!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич. Страница 47
Война в орочьих землях перестанет быть уделом жаждущих славы юнцов. Военные походы приобретут новую цель, куда более высокую — расширить границы Великого Леса на весь мир и стереть с лица земли все гадкое племя богомерзких орков, мелкоглазых, корноухих и красножопых. Не придется больше высокорожденным воинам красться ночами по орочьим землям, а днем скрываться в рощах и зарослях кустарника. Не придется довольствоваться скудной добычей из убогих пограничных поселений. Эльфийское войско войдет в центральные земли Оркланда, обитатели которых кощунственно называют свою страну святым словом Барнард. Истинный Барнард — это благословенные леса, в нынешние времена они тянутся узкой полосой вдоль восточного побережья, но грядет четвертая эпоха, и тогда весь Барнард оденется в угодные богам черные одеяния. И перестанет последний орк осквернять землю. И предсказано, что поведет эльфийское воинство тот, кто впервые введет орочью скотину под сень благословенных лесов. Но это будет, конечно, не то красножопое существо, которое они встретили позавчера.
— Солнце зашло, — сказал Джакомо. — Пойдем, проверим. Я ведущий.
Они пошли. Осторожно, в боевом порядке: ведомый в пятидесяти шагах позади ведущего, в любой момент готовый придти на помощь, если от взгляда ведущего вдруг ускользнет мерзкое орочье отродье. Но такого не должно случиться, ночью орки беспомощны, как мокрицы на ярком свету.
А это еще что такое?
— Стой! — приказал Джакомо. — Хотя нет, иди сюда.
Со второго взгляда Джакомо понял, что замеченный им след не совсем свежий — пыльцу, осыпавшуюся с травяных метелок, унесло ветром, а репейный стебель, сломанный вражеским разведчиком, уже подсох на изломе. Значит, пока они сидели в укрытии и наблюдали, этот орк скрытно крался в траве, направляясь… непонятно куда. Впрочем, это неважно, след четкий, куда-нибудь да приведет.
— Идем по следу, ведешь ты, — приказал Джакомо.
Педро недовольно поморщился, но спорить не стал. Во-первых, со старшим не спорят, а во-вторых, большая часть заработанной славы всегда достается ведущему. Но он и рискует намного больше. В других обстоятельствах Джакомо не позволил бы напарнику отобрать у себя славу, но сейчас у него возникло дурное предчувствие. Раньше Джакомо не знал, что орки умеют перемещаться в высокой траве так же ловко и незаметно, как воины богоизбранного народа. Странный противник им встретился, непонятно, чего от него ждать. Лучше не рисковать.
3
«Ну как, понравился кусочек второй эпохи?» спросил Каэссар.
Серый Суслик не смог сформулировать ответ в словах, вместо этого он спроецировал на сознание Каэссара свои ощущения. Главным из них было, конечно, удовольствие. На втором месте стояло удивление, местами переходящее в недоумение. Некоторые детали оказались совсем не такими, как он ожидал. Например, во вторую эпоху люди пили алкоголь! И не просто пили, а делали разные извращенные напитки, главным компонентом которых был самый страшный наркотик во вселенной. Пиво, вино, ликеры всякие… А опиум, наоборот, не курили, потому что считали опасным наркотиком именно его. Они даже коноплю считали более опасной вещью, чем алкоголь. Странные люди!
«Не так все просто», подумал Каэссар в ответ на эту мысль. «Опиум — действительно самый страшный наркотик во вселенной. Алкоголь не сильно ему уступает, но… Знаешь, этот случай очень хорошо показывает, что законы не всегда разумны. Ты вот попробовал вино. Ты все еще продолжаешь считать, что подверг свою жизнь опасности?»
«Я сам не знаю, что я продолжаю считать», подумал Серый Суслик. «Я не вижу в вине ничего плохого, оно опьяняет, но не очень сильно. Я вижу в твоей памяти, что в прошлом ты пил вино много раз, и ничего плохого с тобой не случилось. Да, я вижу, этот закон не слишком разумен. Но говорить из-за этого, что неразумны все законы…»
«Не все, а только некоторые», перебил его Каэссар. «Но это не самый главный вопрос, гораздо важнее другое — кто решает, какой закон разумен, а какой нет? Готов ли ты решать это сам и сам нести ответственность за свои решения? Или предпочитаешь возложить ответственность на кого-то другого? Ты можешь называть этого кого-то полубоссом, пастухом, вождем или святым отцом, как тебе угодно. Ты можешь даже решить, что подчиняешься непосредственно богу, их в нашей культуре полно, выбирай любого, а если подходящего не нашлось — придумай собственного. Но это все не более чем уход от ответственности».
«А если я не хочу брать на себя ответственность?» спросил Серый Суслик.
«Как тебе угодно», ответил Каэссар. «Но это тоже твой выбор, и за него ты несешь ответственность в любом случае. Что бы ты сам ни думал».
«Почти все человекообразные с тобой несогласны», заметил Серый Суслик. «Сколько во вторую эпоху было людей, подобных тебе? Тех, кто решился бросить вызов установленному порядку и жить по своим законам?»
«Немного», ответил Каэссар. «В моем поколении только двое: я и Арчи Хикс, которого потомки почему-то прозвали содомитом. Жаль, что он давно погиб, я бы не отказался с ним побеседовать. Думаю, мы бы с ним подружились».
«Но он же твой враг!» мысленно воскликнул Серый Суслик.
«Ну и что?» деланно удивился Каэссар. «Ну да, враг. Был когда-то. В мире нет ничего вечного, все проходит: вражда, дружба, любовь… Мы были врагами, но я уважал его, а он уважал меня. Окажись я на месте Арчи, я поступил бы точно так же, как он. Только я бы не стал убивать Джонни Росса, а постарался бы договориться. Впрочем, Джонни иногда бывал таким неуступчивым…»
Серый Суслик испугался. Он уже привык, что Каэссар судит обо всем отстраненно и как бы со стороны, но судить так о самом себе… Добродушно посмеиваться над самым дорогим, одобрять поступок того, кто предательски убил тебя, вверг в миллионодневную бездну небытия в неживой памяти артефакта, который, впрочем, еще не был тогда артефактом, а был просто компьютером, обычным бытовым устройством… Такой образ мышления недоступен человекообразным, это что-то особое, не от мира сего. Может, Джулиус Каэссар действительно превратился в бога за этот миллион дней?
«В каждой шутке есть доля шутки», отозвался Каэссар на эту мысль. «Я шутил, когда объявлял себя богом, но маленькая доля правды в этом есть. Когда люди погрязли в невежестве, когда они даже не смеют называть себя людьми, а говорят `человекообразные', нормальный человек становится почти богом».
«Ты ненормальный человек», заявил Серый Суслик.
«Конечно», согласился Каэссар. «Я выдающийся человек. Выдающиеся люди всегда балансируют на грани безумия, можешь мне поверить, я таких людей в прошлой жизни много повидал. А насчет бога ты ближе к истине, чем тебе кажется. Сам подумай, чем бог отличается от человека? Бессмертием? Так миллион дней — чем не бессмертие? А потом, когда я наведу порядок в Черном Лесу… Там же наверняка какие-то нанозаводы сохранились, не верю я, что эльфы заново научились делать пластик… Сделаю клона, скопирую личность, тебе отдельного клона сделаю, будет тебе благодарность за труды. Короче, бессмертие у нас есть. Потенциальное, конечно, но для бога этого достаточно, он ведь тоже может погибнуть, он только от старости умереть не может. Что еще должно быть у бога? Всемогущество? Так ты уже оценил мощь орбитальной группировки, мне достаточно отдать приказ, и все эльфийские города заполыхают синим пламенем. Всеведение? Это ты тоже уже оценил. Стоит мне захотеть, и спутники покажут мне все происходящее в любом уголке планеты. Это, конечно, не совсем полное всеведение, но для бога достаточно и такого. Чем я не бог?»
«Демагог ты, а не бог», подумал Серый Суслик.
Эта мысль развеселила Каэссара.
«Я гляжу, ты научился обращаться с древними понятиями», подумал он. «Да, я демагог, любой политик обязан уметь быть демагогом, без этого нельзя. В малых дозах демагогия полезна, главное — не злоупотреблять. И не позволять себе заморочить свои собственные мозги, а то можешь сам поверить в свою демагогию, а это недопустимо».