Сладкая судьба - Кренц Джейн Энн. Страница 60

– Что возможно?

– Что ты потеряешь ко мне интерес, если я не принесу тебе «Бенедикт фастенерз» в качестве приданого.

Хэтч рассердился:

– Надо же, какое совпадение. Я тоже беспокоился, что ты потеряешь ко мне интерес, если брак со мной будет означать для тебя потерю компании. Кстати, твой папочка собирается оставить тебя без гроша. Я ведь об этом еще не упоминал, так?

– Вот тебе и папочка. Он поглощен всем этим, и для него само собой разумеется, что остальные тоже думают лишь о деньгах. Как это произошло, Хэтч?

– Как меня уволили? Я попытался сыграть. Блефовал, но наткнулся на опытного игрока в покер, и он меня раскусил. Должен был бы догадаться. – Он задумался. – Да ведь и догадывался же. Знал, что рискую. Но пошел на это.

– Почему?

– Хотел разрубить еще несколько узлов, которые заставляли тебя плясать под дудку Бенедикта и остальных членов семейки. Мне казалось, что, если я добьюсь, что Элизабет и Дэвид получат по четверти компании, ты избавишься от петли раз и навсегда.

– От петли?

– То был план А. Разделить компанию между тремя законными наследниками и продать оставшуюся четверть мне. Никто тогда не будет от тебя зависеть и требовать своей доли наследства. Лилиан и Конни перестанут на тебя давить, и, возможно, отдав часть компании Дэвиду, удастся умиротворить Гленну. Тебе больше не пришлось бы бесконечно пытаться связать их всех вместе.

Джесси от изумления раскрыла рот.

– Ты пытался заставить папу дать каждому по равной доле компании?

– Ну да. Как я уже сказал, то был план А. Казался мне неплохим.

– Папа даже слушать о таком не хотел. Я же тебе говорила. Видит Бог, я много раз пыталась его уговорить. Он даже обсуждать этот вопрос отказывался. Считал, что компания развалится.

– Я просил его доверить мне удержать ее как единое целое. Но он не согласился.

Джесси поставила локти на стол и положила подбородок на ладони.

– Почему ты решил так надавить на него, если понимал, что сам можешь потерять все?

Хэтчард посмотрел ей прямо в глаза:

– Я же сказал, я хотел освободить тебя от давления семьи.

Она улыбнулась.

– И не только это, верно, Хэтч? Ты хотел доказать самому себе, что я выйду за тебя замуж, даже если меня к этому ничто не принуждает. Очень мило с твоей стороны, Хэтч.

– Мило? Господи, да ничего тут нет милого. Самая настоящая финансовая катастрофа. И я сам ее себе устроил.

Джесси закусила губу.

– Ты в самом деле расстроен, что потерял «Бенедикт фастенерз»?

– Нет. Я могу без нее прожить. Но мне кажется, что ты еще не уразумела, что если ты выйдешь за меня замуж, то тоже ее потеряешь.

– Подумаешь.

– Если ты лишаешься наследства, – продолжил он ровным голосом, – то автоматически перестаешь играть ведущую роль в семье.

– Я уже не посредница, как ты это называл, – медленно произнесла Джесси, согласно кивая. – К этому придется привыкать.

– И не только привыкать, – проворчал он. – Ты разве не понимаешь, что все придут в ярость? Они почувствуют себя уязвимыми. Ты выходишь за меня замуж, и доля жирного пирога, на которую все рассчитывают, под вопросом.

– Почему? А что теперь, по-твоему, сделает папа?

– Кто знает? Винсент или сразу продаст компанию или продолжит управлять ею, как делал это раньше. В любом случае прости-прощай все надежды на выход компании на международную арену.

– Папа обожает компанию. Не думаю, чтобы он ее продал.

– А я думаю. Ему не больше меня нравится, когда им помыкают. Он вполне может ее продать, только чтоб доказать свою самостоятельность. Он будет мстить, если ты еще не догадалась. Вспомни, как мне пришлось вертеться, чтобы переиграть «Иорланд и Янг», и все из-за того, что компания когда-то его обошла на контракте.

– Верно. А ты ведь хорошо понимаешь, как можно желать мести?

Хэтчард вздохнул.

– Да. И даже если он ее не продаст, он не сможет превратить «Бенедикт фастенерз» в то, на что остальные так рассчитывают. Компания устарела лет на тридцать, как и манера управления твоего отца. Ему не удастся оживить компанию, если он не заполучит в правление кого-нибудь вроде меня. Он это знает. Но я сомневаюсь, что он сможет теперь кому-нибудь довериться.

– А это означает, что «Бенедикт фастенерз» останется маленькой провинциальной компанией. Пусть, мне кажется, не так уж это и плохо.

– Все, включая твоего отца, думают иначе. У них уже эта приманка давно перед носом болтается, и они не забудут, что такая возможность существовала. Они станут обвинять тебя, Джесси, в том, что ты их этой возможности лишила. Мне очень жаль.

– А мне нет. – Она немного помолчала. – Скажи, мне просто любопытно, папа оставил тебе путь для отступления?

Хэтчард печально улыбнулся:

– Конечно. Мне только надо прийти в себя, приползти назад и заверить его, что все будет так, как он пожелает.

Джесси удивилась:

– В самом деле? Он должен бы знать, что на этих условиях ты никогда не вернешься.

Хэтчард равнодушно пожал плечами.

– В тот момент он, верно, ничего лучшего придумать не мог. Когда он оправится от шока, то начнет давить на тебя. Как и все остальные.

– Пускай. Я уже приняла решение.

Он все еще не мог до конца осознать происходящее.

– Почему? – прямо спросил он.

– Потому что я тебя люблю, вот почему. Я же говорила.

– Да, я знаю, но…

Она заставила его замолчать, приложив ему палец к губам.

– А ты меня любишь?

Он разрешил себе впервые задуматься над этим.

– Черт, наверное. С чего бы я тогда все это затеял?

Она сморщила нос.

– Ладно, давай попробуем с другого конца. Отказался бы ты от своей доли в компании и своего надежного будущего ради другой знакомой женщины?

– Конечно, нет. – Он выпил шампанское и постарался скрыть улыбку.

– Тогда произнеси это наконец.

Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и впервые за весь день почувствовал, что может расслабиться.

– Джесси, я тебя люблю.

Она улыбнулась ему счастливой улыбкой.

– Ну и как? Стоило дело? Потерять все ради любви?

Ему показалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть.

– А я это сделал?

– Угу.

– Ты мне сама скажи, стоило ли? – тихо спросил он.

– Да. Совершенно определенно.

– Да, – повторил он. – Совершенно определенно. – Он взял из ее рук бокал и поставил на стол рядом со своим. Затем встал, обхватил ее и поднял на руки.

– Господи, – прошептала она, глядя на него полными страсти глазами, пока он нес ее в спальню. – Какая жалость, что у меня нет лестницы. Было бы куда романтичнее, если бы ты нес меня вверх по лестнице, правда?

– Нет. В моем возрасте нужно думать о пояснице, – с серьезным видом сказал Хэтчард.

Она ударила его кулачком по плечу.

– Ты пошутил. Черт возьми, я знаю, ты пошутил. Верно?

Хэтч начал улыбаться, и через минуту он уже хохотал. Низкий смех, казалось, вырывался из самой глубины его груди. В этой белой спальне он неожиданно поймал себя на мысли о том, что не помнит, когда в последний раз чувствовал себя таким безоглядно счастливым.

Хэтчард очнулся от приятной полудремы и почувствовал рядом душистое тепло тела Джесси. Ее мягкая попка была уютно прижата к его бедрам, а одна его рука касалась ее груди. Сосок упирался прямо ему в ладонь. Он легонько сжал его.

Джесси слегка пошевелилась.

– Ты звонил?

Он хмыкнул и поцеловал ее в плечо.

– Только хотел узнать, спишь ты или нет?

– Гммм. Вообще-то я думала. Я ведь знаю, как тебе хотелось наложить свои лапы на «Бенедикт фастенерз».

– Я лучше наложу свои лапы на тебя.

Она улыбнулась и повернула голову на подушке, чтобы взглянуть на него.

– Очень мило и безусловно свидетельствует, что произошла некоторая реорганизация в твоих приоритетах, за что я душевно благодарна. Однако меня все же слегка гложет совесть.

Безоблачное настроение Хэтчарда начало понемногу улетучиваться.