"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич. Страница 225

Айша двинулась дальше, зажигая по пути факелы, но, погорев пару минут, они гасли за спиной. Теперь Хонрадо пробирался еще осторожнее, стараясь не наступать на руки, стопы и ребра. Он шел и думал о спасительном драконьем огне, освободившем тела несчастных от того издевательства над жизнью, в которое превратилось их существование. Внезапно Айша застыла и подняла лапу. Наемник понятливо остановился. Ящерша глухо рыкнула и оглянулась. Как же плохо, что драконы не умеют говорить. А люди не читают мысли. Она качнула головой, будто прося спутника пройти вперед. Чиро пошел, и Айша вжалась в стену, позволяя ему протиснуться. Стоило Темному поравняться с мордой, как молниеносным ударом — не то крыла, не то конечности, рассмотреть не удалось — драконша сбила на пол горящий факел. Затем подняла лапу и показала вперед, потом налево. И подтолкнула воина. Иногда говорить не нужно. Светлые в опасности. Хонрадо поднял факел, осветил путь и со всех ног побежал.

Дамиан держался чуть позади напарника, напряженно вслушиваясь в звуки за спиной. Спереди Сельмо и сам себя прикроет. Другое дело, если нападут сзади. Слух у Аквилеро был отличный, но сейчас этого было недостаточно. Айша вела бой. Лязг, скрип, стук, драконий рев — и ни единого человеческого вопля. Пугающая какофония заставляла ежесекундно оборачиваться. Наверное, поэтому Дамиан пропустил тот момент, когда коридор закончился. Изменение в окружающей обстановке Пусик не увидел, а ощутил. Врезавшись в спину Паладина. Сельмо никак не отреагировал на столкновение. Веская тому причина сидела в высоком кресле у стены слева от них. Ее пальцы сжимали голову. Глаза были закрыты. Джетта покачивалась из стороны в сторону, словно надеясь себя убаюкать. Темная была одета по последней моде: в роскошную камизу из эльфийского шелка, штаны из тонкой черной кожи и высокие сапоги гномьей работы. Волосы взлохмачены, но сохранили следы недавней укладки. Даже если девушку удерживали здесь против воли, обращались с ней как с дорогой гостьей. Или любимой дочерью. Если пренебречь бледностью и стиснутой головой.

Дамиан окинул взглядом помещение. Зала была круглой и достаточно просторной. В отличие от коридора, она была освещена магическими светильниками. Потолок уходил вверх высоким куполом. Четыре прохода, ведущие внутрь, располагались симметрично. Вдоль стен стояли кривобокие лавки, повторявшие своими контурами изогнутые стены. И они трое. Больше никого. В сочетании с боем за спиной, ситуация очень и очень напрягала.

Дель Пьёро, который, похоже, ожидал увидеть что угодно, только не одиноко сидящую Темную, наконец пришел в себя и рванулся к девушке.

— Сельмо, стой, где стоишь, — не открывая глаз, произнесла Джетта.

Слова были сказаны ровным, уверенным тоном. Тоном вежливого приказа. Отразившись от потолка, звуки приобрели объем. Казалось, голос магички прозвучал с небес — неважно, что до них Боги знают сколько метров камня. Паладин замер. Но продолжение смазало всё впечатление:

— Меня от тебя тошнит, — добавила Темная. Перекошенные губы девушки показывали, что это не фигура речи, а констатация физиологического факта.

— Джи, что с тобой? — с тревогой спросил Ансельмо.

От звуков его голоса Темную вновь перекосило.

— Ну, почему всё так сложно? — тоскливо спросила она в потолок, открыла глаза и опустила левую руку на поручень кресла. Скрюченные пальцы правой по-прежнему сжимали голову. — Вы принесли артефакты? — и прежде, чем Сельмо успел ответить, добавила: — Молчи, Паладин. У меня и так голова раскалывается, а от звука твоего голоса по ней будто кувалдой с размаху. — Она помассировала лоб и виски. — Дамиан, артефакты у вас?

Аквилеро кивнул.

— Хвала Богам, — выдохнула Темная. — Давай их сюда.

Сельмо вытянул руку перед телохранителем, мешая пройти.

— Джи, сначала объясни, что происходит, — сказал он.

— Вот папа вернется и всё объяснит. Дами, мне трудно передвигаться с такой головной болью. Пожалуйста, принеси сюда артефакты.

С каждым произнесенным словом черты Паладина каменели.

— Ты помнишь, когда у тебя в последний раз так болела голова? — не сдавался он.

— Да сдалась вам всем эта головная боль! — взвилась воровка, вскакивая с места, и тут же со стоном опустилась в кресло. — Не помню я. Ясно? Не помню. Дами, пожалуйста, дай мне артефакты.

— Ты разговаривала с Чиро? — догадался Паладин. — Как он?

— Не в восторге от чести открыть врата нашего мира Великим Богам, — скривила она губы и вновь застонала, сжимая голову.

— А ты? — вырвалось у Пусика.

— А мне уже всё равно, — устало выдохнула Джетта, растирая лоб основаниями ладоней. — Лишь всё поскорее закончилось.

— Джи, пойдем отсюда, — ровно произнес Ансельмо дель Пьёро.

Дамиан всматривался в его твердый профиль. Меньше, чем за пару месяцев с его спутником произошли разительные перемены. Из заносчивого, вспыльчивого мальчишки он превратился в мудрого, сдержанного мужчину. Мужчину, который научился доверять себе и другим. Он не сомневался в том, что Черный маг промыл дочери мозги. Но Сельмо верил в нее.

— Паладин, смирись с неизбежным. Никто отсюда не уйдет, — уверенно произнесла Темная. И чуть слышно добавила: — Нам не дадут.

Светильники над головой тревожно замигали, будто подтверждая ее слова.

— Дами, прошу тебя. — Джетта подняла на него взгляд.

Паладин верит в нее. Но не верит ЕЙ. Верит ли Темной он сам? Не дав себе ответить на этот вопрос, Пусик проскользнул под рукой напарника и быстрым шагом направился к магичке. На ходу он скинул с плеч походный мешок и на ощупь вынул оттуда сверток с Плетью Двухцветного. Всё это время он следил за лицом девушки. Ничего, кроме боли и усталости в ее глазах не было. Заставляя себя не думать и по-прежнему глядя в глаза Джетте, он развернул артефакт и протянул его. Магичка оторвала руку ото лба и протянула ее навстречу.

— Пусик, ты что, мать твою, творишь! — раздался вопль Сельмо над самым ухом.

Аквилеро был настолько сосредоточен на девушке, что не услышал, как за ним последовал напарник. Пусик спиной почувствовал, как в него летит кулак Паладина. Дальше всё случилось нечаянно. Дамиан попытался увернуться от удара, но это удалось лишь частично. Он потерял равновесие, и рухнул на Джетту, уткнувшись лицом ей в грудь. Ухо уловило щелчок справа. Тело под ним резко дернулось, напряглось и вдруг обмякло. Руки, которыми Темная пыталась удержать Пусика в момент падения, скатились с его плеч.

— Ты что с ней сделал?! — В голосе Сельмо неведомым образом смешались испуг, растерянность и ярость.

Дамиан попробовал подняться и понял, что правой рукой он упирается в плечо Джетте. Точнее, упирается не самой рукой, а сжатой в ней Плетью. Большой палец лежал на пульсирующем красным светом Глазе Пантеры. Ее клыки впились девушке в ключицу. Отбросив в страхе артефакт, Дамиан рванул ворот эльфийской камизы. На коже краснели два крупных пятна. Пальцы привычно скользнули на сонную артерию, но проверить пульс ему не дали. Сельмо поднял его в воздух и отшвырнул в сторону. Затем рухнул на колени перед Джеттой и прижался ухом к ее груди.

— Я не хотел, — пробормотал Дамиан, поднимаясь с пола.

— Она жива, — уже более спокойно откликнулся Паладин, вставая с колен и поднимая девушку на руки. — Забирай Плеть, валим отсюда.

Телохранитель послушно пошел поднимать отброшенный артефакт, всё еще оглушенный произошедшим.

— Дамиан, светильники гаснут! Давай быстрей!

Окрик напарника привел Пусика в себя. Действительно, зала темнела прямо на глазах. Артефакт отлетел к противоположному от их входа коридору. Дамиан перешел на бег. Он присел, подхватывая Плеть за рукоять, и замер. Из коридора явственно слышалось шарканье ног. Огромного количества ног.

— Сельмо, поднажми. Отсюда движется отряд, — крикнул он и бросился к выходу.

— Не только оттуда, — ответил Паладин, опуская Джетту на пол и вынимая меч.

Некогда ярко освещенный факелами коридор темнел с той же скоростью, что и зала. Меркнущие факелы позволяли увидеть толпу вооруженных бойцов, шагающих с пугающей синхронностью. Их одежда была в пятнах крови, а лица запечатлели предсмертные муки. На них надвигалась армия зомби.