!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич. Страница 259

— Отставить, — приказал Рейнблад.

Герман и Зак переглянулись и рассмеялись.

— Клоуны, — констатировал Рейнблад.

— Устав придется переписывать, — сказал Зак. — Слово «отставить» отовсюду исключать.

При слове «отставить» Герман рассмеялся еще раз.

— Ты мне зубы не заговаривай, — потребовал Рейнблад. — Герман дело говорит, закрой глаза и дотянись рукой до носа. Надо разобраться, насколько ты упорот.

Зак закрыл глаза и легко достал до носа сначала одной рукой, затем другой. Затем вытянул вперед обе руки, растопырил пальцы, оторвал от земли одну ногу. Пальцы не дрожали.

— Сойдет, — констатировал Рейнблад. — Но больше не употребляй, пока все не закочится. Ты нам нужен трезвый и здравомыслящий. Как Слайти?

— Нормально, — сказал Зак. — Утрямкал я его.

Кардинала перекосило, как будто случайно сожрал лимон вместо мандарина.

— Ты при его божественности так больше не говори, — посоветовал Герман. — Не любит он это слово.

Надо сказать, что дебильное слово «утрямкал» впервые употребил на прошлой неделе сэр Морис Байтер. Слово оказалось достаточно идиотским, чтобы министры и депутаты стали употреблять его сплошь и рядом, а кардинала это бесило, потому что он был сторонником чистоты человеческого языка. А сегодня это слово бесило его особенно, потому что напоминало о презренном придурке Байтере.

— Виноват, — сказал Зак. — Короче, уговорил я его.

Герман кивнул и сказал:

— Так-то лучше.

— С Иденом связаться пробовал? — поинтересовался Рейнблад.

— Три раза пробовал, связи нет, — ответил Зак. — Помехи.

— Джозефа просил? — спросил Рейнблад.

— Не просил, — покачал головой Зак. — Счел нецелесообразным. Не то у него сейчас настроение, чтобы в Иден звонить. Переживает очень сильно.

— Ничего, переживет, — проворчал Рейнблад. — Раньше надо было переживать. Если на такое решился, надо не переживать, а переть напролом.

— Да понимает он все, — сказал Зак. — Просто очень неожиданно все сложилось. Он привык, что война происходит в орочьих пустошах или в богомерзких эльфийских лесах. К нашим столичным играм Джозеф пока непривычен. Но это пройдет.

— Однако связаться с Россом было бы неплохо, — пробормотал Рейнблад.

— А какие проблемы? — деланно удивился Герман. — Садитесь в тарелку и вперед, до Идена четверть часа лету. Может, Джон как раз этого ждет?

Некоторое время Рейнблад обдумывал вопрос, затем решительно помотал головой и заявил:

— Никуда я не полечу. Если захочет со мной поговорить — пускай прилетает сам. А не хочет — его проблемы.

Герман скептически хмыкнул. Кардинал смерил его раздраженным взглядом и отвернулся. Перевел взгляд на Зака, поморщился и сказал:

— Разит от тебя, как из фруктохранилища в жару. Уверен, что справишься?

— Справлюсь, — решительно заявил Зак. — Не волнуйтесь, ваша божественность, если я не справлюсь, то уж точно никто не справится.

Рейнблад многозначительно посмотрел на настенные часы. Зак перехватил его взгляд и сказал:

— Пойду, ребят проинструктирую. Да, чуть не забыл… Я им пообещал, что все участники сегодняшнего дела станут людьми. Ваша божественность не возражает?

От этих слов Рейнблада перекосило так, что стало очевидно без слов, что его божественность не просто возражает, а прямо-таки негодует. Но кардинал быстро справился с эмоциями.

— Возражаю я или нет — уже неважно, — заявил он. — Другого выхода все равно нет, джинн выпущен.

— Кто выпущен? — переспросил Герман.

— Джинн, — повторил Рейнблад. — Демон такой мифический.

— Неуч ты необразованный, — сказал Зак и глупо хихикнул. — Джиннов в школе проходят, в пятом классе, если не ошибаюсь.

— А причем тут джинн? — спросил Герман.

— Его божественность как бы намекает, что Джон ввел в игру новую силу, которую никто не может контролировать, в том числе и он сам, — объяснил Зак. — Я правильно вас понял, ваша божественность?

— Абсолютно правильно, — кивнул Рейнблад. — Как только орочьи массы узнают, что их печати — это не обязательно навечно… Боюсь, как бы большое восстание не началось… И еще полукровки из всех щелей полезут… Надеюсь, Росс знает, что делает.

— Зак, тебе пора, — сказал Герман.

— Да, точно, пора, — согласился Зак. — Пойду. Пожелайте мне удачи.

Ему пожелали удачи, и он ушел.

Герман вытащил кисет и стал набивать косяк. Это было трудно — сильно мешала повязка на левой ладони, рука почти не действовала. И ножные протезы время от времени давали о себе знать, даже когда их хозяин спокойно сидел в кресле. Раньше Герман не замечал, что протезы реагируют на неосознанные нервные импульсы, когда хочется вытянуть ноги или заложить ногу на ногу… Теперь заметил. Стоит чуть пошевелить ногой, сразу начинает хрустеть и стрекотать. Интересно, дней десять эти железки продержатся? Перед вылетом в Барнард-Сити Герман попросил Джона выдать ему новый экземпляр, но тот отказал, дескать, потом дам, а пока потерпи, так ты, дескать, на героя больше похож. Хромой, в бинтах и пластырях, обожженный, контуженый… Впрочем, контузия оказалась легкая, просто оглох на время. Как же жутко там было…

Герман вздрогнул и рассыпал коноплю.

— Дай сюда, не переводи продукт, — приказал Рейнблад. — Дай поухаживаю за героем.

— Неудобно… — пробормотал Герман.

— Неудобно зонтик в жопе раскрывать, — парировал Рейнблад. — Давай сюда, кому сказал!

Набил косяк, вручил Герману. Немного помолчал, затем спросил:

— Как там, страшно было?

— Не то слово, — ответил Герман. — Зато теперь знаю, как ад выглядит.

Рейнблад неодобрительно хмыкнул, но вслух ничего не сказал, не стал порицать дьякона за богохульство. Поле боя в богопротивных джунглях — это, конечно, не ад, но с побывавшим там человеком лучше не спорить, ад это или не ад. Ему виднее.

— Я собрал вас здесь, чтобы сообщить радостную новость, — провозгласил Зак.

— Наконец-то! — воскликнул Говорящий Лист. — Как мне уже надоели эти печати!

Зак осуждающе посмотрел на него и сказал:

— Будешь меня перебивать — будешь носить печати до конца жизни. Я тебе даже четвертую печать сделаю, особую, в виде дятла.

Бешеный Дятел недоуменно кашлянул. Зак покосился на него и сказал:

— Извини, не хотел обидеть. Так, о чем я говорил-то…

— О радостной новости, — подсказал Тони Батлер.

— Да, точно! — обрадовался Зак. — Я собрал вас здесь, чтобы сообщить радостную новость. В Барнард-Сити пришла эпидемия.

— Зак, ты грибочки сегодня не кушал? — поинтересовался Дэн Росс, которого раньше звали Тяжелым Танцором.

— Грибочки я не кушал, — заявил Зак. — Алкоголь пил, коноплю курил, но грибочки не кушал. Я гляжу, вас удивляет, что эпидемия может быть радостной новостью. Разъясняю: в Барнард-Сити пришла эпидемия тромбоза легочных артерий. И переносчиками этой болезни станем мы с вами. Алекс! Мы с тобой принесем эту болезнь Морису Байтеру, первый эскадрон будет нас поддерживать. По деталям я потом командиров отдельно проинструктирую. Тони, Дэн и второй эскадрон работают с Яном Раскалом, Тони старший. Дэн, как всех распущу, сходи к Герману, возьми истребитель, будешь прикрывать с воздуха. Тони, раздашь ребятам очки и бластеры из стратегического запаса. Там охрана серьезная, не как у Байтера, генерал все-таки, а не политик какой… Сверх необходимого не безобразничать, оборону подавить, объект уничтожить и будет с вас. Если устроите в городе пожар — всех виновных лично кастрирую. Можете попробовать вначале по-хорошему договориться. Дать предупредительный залп куда-нибудь по грядкам, потом парламентер с белым флагом… короче, сами разберетесь, не маленькие. Третий эскадрон в резерве, старший Дик Росс, заместитель Том Блаунт. Том, сделай нормальное лицо, а то уволю. Нечего тут расизмом заниматься. Да, чуть не забыл, всем, кого назвал, у дежурного по казарме взять телефоны для оперативной связи. Чтобы потом не пришлось гонцов гонять по ночному городу. Вопросы?