Скрытые таланты - Кренц Джейн Энн. Страница 16

Джесси, строго и артистически элегантная женщина в возрасте сорока девяти лет, вышла из машины. Она была одета, как всегда, во все черное: свитер, джинсы и высокие сапожки. Поверх этого на ней была черная куртка, а длинные пальцы рук были унизаны серебряными кольцами с бирюзой.

Этот стиль, который Джесси очень давно довела до совершенства и никогда не меняла, подчеркивал ее черные с серебром волосы и экзотические черты лица. Она обернулась и посмотрела вслед зеленой машине. Потом взглянула на Сиренити.

— Кто это был? — спросила Джесси. Голос у нее звучал с хрипотцой.

— Его зовут Галлахер Файрбрейс. Сказал, что был приятелем Эмброуза, — объяснила Сиренити.

— Файрбрейс. — Джесси сдвинула брови. — Кажется, Эмброуз упоминал это имя время от времени. Он ведь из Сиэтла, да?

— Очевидно. — Сиренити сбежала с крыльца и обняла Джесси. Джесси казалась усталой, но спокойной, почти смирившейся с судьбой. — С тобой все в порядке?

— Нормально. — Джесси улыбнулась ей усталой улыбкой. — Какая-то часть меня всегда знала, что все так и кончится. Бедный Эмброуз никак не мог расстаться с бутылкой более или менее надолго, чтобы привести свою жизнь в порядок. Но в последнее время я действительно стала позволять себе думать, что на сей раз это и правда может ему удаться. Он очень старался.

— Мы все надеялись, что ему это удастся, — мягко произнесла Сиренити.

— Да. — Джесси посмотрела на Калеба. — Bы должно быть, новый деловой консультант Сиренити. Вы тот, кто ночевал в коттедже Джулиуса.

Калеб криво усмехнулся.

— Вот что значит маленький городишко, не так ли? Ничто не остается незамеченным. Я Калеб Вентресс.

— Жаль, что Эмброузу не довелось встретиться с вами, — сказала Джесси.

Калеб поймал взгляд Сиренити.

— Я бы и сам не возражал переброситься с ним парой слов.

Сиренити поспешила переменить тему разговора. Сейчас было не время и не место обвинять Эмброуза в шантаже.

— Ты не знаешь, что будет с вещами Эмброуза, Джесси?

Джесси посмотрела на нее с удивлением.

— Он все оставил мне.

— Эстерли оставил завещание? — резко спросил Калеб.

Джесси кивнула.

— В прошлом году он съездил к адвокату в Буллингтон и составил его. У Эмброуза был как раз такой период, когда он убедил себя в том, что его талант так и не будет признан при жизни.

— И он стал надеяться на чуточку посмертной славы, так? — спросил Калеб.

Джесси вздохнула.

— Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы привлечь к его работам внимание критиков. Он определенно этого заслуживает. Он действительно был очень талантлив. Просто жаль, что он… ну да ладно. Сейчас поздно говорить об этом, не так ли?

— Эстерли оставил вам все? — спросил Калеб. — И коттедж, и все свое фотооборудование?

— Да. Как только я вывезу вещи Эмброуза, думаю передать дом агенту по недвижимости в Буллингтоне. Пусть сдаст или продаст его. Мне в общем-то все равно. Фотооборудование я, наверно, попробую продать. Может, дам объявление в буллингтонской газете.

— Вам лучше присматривать за оборудованием, пока оно не продано, — серьезно сказал Калеб. — Похоже, что им очень интересуются.

Глаза Джесси слегка округлились.

— Что вы хотите этим сказать?

— Кажется, мистер Файрбрейс думает, что имеет какие-то права на него, потому что, как он говорит, давал Эмброузу деньги в долг все эти годы, — пояснила Сиренити.

Джесси оглянулась через плечо в направлении, где исчез Галлахер.

— Зная Эмброуза, я ничуть не удивлюсь, что он умep, будучи должен деньги многим людям. Если мистер Файрбрейс захочет связаться со мной, то, может быть, мы как-то это уладим.

— Только если он сможет представить доказательства того, что действительно одалживал Эстерли деньги и долг не был возвращен, — решительно заявил Калеб. — Удостоверьтесь, что у Файрбрейса есть подлинные долговые расписки за подписью Эстерли, прежде чем согласитесь передать ему какое-то оборудование.

Джесси слегка улыбнулась.

— Вы определенно бизнесмен, не так ли?

— Это то, чем я занимаюсь.

Джесси пожала плечами.

— Спорный вопрос здесь вряд ли возникнет. Эмброуз был одержим сохранением всего, что касалось его работы. Если он занимал у Файрбрейса деньги на фотоаппаратуру, то можете не сомневаться, что в одном из этих ящиков найдется документальное тому подтверждение.

— Кстати говоря, — сказала Сиренити, — я за шла сюда за негативами тех фотографий, для которых ему позировала в прошлом году весной. Я точно не знала, к кому перейдут все его вещи, вот и подумала, что лучше их взять, пока не явились родственники.

— Ну и правильно. Ты нашла их? — спросила Джесси.

— Нашла.

— Прекрасно. Они, разумеется, твои. Эмброуз всегда говорил, что ты можешь взять их, если захочешь. Я бы никогда не послала их на выставку без твоего разрешения.

— На выставку? — Калеб, казалось, был поражен. — Надеюсь, что нет, черт побери!

Джесси улыбнулась.

— Эти фотографии, безусловно, относятся к лучшим работам Эмброуза. Вы их видели?

— Нет. — Калеб искоса взглянул на Сиренити. — Еще не видел.

— Уговорите Сиренити показать их вам, — настаивала Джесси. — Вы сразу поймете, что я имею в виду. Временами Эмброуз был просто гениален. Эти снимки Сиренити были сделаны в один из таких периодов подъема. Он назвал эту серию «Весна». Думаю, он намеревался также запечатлеть ее в образах Лета, Осени и Зимы, но руки до этого у него так и не дошли.

— За что мы можем ему быть лишь благодарны, — пробормотал себе под нос Калеб.

— Калеб не любитель художественной фотографии, — сказала Сиренити.

— Правда? — Джесси как-то странно взглянула на Калеба.

— Джесси, если нормально будет оставить тебя здесь одну, — быстро заговорила Сиренити, — то мы, пожалуй, пойдем. Мне надо быть в магазине. Дай мне знать, если тебе потребуется помощь в сортировке вещей Эмброуза.

— Ладно. — Джесси наклонила голову и сторону Калеба. — Приятно было с вами познакомиться, Сиренити говорит, вы собираетесь сделать великое дело для нашего маленького городка.

— Это еще будет видно, — холодно заметила Сиренити. — Ты ведь знаешь, что говорят о самых лучших намерениях. — Она сунула руки в карманы куртки и зашагала по дорожке.

— До свидания, Джесси, — вежливо попрощался Калеб. — Уверен, что мы скоро снова увидимся.

— Обязательно. — Джесси стала подниматься по ступенькам крыльца.

Сиренити слышала, как у нее за спиной хрустит гравий — Калеб шел следом за ней к дороге. Она не оглядывалась. Он догнал ее тремя широкими шагами. Сиренити протянула руку.

— Я возьму конверт, если не возражаете, — отрывисто произнесла она.

Поколебавшись, Калеб полез внутрь куртки за конвертом. Он медленно вытащил его, но не отдал ей, а продолжал держать.

— Сиренити, я хотел бы кое о чем поговорить.

Она нетерпеливо щелкнула пальцами.

— Пожалуйста, отдайте мои снимки.

— Я все это время думал о ваших фотографиях, — осторожно сказал Калеб.

— Неужели? И что же именно вы о них думали?

— Я хотел бы их увидеть.

— Только через мой труп. — Сиренити не убирала протянутую руку.

Выражение лица Калеба стало мрачным.

— Ладно. Раз вы так хотите. — Он отдал ей конверт.

— Спасибо. — Сиренити сунула конверт под мышку и продолжала идти.

— Сиренити?

— Да?

— Можете ли вы представить себе такие обстоятельства, при которых вам было бы удобно показать мне эти фотографии?

— А зачем вам их видеть?

— Не знаю. — Калеб продолжал смотреть прямо перед собой на дорогу.

— Неужто в вас пробудился нездоровый интерес? — ехидно спросила она.

Выражение его лица было непроницаемым.

— А вы как думаете?

— Я не знаю, что мне думать. Пару дней назад вы буквально взбесились, узнав о существовании этих фотографий. Теперь вы говорите, что хотите их видеть.

— Вы можете просто ответить на мой вопрос? — тихо спросил он.

Она немного подумала.