Снежные истории. Сборник бесплатных рассказов (СИ) - Шерстобитова Ольга Сергеевна. Страница 6

Я ошалело кивнула.

— Суженая… — прошептал он и рассмеялся довольно и счастливо.

— Суженый, — прошептала я, окунаясь в его счастье и нежность.

— Вынужден предупредить, огненные чародеи однолюбы.

— Вынуждена предупредить, снежные ведьмы тоже, — нашлась я, улыбаясь.

— И что особым терпением я никогда не отличался, — заметил Арнарий, стаскивая с меня одеяло.

Я рассмеялась и нашла его губы, лаская жадно и страстно. Счастье пролетело мимо, коснулось крылом, разрушило сомнения. Мы целовались долго и самозабвенно, забывая обо всем на свете. Очнулись на мгновение, чтобы отдышаться, когда послышался жуткий грохот. Ева все же умудрилась уронить елку. Но почему-то мешать ей наслаждаться учиненным безобразием не хотелось. По воздуху плыли огненные цветы, перемешивались с серебряными… Насколько же надо увлечься, чтобы не заметить, как наступила Ледяная Полночь, и ко мне вернулась магия!

Ох!

Говорят, у Ледяной Полночи невероятное волшебство. Сильное. Могущественное. Способное на все.

Но я смотрю в самые любимые глаза на свете, и в них столько нежности, столько любви… И большего мне не надо. Разве что загадать маленькое желание. Однажды подарить моему огненному чародею дочь. А вдруг ему одной меня для счастья будет мало? А с двумя ведьмами он точно ни за что на свете не станет скучать. Это я ему обещаю.

Ведьма на заказ

Пела за окнами вьюга, смеялась на свой снежный лад, очаровывала… Любая ведьма, даже та, что не особо любит холодное время года, заслушается да засмотрится, поспешит выбраться на улицу и уловить волшебство стихии, которая никому не подчиняется. Лишь по свету носится, собирает тайны и изредка с избранными ими и делится. Тем так и желанна.

Я с огромной неохотой оторвалась от дивного зрелища, что бушевало за окнами Академии Магии, где училась на факультете нестандартных чар на последнем курсе, и снова уткнулась в книгу, раскрытую на тридцать седьмой странице. Вздохнула, отпила из кружки бодрящего эликсира и решительно принялась зубрить очередное заклинание по боевой магии. Завтра сдам по этому непростому и так ненавистному предмету последний экзамен и отправлюсь навестить свою семью. Две недели, которые длятся каникулы, приравнивались для меня к двум неделям свободы. А еще меня ждали тепло и радость от встречи с близкими! Я не сдержала улыбку, предвкушая возвращение домой, даже покосилась на собранную дорожную сумку и опять вздохнула.

Из меня, наверное, выйдет самая никудышная ведьма на свете! Если варить зелья и плести чары еще получалось, то с заклинаниями я мучилась так, что врагу не пожелаешь! Никак не выходило запомнить труднопроизносимые слова в определенном порядке. Я их честно зубрила, но стоило выйти на площадку, где мы всем курсом каждый день занимались боевой магией под руководством профессора Ритара, и дождаться первого летящего боевого заклинания, так все заветные слова, необходимые для отражения атаки, вылетали из головы. Наказание, да и только! А уж что я выслушивала каждый раз от профессора Ритара и о себе любимой, и о ведьмах в целом! Гад он, чтобы ему перебродившими мухоморами объесться!

И чего уж я точно не понимаю, вот как по нему можно сохнуть? Красивый, конечно, не спорю. Даже слишком. Такими бывают мужчины в легендах о богах да сказках о принцах, а не в жизни.

Фигура статная, ладная. Когда профессор Ритар скидывает камзол, под рубашкой играют налитые мышцы, будоражат воображение. Иногда кажется, многое бы я отдала, чтобы увидеть его без одежды, полюбоваться неземной красотой. Волосы, как вороново крыло, но с чуть синеватым отливом. Такой бывает у сильного мага, которому подчиняется стихия холода. Глаза — темные бездонные омуты. Порой посмотрит — и забываешь обо все на свете. Вот уж кому не надо учиться делать любовные привороты, любая пойдет, если позовет.

Они и слетаются, глупышки, как мотыльки на пламя, да только жалит оно их, обжигает, не подпускает к сердцу красавчика-преподавателя. Даже мне порой любопытно, почему профессор Ритар ни с кем не заводит ни романов, ни даже легких интрижек. То, что в Академии искать никого не хочет, понятное дело. Тут пересудов и сплетен не оберешься, но ведь мир не заканчивается стенами нашего учебного заведения?

Только никого у него нет. Я — ведьма, такие вещи с ходу чую. Видимо, не откликнулось сердце мага на чьи-то чувства, не встретил он свою половинку, оттого и ходит злющий, как сама темная бездна, и с нас, несчастных ведьм, отданных ему под опеку, дерет все десять шкур.

Порыв сильного ветра ударил в стекло, от чего оно вдруг покрылось морозным узором, и словно отгородило от меня остальной мир. Пламя магических свечей колыхнулось и погасло. Удивляться, наверное, было нечему, магией в Академии пользовались все, но только очень уж шутка вышла какая-то глупая.

Я призвала силу и попыталась зажечь свечи. Те не поддались, словно оказались под чьей-то волей. А вот это… странно. Особенно если учесть, что через три дня наступит Ледяная Полночь. Она полна тайн и особого, ни с чем не сравнимого волшебства. Это время, когда грань миров становится зыбкой и чуткой, поэтому вырывается сила, разлетается, исполняет желания тех, кто верит и просит. И никто за трое суток не посмеет пакостить даже в мелочах, чтобы не навлечь на себя беду.

Я на мгновение задумалась, попробовала создать шары света, но и те не откликнулись на мою силу, будто уснула она. И время вдруг стало напоминать тягучую смолу, в которой я застряла. И мне, ведьме, не боявшейся ни нечисти, ни людской молвы, стало страшно.

Читала я о таких мгновениях… Мгновениях, где Матушка-Судьба, выбирает твой путь, ломает привычный уклад. И что тебя ждет — жгучая, как пук крапивы беда, или нечаянная, как свет звезд в непроглядную ночь, радость, никто сразу и не узнает. Мир замер, затаился, окружил меня коконом темноты. Хоть режь ее, а не уйдет, пока не отпустит древняя богиня, не сплетет чары.

Я стояла, пытаясь унять дрожь в руках, и ждала.

— Пожалуйста, не давай плохого ни мне, ни моим родным, — прошептала, зная, что в это мгновение молитву точно услышат. — Защити тех, кто мне так дорог, не оставь просящих без своего света, а жаждущих тепла — без любви.

После этих слов, которые шли от сердца, дышать стало легче, а тьма начала рассеиваться, сменяясь странным серебристым мерцанием. Туман? Или снежная поземка? Мне и не разобрать. Что-то больно кольнуло ладонь и исчезло. Сразу же вспыхнули погаснувшие свечи, разгоняя мрак, а я перевела взгляд на руку и словно упала в бездну.

Красовался на раскрытой ладони, серебрился причудливый узор. Знак выбора того, чье имя и произносить-то в моих краях боятся, считая, что и оно несет беду. Снежный лорд. Не поверить в его существование было нельзя, ведь эту метку показывали всем с колыбели, шепотом рассказывая одну и ту же историю, от которой в сердце все стынет.

Каждый год выбирает себе Снежный лорд девушку, позволяя попрощаться с близкими и этим миром, а потом, делая непростой выбор и защищая от магии льда и холода всех живущих, прикасается она к его метке на ладони, шепчет одно-единственное слово — «Откройся», исчезает навеки… И никто не смеет оспорить это право Снежного лорда на такой жуткий дар, иначе на землю придет стужа, да такая, что никому и не снилось. Заметет поземкой, засыплет в волшебный котел снега, обернется бедой и в каждый дом заглянет, выстудит тепло из сердца, заберет любовь, оставив печали.

И я бы считала все это выдумкой, страшной сказкой, не такие мы ведьмы наивные, да только каждый год и слышишь, как серебрится на чьей-то девичьей руке метка, в чей дом не придет в этот раз праздник Ледяной Полночи. Сверкает узор, как невиданное сокровище, как драгоценный камень, ненароком растаявший и растекшийся по ладони. Злая насмешка. Последний подарок зимы. Проклятье, от которого нет средства, чтобы спастись. Знак принадлежности. Прекрасный, как сама смерть, в своих ни с чем не сравнимых объятьях. Кажется, у Матушки-Судьбы весьма своеобразное чувство юмора. Уж помогла так помогла, услышав мои мольбы.