Переворот.ru (СИ) - Маркеев Олег Георгиевич. Страница 9

— Андрей Ильич, не смотрите, что поезд дополнительный. Я специально узнавал, экспериментальный прогон совершенно нового состава. С иголочки! Даже телевизор в каждом купе есть, — скороговоркой произнёс референтик.

— И отходит удобно. Час с четвертью. Хоть посидеть успели, как полагается, — подхватил питерский. — А то вечная проблема, сам знаешь, из-за стола сорваться и лететь на вокзал. Что в Москве, что у нас, в Питере. Ты бы забросил главному железнодорожнику идейку — пусть введёт этот рейс в расписание. Самое оно, в почти в два ночи отправляться, как считаешь?

Андрей Ильич сделал строгое лицо.

— Как говорит один ваш «питерский», понимаешь, о ком я: «Серьёзный разговор должен вестись с документами в руках». А у меня компры на шефа МПС нет.

И первым захохотал над собственной шуткой.

— А на кого её нет? — сквозь смех спросил питерский.

— На нас с тобой нету! — подкинул Андрей Ильич и ещё громче захохотал.

Оттеснённый в сторонку референтик облегчённо вздохнул и вытер водочную испарину со лба. Судя по настроению московского гостя, организацией визита он остался доволен.

Из вагона вышел охранник, чуть заметно кивнул и занял свой наблюдательный пост, за спиной у прощающихся, лицом к вагону.

После мелодичного проигрыша из динамика раздался голос диктора: «Дополнительный скорый поезд номер двадцать два-четырнадцать по маршруту Санкт-Петербург — Москва отправляется со второго пути. Провожающим просьба покинуть вагоны».

Референт подскочил к проводнице, она пока ещё молча уже демонстрировала крайнюю степень беспокойства, из папочки достал билет, потом протянул полураскрытую красную книжечку удостоверения. Что-то прошептал, с напряжённым лицом. Проводница, отклонившись от водочных паров, ухнувших ей в лицо, только дрогнула тонко выщипанными бровками.

— Ну, с Богом, Андрей Ильич! — Он протянул руку.

— Ты, Алексей Дмитриевич, не расслабляйся… — начал было Андрей Ильич.

— Не беспокойся, всё на личном контроле. Так и доложи, — понизив голос, оборвал его Алексей Дмитриевич.

— Смотри, Алексей Дмитриевич, начнут трезвонить «бандитский Петербург, бандитский Петербург»… Нам сейчас только этого не хватало!

— Ох ты, боже мой… Я же осознаю всю ответственность, — поморщился Алексей Дмитриевич. — Сколько служу в Питере, столько и осознаю. То мы «колыбелью революции» были, то «форпостом демократии», а теперь вот угораздило родиной Самого стать. Ты успокой там наших, если сможешь. Так и передай: всё под контролем!

— «Успокой»! Второй эпизод за неделю. Сериальчик просматривается.

— Сериалы бабки по телевизору смотрят. А у нас — всё под контролем! И вот ещё что… — Он помял в пальцах лацкан пальто Андрея Ильича. — Не надо сюда «варягов» из столицы присылать, ладно? Своими силами разберёмся.

Андрей Ильич, подумав, кивнул.

— Решаю не я, но мнение своё выскажу. А оно в твою пользу.

— И на том спасибо.

Они обнялись на прощание, и Андрей Ильич шагнул на подножку вагона. Протиснулся мимо проводницы. По коридору на встречу ему скорым шагом пошёл охранник. Показал один палец, кивнув на купе. Потом сложил указательный и большой в колечко.

— Счастливого пути, Андрей Ильич.

Вагон дрогнул, и пол поплыл под ногами.

Соседа, о котором дал знать охранник, в купе не было. Только на диване лежала небрежно свёрнутая газета.

Андрей Ильич устало плюхнулся на своё место, осмотрелся. Вагон, действительно, был совершенно новый. Даже пах как-то по-особенному. Покосившись на плоский дисплей телевизора, вмонтированный над дверью, Андрей Ильич криво усмехнулся, мысленно набросав схему, по которой это чудо техники оказалось в столь неположенном ему месте. С учётом ставки «отката» в пятьдесят процентов, деньги на круг выходили не шуточные. На жизнь внукам хватит.

Выпитое «на посошок» ещё кружило голову. Андрей Ильич стал дышать по особой методе: на четыре счета вдох, на четыре — выдох, каждый раз увеличивая длину выдоха на два счета. Дошёл до «четыре на двенадцать», вернулся обратно. Помогло. Напряжение, сдавившее грудину и виски, заметно ослабло. И в голове развеялся сизый сивушный туман.

Раньше Андрей Ильич пил, как все «силовики», много и по любому поводу. Потом тягу к спиртному как отрубило. Но вливать в себя спиртное всё же приходилось частенько, иначе никакого общения с сослуживцами не получалось. Правда, ближний круг в Генеральной прокуратуре и взаимодействующих с ней оперсостав знал об отношении Злобина к спиртному и со стаканом, как с ножом к горлу, не приставал.

В Питере или информацию не передали, или, получив «ориентировку», решили использовать в своих интересах. Злобин вспомнил, как радостно заблестели глаза у Колосова, когда московский гость согласился на традиционную «отвальную». Пил Злобин наравне с питерскими и, как все, с интересом смотрел на выступление ресторанных стриптизёрш. К концу застолья Колосов уже не таил радости по поводу того, как ловко уделал соглядатая Генеральной.

С первых же часов командировки Злобин почувствовал, что его обложили плотным кольцом. Нет, препятствий не чинили, кто же рискнёт открыто бодаться с сотрудником Управления по надзору за законностью в органах дознания и следствия, но невидимую границу дозволенного Злобин ощутил чётко. До прямых намёков, что в случае излишнего рвения можно нарваться на окрик из Москвы, где у каждого питерского теперь свой «питерский» в верхах имеется, дело не дошло.

Злобин вёл себя максимально корректно, налепив на лицо маску вальяжного чинуши, плевавшего со столичной колокольни на местные интриги. Но работу свою выполнил, несмотря ни на что.

В результате запланированный суточный визит в Питер вылился в трёхсуточную нервотрёпку, и никакой «отвальной», организованной замначальником питерской прокуратуры, стресс уже не купировался.

Он вспомнил, как, стреляя глазами на полуголых танцовщиц, Колосов не раз закидывал удочку, не отправиться ли московскому гостю в дорогу утренним поездом.

«От такой жизни не то что стоять не будет, висеть станет некрасиво!» — проворчал Андрей Ильич.

Чертыхнулся и машинально потянул к себе газету. В глаза сразу же бросился заголовок статьи в полполосы, явно «гвоздь» номера.

Оперативная обстановка

«Невское время» № 38 от 03.09 с.г.

Новая война, об угрозе которой предупреждали аналитики «Агентства криминальных новостей», накрыла наш город.

В этом месяце в Питере прокатилась волна ликвидаций. Именно ликвидаций. Отстрел криминалитета происходил без объявления претензий, забивания стрелок и прочих атрибутов «понятий». Просто убивали. Сначала мелких сошек, потом членов авторитетных бригад, потом завалили троих бригадиров и, наконец, под пули попал видный авторитет Гоша Невский.

Показательно, что Гошу завалили на паперти церкви, охрана даже не успела среагировать на парный выстрел снайпера. Со слов отца Иллариона, мирянин Невский успел пройти обряд исповеди и получил отпущение грехов. Это не может не радовать, ибо сказано, что один раскаявшийся грешник угоднее ста праведников. А каяться Гоше Невскому, поверьте, было в чем.

Нас же тревожит то, что органы, как всегда, проспали. Волна убийств шла по нарастающей весь месяц. И если за бессистемными убийствами мелкой криминальной шушеры было трудно уловить, что же происходит на самом деле, то точечная ликвидация трёх бригадиров не могла не насторожить. Достаточно было связать личности убиенных с контролируемыми зонами влияния, наложить на сетку коррупционных связей и просчитать, кому выгодна и какова истинная цель новой криминальной войны.

А уж отправка на небеса Гоши Невского прямо с церковной паперти совершенно однозначно говорит, что в Питере началась самая настоящая война. И первый удар, как полагается на войне, нарушил систему связей и взаимодействия в стане противника, временно парализовал работу штабов и посеял панику в рядах «пехоты».