Опасность для альфы (ЛП) - Роуз Рене. Страница 23

Гаррет прижимает к постели мои бедра огромной рукой и проникает в меня языком, а его большой палец возвращается к моему налитому клитору и нежно ласкает.

Я задыхаюсь от крика, руки тянутся, чтобы оттолкнуть его голову — ощущения слишком сильны.

Гаррет ругается, резко прекращая все свои ласки. — Что я тебе говорил о руках?

— Прости, — хнычу я, отчаянно желая, чтобы он продолжил, — так же отчаянно, как мгновение назад хотела, чтобы он остановился.

Гаррет садится, хватает меня за лодыжки и поднимает их в воздух.

— Что ты… Ой!

Гаррет перекладывает обе мои лодыжки в одну руку, а другой сильно шлепает меня по заднице. Затем растирает больное место и наносит еще шлепок и еще. Шлепки не нежные и легкие, а жесткие и целенаправленные, с каждым он задевает мои набухшие половые губки и обнаженный вход, а его ладонь становится мокрой от моих соков. Огонь, который он разжигает, — не просто поверхностное жжение, он идет из самой моей глубины.

И все же я сопротивляюсь, брыкаюсь ногами, хотя они едва двигаются в его руках.

Ощущения одновременно ужасные и невероятные. Я беспомощна, но впервые в жизни не борюсь за контроль. Я позволяю ему это. Пусть он наказывает меня, потому что знаю, что будет дальше.

Удовольствие.

Чистое, непревзойденное удовольствие.

— Маленькие девочки, которые не слушаются, получают наказание, не так ли, детка? — В его голосе слышу чистейший секс, и стону в ответ. — Что такое, ангел?

— Да, сэр. — Я даже не знаю, что заставляет меня это говорить. Я не смотрю БДСМ-порно и ничего не знаю о том, как шлепает любовник, но это просто вырывается наружу.

Гаррет рычит, глаза становятся серебряными. — О, детка. Я из-за тебя тверже камня.

Когда корчусь и извиваюсь под натиском его рук, мне вдруг отчаянно хочется помочь ему с его более твердым, чем камень, членом. Сколько поместится мне в рот?

Гаррет прекращает шлепать, и я издаю тихий, низкий стон. Оборотень поднимает мои лодыжки еще выше в воздух и целует в каждую отшлепанную ягодицу, после чего опускает мой таз.

Я подсовываю под бедра руки, обхватывая горячие, покалывающие ягодицы. Колени сами собой раздвигаются, а таз приподнимается в знак согласия.

Гаррет усмехается. — Что я говорил про руки?

Тут же отдергиваю их, моя попка напоминает о том, что бывает, когда я не слушаюсь. Я и хочу, и не хочу больше того же самого. — Извините, сэр.

~.~

Гаррет

О нет.

Она не просто так снова назвала меня «сэром». Боже, она проверяет мой самоконтроль.

Член упирается в джинсы, болезненно твердый, мне так и хочется вонзиться в Эмбер. Но не собираюсь этого делать. Нет, это для нее. Я должен доставить ей удовольствие. Кроме того, я не доверяю себе.

— У меня возникает искушение связать тебя, поскольку ты с трудом следуешь указаниям, но не хочу получить по яйцам, что, как подозреваю, произойдет, если я попробую сделать это снова.

Она издала короткий смешок. — Я подумываю о том, чтобы приобрести несколько серебряных ореховых щелкунчиков.

Я опускаюсь ниже и возвращаюсь к своему прежнему удовольствию, пробуя на вкус ее невероятное лоно. Я лижу ее, покусывая губки. — Детка. Ты такая вкусная для меня.

Она дергается. — О Боже!

Я приподнимаю капюшон ее клитора и щелкаю по нему языком, затем посасываю чувствительный бугорок до тех пор, пока ее ноги не обхватывают меня, а ее придушенное дыхание не становится отчаянным. Я ввожу два пальца в ее влажный канал и проворачиваю их, поглаживая ее внутренние стенки. Найдя точку G, ласкаю ее, ощущая, как мышцы твердеют под моими пальцами, а Эмбер начинает кричать.

Я облизываю большой палец другой руки для смазки и провожу им между ее ягодицами, нащупывая ее маленькую розочку. Эмбер приподнимает бедра с кровати, но я следую за ее движениями, обводя тугое колечко мышц и вжимаясь в него.

— Остановись… что? О Боже, — визжит она.

Я ввожу и вывожу большой палец из ее попки, продолжая поглаживать ее точку G. Я не перестаю трахать ее, заполняя обе ее дырочки, требуя от нее все больше и больше. Зрение у меня помутилось, мой волк рычит, но будь я проклят, если уступлю ему хоть дюйм. Сейчас дело не в том, чтобы засунуть свой член в сексуальную женщину, даже не в том, к кому привязался мой волк. Я борюсь с желанием поменять пальцы на член и долбить Эмбер, пока мы оба не разобьемся вдребезги.

Эмбер уже близка, так близка.

— Кончи для меня, детка, — рычу я. — Кончи на мои пальцы сейчас же.

Она держится всего три секунды. Эмбер кончает с криком, как я и обещал, брыкается и извивается, ее внутренние мышцы напрягаются и спазмируют вокруг моих пальцев, и она кончает в самом великолепном проявлении оргазма, который я когда-либо видел.

Я продолжаю работать, пока Эмбер не падает на постель безжизненной грудой, затем вынимаю пальцы и целую ее набухшие половые губки. — Я сейчас вернусь. — Вскакиваю и несусь в ванную, чтобы помыться и взять под контроль своего волка.

Это было для Эмбер. Не для меня.

Но волку наплевать на то, что я решил не требовать Эмбер. Его бесит, что у меня все еще стояк и не спарившаяся самка.

Я заставляю себя думать о Седоне, и после нескольких вдохов волк отступает. Я расслаблял Эмбер, чтобы она могла помочь Седоне. А не спаривался с ней.

Успокоившись, я возвращаюсь и вижу, что Эмбер не шевелится — ноги и руки широко раскинуты на кровати. Взъерошенные волосы и раскрасневшиеся щеки выдают, что ее основательно поимели. Я. Мой волк заскулил. Я перелезаю через Эмбер и целую ее в шею, устраиваясь рядом с ней.

— А ты? — хрипло спрашивает она.

— Не думаю, что ты готова к волчьему члену, — шучу я, надеясь, что мне удалось скрыть гримасу боли. Я всерьез думаю, что могу умереть, если в ближайшее время не вытрахаю ей мозги. Но Эмбер не моя. У меня нет планов спариваться с какой-либо женщиной, особенно с человеком. И, черт возьми, но я не думаю, что способен просто с ней покувыркаться. Не с моим волком, который воет, чтобы я ее пометил.

— Нет? — она дуется. Эмбер такая очаровательная. Ее броня спадает, и я вижу под ней настоящую Эмбер. Милую, мягкую, ангельскую Эмбер. И волей судьбы, если я не буду осторожен, то причиню ей боль, несмотря на мои самые лучшие намерения. Я должен сказать ей, что мы не можем этого сделать. Сейчас же.

Она встает на колени и ползет ко мне. Это чистой воды секс-рабыня, и я чуть не теряю сознание, просто наблюдая за этим. Она расстегивает пуговицу на моих джинсах.

Я хватаю ее за руки, чтобы остановить, но уже слишком поздно. Она приникает горячим влажным ртом к моему члену через трусы и его покусывает.

— Черт побери! — Я хватаю ее за волосы и одной рукой зажимаю ей рот, а другой вынимаю свой член.

Эмбер широко раскрывает рот.

Ах, боже, я не должен. Правда не должен. Но не могу отстраниться. Я погружаюсь глубоко в ее рот, задевая заднюю стенку ее горла и заставляя ее задыхаться. Но тут же отстраняюсь, потрясенный тем, какой я мудак. — Я же говорил тебе, что ты не сможешь справиться с волчьим членом, — отвечаю, но получается придушенно.

— Да? Оу, моя девочка любит вызов, потому что она тут же возвращается к моему члену, усиленно сосет его, втягивая щеки. Эмбер обхватывает основание члена и проводит рукой вверх-вниз синхронно со своим ртом, создавая впечатление, что берет меня на всю длину.

Мое зрение затуманивается. Зубы удлиняются, и я хочу её пометить. Я делаю тоже, что и она, и завожу руки за голову. Я не могу прикоснуться к ней, иначе, клянусь, трахну ее до потери сознания. Она выглядит такой чертовски сексуальной, ее полные губы растянуты вокруг моего пульсирующего члена, глаза устремлены на мое лицо, как у идеальной покорной.

— Боже, Эмбер. Я больше никогда не скажу, что ты не умеешь обращаться с волчьим членом, — задыхаюсь я. Мне хочется схватить ее за голову и заставить ее двигаться быстрее, но не позволяю себе этого.

Никаких прикосновений.