"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич. Страница 198

Я пока что принюхиваюсь. Пахнет грибами и плесенью. Пару гнезд грибов я вижу — приютились под сваленными в кучу досками. Явные поганки. Итак, еды нет, слухи не врут, и, что куда печальнее, нет и воды. Допустим, без пищи мы сможем продержаться не меньше пяти суток. А без воды? Думаю, что даже наши крепкие организмы уже через сутки начнут чувствовать себя паршиво. Допустим, Лаан вернется через сутки-двое. Куда ему торопиться — он же не знает, что здесь творится полное безобразие. Когда он вернется, через какой срок хватится нас? Через сутки? Через неделю? Даже если он вернется раньше и начнет нас искать — в одиночку он Дом не одолеет, а когда пойдет за Хайо, либо сам заблудится на искаженной завесе, либо они заблудятся там вдвоем.

Мы действительно идиоты — все поголовно. Особенно мы с Кирой — у нас было больше всего информации, и мы ни с кем ею не поделились, да еще и сунулись оба в проход, любезно наведенный старостой нижних. Чего только не узнаешь о тенниках — оказывается, некоторые из них поддерживают с Гиблым Домом самую тесную связь.

Троих Смотрителей недостаточно — и в самые худшие времена их не было меньше четырех. Значит, когда мы с Альдо помрем здесь от обезвоживания, Город рухнет. Или превратится в нечто принципиально новое — невелика разница. Мало не покажется никому. И до этого уже недалеко — Хайо с Лааном, как я просчитала, нас не вытащат. Витку они могли бы взять на помощь — но ее еще нужно найти, а она работает врачом в бассейне, ни пса не помнит и помнить не желает. Пока еще ее вытащат — если вытащат вообще, — пока приведут в чувство. Мы этого не дождемся.

Хочется пить. Наверное, это нервное. Вспоминаю, когда последний раз я пила. Чай у старосты, совсем недавно. Две кружки, кажется. Безусловно, нервное — убеждаю я себя, облизывая шершавым языком сухие губы.

Мы не дождемся спасения, даже если кого-то одного из нас пустим на пропитание — и такой вариант я рассматриваю между делом. Скажем, меня. Во мне примерно пять литров крови, да и большинство тканей насыщено водой. Но выкачать без подручных средств можно не больше двух. Для двоих парней это — двадцать-двадцать пять часов от силы. Если верить в то, что помощь придет... почему бы и нет. Лучше умереть с пользой, чем без нее. Но — сомнительно, ох как сомнительно.

Альдо с Кирой приходят к аналогичным выводам без моей помощи, после чего подходят ко мне и садятся рядом. Очень трогательно — Кира кладет мне голову на колени, Альдо — на плечо, и я сижу, такая вся в красивых мальчиках. В другом интерьере мне это даже понравилось бы. Но сейчас мне наплевать на эстетику — меня больше волнует, есть ли в двух головах, опирающихся на меня, хотя бы тень мысли о том, как мы могли бы выбраться отсюда.

Спрашиваю — нет, ни тени мысли нет. Кира спокоен, как сытый ползун, Альдо уже четыре раза себя похоронил. Думать они не хотят. Им хорошо на травке со мной в обнимку, оказывается.

— Тэри, не мешай мне спокойно думать о вечном, — печальным голосом изрекает Альдо. — Я должен приготовиться, набраться сил...

— Тьфу, позер. Сил ты не наберешься, а когда будешь грызть себе вены, чтобы напиться собственной крови, — потратишь последние.

Альдо вскидывает голову, с ненавистью смотрит мне в глаза. Он красивый сейчас, совсем живой — не то что обычно, манерная кукла. Мне его жаль. Но нужно вывести красавчика из апатии — он сообразителен, он вполне способен предложить оригинальное решение. В конце концов, два Смотрителя и опытный тенник вместе в Дом еще не попадали. Тем более что белобрысый — лучший боец из нашей шестерки... увы, уже пятерки. Не могу привыкнуть...

Думаю, рассказать ли об этом Альдо. Нет, не хочется. Альдо дружил с Ликом больше, чем со мной, и выслушивать череду упреков я не готова. А без этого вряд ли обойдется. Я не хочу доказывать прописную истину — что я не виновата в том, что выжила, а Лик погиб. Мы спаслись чудом — Кира до сих пор не знает, как сумел меня вытащить. Говорит, что испугался до потери рассудка, и сделал что-то, чего не помнит сам, не знает, что говорил тогда. Я не помню тоже — вытряхнуло из головы при переходе.

Скорее всего второй раз этот фокус не сработает.

Кладу руку Альдо на плечо, притормаживаю готового разораться белобрысого.

— Успокойся. В три головы мы придумаем что-нибудь новое и оригинальное.

— Ага, четыре раза, — кривится он. — До сих пор никто не придумал...

— Сколько ты уже здесь? — спрашивает вдруг Кира, не поднимая головы.

— Не знаю, тут солнце не двигается. Часов десять, наверное.

— Пить хочешь?

— Да как сказать. Не очень — я траву какую-то жевал, горькая, отбивает жажду. Но голова кружится.

— От травы?

— Нет, — злится Альдо. — От того, что воды нет!

— Вы мне еще погромче в уши покричите, оба. — И я тоже начинаю злиться. — Давайте лучше попробуем раздолбать к псам этот Дом.

— Раздолбала одна такая. — Альдо явно не верит в мои силы, да и я сама не верю, что у меня в одиночку что-то получится.

— Зачем одна? Нас тут трое.

— Я пытался. — Альдо опускает веки, и я вижу, что у него сильно запали щеки, а под глазами темные круги. — Оно просто не реагирует ни на что. Это снаружи можно взломать. А отсюда — никак.

— Давайте все-таки попробуем. Ребята, так сидеть просто противно, нет?

— Хорошо. — Кира поднимается, берет нас обоих за руки. — Давайте для начала попробуем посмотреть, что это такое изнутри.

Я плохо умею видеть внутренним зрением, зато Кира владеет этим навыком в совершенстве, и я беру с него картинку, дополняю и перекидываю Альдо. Через несколько минут мы уже смотрим вместе. Здание напоминает герметично закупоренную консервную банку с идеально гладкими стенками, мы на дне — три жалких комочка, пытающихся барахтаться. Город никто из нас не чувствует — видимо, Дом отсекает все восприятие; но все же мы подключены к нему, потому что ничего страшного не происходит. Сейчас мы прекрасно ловим мысли друг друга — по большому счету, думаем вместе, просто на три голоса.

«Система с односторонней проницаемостью», — Альдо.

«Вход есть, выхода нет», — Кира.

«По-моему, он абсолютно неразумный. Просто как медный таз...», — я.

«Которым мы и накрылись», — Кира.

«С чем вас и поздравляю», — Альдо.

Я не могу сдержать смех, и единство сознаний рассыпается. Я лежу на траве между ребятами и смеюсь. В небе по-прежнему вечный полдень.

— Немногого мы добились, — пожимает плечами Кира, отсмеявшись. — Разумное, неразумное — это не самое важное в нашей ситуации. Отсюда нет выхода, и как пытаться это разрушить — я не представляю. Все наши усилия будут только подкармливать эту дрянь...

— В каждой системе, — медленно и задумчиво говорит Альдо, — всегда есть маленькая системная ошибка, неполадка или попросту запасной выход. Нужно только суметь его найти.

— Здесь ты видишь этот выход? — Кира оживляется, внимательно смотрит на белобрысого.

По глазам радости моей когтистой я вижу, что у него есть как минимум половинка идеи, но он ждет, пока Альдо сформулирует свои мысли.

— Мне показалось, я еще раз говорю, показалось, что этот проклятый Дом не сможет сопротивляться ритуалу, связанному с кровью. Магии крови. Только он должен быть действительно мощным.

— Кровавая Дорожка? — вскидывает брови Кира.

— Как вариант. Если взять саму идею...

— Вы с ума не сошли, случайно? — подпрыгиваю я. — В замкнутом пространстве, здесь — это же верная гибель! Если дорожка замкнется?

— По крайней мере, это быстрее, чем от жажды. — Кира пожимает плечами. — В этом есть свой резон, правда, малая? Или ты видишь другие варианты?

Мне приходится признать, что я не вижу вообще никаких вариантов — не хватает фантазии. Дорожка — особая разновидность прохода, созданная на крови открывающего, — очень сильный и довольно жуткий обряд. Я знаю о нем лишь понаслышке и много лет не слышала, чтобы кто-то использовал его. Что Кира осведомлен, как его проводят, я нисколько не сомневаюсь. Но откуда Альдо, всю жизнь презиравшему «штучки тенников», — ему-то откуда знать детали?