"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич. Страница 209

Сельмо повторил нелепую фразу. При всей своей бессмысленности, она обладала несомненной ценностью: возможно, за нее удастся купить мир с Джеттой. Если всё остальное не подействует. Джи обожала загадки и головоломки.

— И третья просьба. Протяни, пожалуйста, правую руку ладонью вверх.

Паладин протянул, полагая, что от него потребуется клятва крови. Но не угадал. Настоятельница накрыла его руку своей и сомкнула веки. На секунду Светлому показалось, что его обожгло каленым железом.

— Передай его Джетте, — попросила женщина.

Сельмо посмотрел на ладонь. На ней чернел Знак Дщери Девы Ночи: девятиконечная звезда из трех равносторонних треугольников. Дель Пьёро поднял глаза. Настоятельница разглядывала свою покрасневшую, теперь чистую ладонь, а потом натянула на нее рукав, будто устыдилась наготы. Сельмо ждал, что Темная скажет что-нибудь вроде: «И скажи ей, что я ее люблю» или еще что-нибудь, подходящее моменту, но она добавила лишь:

— И да хранят вас Боги.

И правильно. Такие вещи нужно говорить лично, а не передать через третьи руки. Если Джетта не придет к матери сама, Сельмо ее сюда на пинках загонит. Или на руках принесет. Как вести себя будет.

С появлением напарника в комнате Темной Дамиан сместил руку поближе к метательному ножу — на случай, если кого-то придется останавливать. Не хотелось бы. Но пусть лучше он ранит, чем другой убьет.

Паладин выглядел уставшим. Его лицо казалось бледным, как полотно. Он настороженно ощупал взглядом комнату: остановился на умолкшей Джетте, на Аквилеро; метнулся по углам, убеждаясь, что всё цело.

— Заходи, герой, — насмешливо пригласила Джетта. — Отдавай свою добычу. И проваливайте отсюда оба, — добавила она, посмотрев в глаза Дамиану.

Она хорошо держалась, но именно теперь в глубине ее глаз мелькнула… наверное всё же не ненависть. Обида, усталость, обреченность. Сложно было описать это словами, но Аквилеро стало ее жалко. И стыдно за себя.

— Даже не выслушаешь меня? — Сельмо тяжело доплелся до кресла у окна и рухнул в него, будто ноги отказали.

Похоже, он устроился здесь всерьез и надолго, и мнение хозяйки номера значения не имело. Его сейчас тройкой тяжеловозов с места не сдвинешь. Аквилеро присел на сундук в углу. Отдельно стоящее дерево притягивает молнии.

— Хочешь извиниться? — поинтересовалась Темная, придвинулась спиной к стене и сложила руки на груди.

— Нет, рассказать о твоих родителях.

На лице Джетты мелькнули непонятные эмоции, быстро сменившиеся бесстрастной маской.

— Кадуцей отдай, — безапелляционно произнесла девушка и потянулась к своему дорожному мешку.

— Я дал слово, что расскажу, — заупрямился дель Пьёро.

— Да рассказывай, что хочешь. — Тёмная покопалась в котомке и достала оттуда Плеть и Рубиновый глаз, и выжидающе посмотрела на Ансельмо.

Тот вытащил из-за пазухи сверток. На лице напарника мелькнуло такое мучительное выражение, что Дамиан поднялся и передал артефакт. Паладин благодарно кивнул. Джетта развернула тряпочку на кровати и благоговейно провела по вещице. Она действительно изображала голову пантеры с широко разинутой пастью и выступающими клыками. Затем магичка стала внимательно осматривать артефакты.

— Ну? Говори или убирайся, — бросила она взгляд в сторону дель Пьёро, и вернула внимание к частям Карающей Длани, всем своим видом демонстрируя, что рассказ ее не интересует.

— Твоя мать — Мария, настоятельница монастыря, — выговорил на одном дыхании Сельмо.

Джетта дернулась, как от удара. Она никак не прокомментировала новость. Темная пристально разглядывала Кадуцей, который вертела в руках. Дамиану показалось, что, при этом на ее лице отразились чувство обиды и… разочарования, может быть? Вряд ли они были вызваны артефактом.

Паладин, выждав минуту, продолжил. Он рассказывал сухо, безэмоциально, короткими режущими фразами описывая жизнь женщины, подарившей Джетте жизнь. Аквилеро понял, почему дель Пьёро не мог подняться. Его самого придавило тяжестью истории. А ведь он слушает ее из вторых уст. И в укороченном варианте.

Джетта по-прежнему изображала, что рассказ ее не интересует. Она еще раз заглянула в сумку — чтобы вынуть сверток с воровскими инструментами. Темная бережно развернула его на кровати и стала что-то отковыривать от артефактов. Наконец ее лицо осветилось догадкой, и Плеть прочно соединилась с Рубиновым Глазом. Она хочет попытаться собрать Длань! Сельмо закончил свою историю, и, будто подгадав, Джетта с щелчком вогнала Кадуцей в Рубиновый Глаз. Она подняла взгляд на Аквилеро. В нем читалось торжество. Потом перевела его на Паладина. Тот не оценил триумфа Темной:

— Твоя мать просила передать тебе предание о Длани.

Слова о пробуждении Пантеры вызвали у магички куда больший интерес, чем вся предыдущая история.

— Я считаю, что тебе нужно встретиться с матерью, — подвел итог Сельмо.

— Считай. Кто ж тебе запретит? — пожала плечами Джетта. «Кто ж меня заставит?» читалось между строк.

— Она передала тебе еще кое-что.

Сельмо с трудом поднялся и подошел к кровати. Помедлил немного и, не решившись присесть на расправленную постель, опустился на колени. Темная ощутимо напряглась.

— Протяни правую руку ладонью вверх, — почти торжественно произнес дель Пьёро.

— Да, да. «И закрой глаза», — фыркнула Джетта.

— Глаза можешь не закрывать, — устало выдавил Паладин. — Только будет больно.

Он накрыл своей кистью ладонь магички. Наступила тишина. Спустя несколько минут Темная произнесла.

— И?

Сельмо поднял руку. Посмотрел на ладонь Джетты.

— Птичка не вылетела? — насмешливо поинтересовалась девушка.

Паладин посмотрел на свою руку и выругался.

— Он не снимается! — возмутился дель Пьёро.

— Он? — не понял Аквилеро.

Напарник показал ему ладонь со звездой из треугольников. Дамиана стал разбирать смех. Не иначе, нервное. С трудом удержав смешок, он спросил:

— Это то, что я думаю?

— Знак Дщери Девы Ночи, — кивнул Паладин.

Дамиан, не в силах больше сдерживаться, расхохотался в голос:

— Ничего смешного не вижу, — буркнул Паладин. — Настоятельница просила передать его дочери.

— Сельмо, — всхлипнул Дамиан, — боюсь тебя огорчить, но, видимо, Богиня решила, что из тебя дочка выйдет получше, чем из нашей Джетты. Паладин — Дщерь Девы Ночи! — он вновь расхохотался.

— Пошли вон отсюда, паяцы, — Темная указала пальцем на дверь. — Надеюсь, у вас на сегодня всё?

— Зайди к матери, — попросил дель Пьёро, поднимаясь с колен. — Возможно, в словах Дамиана гораздо больше правды, чем он бы того хотел.

— Сама как-нибудь разберусь, — ответила магичка, распахивая дверь, не вставая с места.

— Не делай глупостей, — практически на выходе бросил за спину Сельмо, и неожиданно добавил: — Пожалуйста.

Дверь за Светлыми захлопнулась.

— Идиот, — прошипел Паладин на телохранителя. — Она же хотела ее защитить.

— Хотела. Только идея передавать Знак через посредника мне не кажется удачной. Я вообще впервые слышу, что Знак можно передавать, — признался Дамиан.

— Я тоже.

— Наверное, настоятельница очень хотела, — продолжил Аквилеро.

— А я, по-твоему, не хотел?! — возмутился Паладин.

— Хотел, хотел. Но либо не настолько сильно, — и поспешил успокоить закипающего напарника: — либо дело в том, что ты — не маг. А может, дело в отношении Джетты к матери…

А может, всё не так просто, как кажется, закончил Дамиан про себя. Среди Избранных — двое, отмеченных Знаком Богов. Одна — внезапно оказалась некроманткой. Аквилеро не удивился бы, если и чудом оставшийся в живых Чиро приобрел какую-нибудь супер-способность. Происходящее с ними давно перестало восприниматься как случайность. Всё казалось частью какого-то запутанного плана, очевидного лишь Богам.

— Хочешь есть? — спросил Дамиан вслух.

— И есть, и спать. И не знаю, чего больше. — Сельмо зевнул в подтверждение своих слов. — Спуститься вниз, а потом, сытым, подняться вверх, я, прости, не смогу. Будь другом, сгоняй на кухню, закажи блюда в номер.