний военных событий Гомер – не сторонник войны. И он морально оказывается не на стороне ахейцев, которые по справедливости требуют вернуть Елену и похищенные богатства, а на стороне троянцев. Также и Геродот рассматривает причину вражды по поводу похищения Елены как пустяковую, не стоящую кровопролития. Что же является причиной правоты Приама, который отказывается возвращать Елену ахейцам? Во-первых, Елена ужа давно замужем за Парисом, и их брак – по любви. Во-вторых, причина распри выглядит лишь поводом, истинное же намерение ахейцев – грабеж, а не справедливость. И это подтверждается многократно не только в ритуальном присвоении военных доспехов поверженного противника, но и в страстном захвате воинской добычи (например, в выкупе, который обещают за сохранение жизни некоторые троянские воины, или в выкупе тела Гектора за равный вес золота).

Гомер изображает вождей троянцев и ахейцев в эпической традиции – богоравными. Но параллельно возникает крайне критическая оценка. Капризы Ахилла и глупая надменность Агамемнона доходят до сатирического изображения. Возможно, здесь отразилась конкуренция между Аттикой и Пелопоннесом, и Гомер был на стороне гераклидов, в его времена подчинивших себе прежние ахейские царства, возглавляемые героями Троянской войны. Кроме того, «Илиада» становится источником знаний о пресечении множества ахейских родов, и Афины оказываются бесспорной ахейской столицей.

Как гражданин и поэт Гомер – противник войны, как воин и автор эпоса – не может не представлять войну в блеске подвигов и деталях военного дела. Он наверняка имел прямое отношение к войне и лично участвовал в битвах. В «Илиаде» он детально описывает движение войск и поединки, в которых доходит до натуралистических деталей.

Пример деталировки боевой тактики: Тевкр натягивает лук за щитом Аякса, затем тот убирает щит, и в противника летит смертоносная стрела. После чего Тевкр снова скрывается за огромным щитом. Другой пример: ахейцы решают передать большие щиты сильнейшим воинам и выдвинуть их вперед в критический момент сражений вблизи их кораблей. Вопреки доводам некоторых исследователей, в «Илиаде» все сражения происходят сомкнутым строем. Если брошенное копье минует свою цель, то оно обычно находит другую жертву – вплотную стоящего воина.

Судя по «Одиссее», Гомер часто обращается к образам, почерпнутым из сельского труда, изредка – из занятий охотой, но он вовсе не увлекается деталями мореплавания, не описывает оснастки судов и не детализирует действий гребцов и кормчего. Как описатель поколения героев, Гомер, безусловно, является поэтом воинского сословия. И даже в хитроумном Одиссее мы видим, прежде всего, воина («Одиссея» предполагает знание его подвигов в «Илиаде»).

По гомеровским поэмам мы можем реконструировать порядок сражения и отметить элементы ритуального характера, которые сохранились до времен классических, когда поединок предварял общую схватку, а в редких случаях заменял ее.

Первая из битв, изображенных в «Илиаде», прерывается в самом начале, потому что Гектор намерен обратиться к Агамемнону. И тот останавливает своих воинов. Гектор предлагает поединок между Менелаем и Парисом, который должен прекратить войну. Победителю достанется Елена и увезенные ею из Спарты сокровища. И это вызывает полное одобрение с обеих сторон, которые скрепляют устную договоренность священными клятвами, для чего из Трои прибывает сам Приам. Гомер тщательно описывает детали ритуала: Агамемнон раздает ближайшим сподвижникам клочки срезанной шерсти жертвенного животного, молится богам, режет ягнят и раздает вино для возлияния богам. Приам уезжает с тушками ягнят в Трою. Гектор и Одиссей бросают жребий в шлем и определяют, кому из участников поединка первому нападать. Воины с обеих сторон кричат и потрясают копьями.

Поединок строго регламентирован. Сначала Парис бросает копье, но его наконечник сгибается, сталкиваясь со щитом Менелая. Затем Менелай бросает копье, которое пробивает щит и панцирь Париса, но Парис отклоняется и остается невредим. Дальше в ход идут мечи. Обмен ударами Гомер опускает, фиксируя только результативное действие: меч Менелая разбивается о шлем Париса. Парис оглушен, и Менелай тащит его в свой стан, уцепившись за шлем, ремень которого душит героя. Затем ремень разрывается или развязывается (конечно, при помощи божественного вмешательства) и Менелай падает. Ахейцы его поднимают, и он бросает оставшийся в него в руках трофей своим воинам. А сам подхватывает копье с намерением вновь вступить в бой. Но Париса перед ним уже нет. И Агамемнон объявляет Менелая победителем. Остается получить от троянцев Елену и богатства. Вероломное нарушение троянцами священных клятв (впрочем, троянская стрела пущена в Менелая по воле богов) приводит к продолжению войны.

Дальнейшее описание поединков уже не предполагает никаких священных ритуалов: они возникают у Гомера один за другим в гуще сражений. Гомер наверняка видел и соответствующие эпизоды, и ранения, и смерть, которые он описывает. Копье, пробившее бедро Сарпедона, волочится за его телом, когда его второпях выносят с поля боя. Патрокл бьет копьем противника в рот, поддевая его как на вилах. Отлетевшая от удара Диомеда голова Долона продолжает шевелить губами. Аякс отсекает голову противника и швыряет в пыль как мяч. Копье Идоменея, опрокинувшее Алкофоя, продолжает трепетать от ударов его сердца. Копье Аякса, сразившее Эномая, с трудом вытаскивается из кишок. Пронзенный противник Мериона бьется на земле вокруг его копья. От удара Менелая, угодившего в переносицу, у Писандра выпадают к его собственным ногам кровавые глаза. Стрела Мериона пробивает мочевой пузырь и лобковую кость врага. В нескольких эпизодах копье «врывается в мозг», пробивая медный шлем и черепную кость. От удара копьем в затылок, его острие проходит через рот, и павший воин сжимает это острие зубами. У пронзенного в живот вываливаются внутренности, и он пытается удержать их руками. От удара меча в шею голова воина повисает на коже. Павшие воины в предсмертной муке царапают пальцами землю.

Условия, в которых происходят эти схватки «один на один», предполагают определенную традицию: в сражении один воин мог вызвать другого, и окружающие не вмешивались, не стремились помочь кому-то из сражающихся, пока победитель не повергал своего противника. Это правило не всегда соблюдается в точности, но оно определенно присутствует в «Илиаде». Вполне возможно, вожди были отмечены внешними признаками, и искали друг друга на поле боя, а остальные воины перед ними расступались. Но в критической ситуации не до церемоний, и сражение у кораблей ахейцев уже не предполагает поединком один на один.

Гомер эмоционально – со сражающимися героями, проявляющими мужество и воинскую доблесть; но рассудительно он – против войны, поскольку хорошо знаком с ее последствиями. Именно поэтому столь противоречивы фигуры Ахилла и Агамемнона, которые рисуются прекрасными в сражении, но за пределами сражений вперед выступают дурные качества их характеров.

Чудовищные зверства Ахилла Гомер описывает без какой-либо симпатии. Труп Гектора без всякого почтения брошен рядом с трупом Патрокла. Погребальный костер Патрокла поглощает 12 пленных троянцев, которых Ахилл убивает лично. После чего Ахилл волочит труп Гектора вокруг могилы Патрокла и бросает его на берегу моря. Зверства Ахилла вызывают возмущение даже у Аполлона – не самого милосердного из греческих богов. Что касается Агамемнона, то критика в его адрес вполне земная: его не только критикуют, но и прямо оскорбляют Ахилл, Диомед и Терсит. И даже он сам соглашается с тем, что совершает непростительные ошибки.