Сомнительная репутация - Кренц Джейн Энн. Страница 19

— Поразительно, просто поразительно! — Крекенберн покачал головой. Он, похоже, был изумлен, а вместе с тем ситуация забавляла его. — Дама посвятила себя той же странной карьере, что и вы. Клянусь, это просто потрясает!

— Уверяю вас, потрясение — лишь одно из неприятных чувств, возникших у меня, когда я узнал об этом. Однако, поскольку она вознамерилась сама разыскивать дневник, мне не оставалось иного выбора, кроме партнерства.

— Конечно, — кивнул Крекенберн. — Это единственный способ присматривать за миссис Лейк и контролировать ее действия.

— Я вовсе не убежден, что кто-нибудь способен контролировать мою новую партнершу. Я искал вас сегодня, чтобы задать один вопрос.

— Какой же?

— У вас есть связи в обществе, и вы в курсе всех слухов. Что вы знаете о даме по имени Джоан Доув, которая живет на Хэзелтон-сквер?

Крекенберн, помолчав, отложил газету.

— Вообще-то мне известно не так уж много. Господин и госпожа Доув не часто выезжали в свет. О них ходило очень мало сплетен. Почти год назад состоялась помолвка их дочери с наследником семьи Колчестеров. Филдинг Доув умер вскоре после этого.

— Это все, что вам известно о Джоан? Крекенберн посмотрел на пылающий огонь.

— Она была замужем за Доувом лет двадцать. У них большая разница в возрасте. Он был лет на двадцать пять, а то и на тридцать старше ее. Не знаю, откуда она, что у нее за семья. Но могу вам сказать одно с полной уверенностью.

Тобиас вопросительно выгнул бровь.

— Когда Филдинг Доув умер, — сказал Крекенберн, — Джоан унаследовала его обширные деловые связи. Сейчас она чрезвычайно богата.

— А с богатством приходит власть.

— Да, — согласился Крекенберн. — И чем богаче и влиятельнее человек, тем больше он желает сохранить свои секреты.

Дождь все еще лил не переставая, когда элегантная карета остановилась перед домом номер семь по Клермонт-лейн. Лавиния посмотрела в окно и увидела крупного лакея в красивой зеленой ливрее. Спрыгнув вниз, он открыл дверь кареты и раскрыл зонтик.

Густая вуаль скрывала лицо женщины, вышедшей из кареты, но Лавиния знала, что лишь одна ее знакомая может позволить себе такой дорогой экипаж и только у одной ее знакомой есть причина выйти из дома в столь ужасную погоду.

Джоан Доув, держа в руках сверток, завернутый в ткань, торопливо поднялась по ступеням.

Несмотря на предупредительного лакея и его зонтик, лайковые полуботинки Джоан и подол элегантной темно-серой накидки промокли, когда через несколько минут ее провели в уютную гостиную.

Лавиния подвинула для нее кресло к огню и сама села напротив.

— Чаю, пожалуйста, миссис Чилтон. — Она так деловито отдала распоряжение, словно такие важные гости вовсе не были редкостью на Клермонт-лейн. — Свежий китайский чай.

— Да, мэм, сию минуту, мэм. — Миссис Чилтон, явно потрясенная до глубины души, чуть не упала, когда попыталась присесть в реверансе, выходя из комнаты.

Лавиния взглянула на Джоан, не зная, с чего лучше начать разговор.

— Дождь, судя по всему, зарядил надолго. — Она покраснела от столь банальной фразы. «Не лучший способ произвести впечатление на потенциального клиента», — подумала Лавиния.

— Видимо, да. — Джоан подняла вуаль.

Слова по поводу отвратительной погоды замерли на устах Лавинии, когда она увидела бледное лицо и застывший взгляд Джоан. Тревога охватила ее. Она вскочила и схватила небольшой колокольчик.

— Вам плохо, мадам? Я попрошу принести нюхательную соль.

— Она мне не поможет. — Голос Джоан был поразительно ровен, несмотря на ужас в ее глазах. — Надеюсь, вам удастся мне помочь.

— В чем дело? — Лавиния опустилась в кресло. — Что случилось с тех пор, как мы говорили в последний раз?

— Это появилось у меня на пороге час назад. — Джоан неторопливо развернула квадратный сверток, который принесла с собой.

Под тканью была небольшая картина из воска в деревянной рамке. Лавиния встала и взяла картину из рук Джоан.

Она поднесла ее к окну, где было больше света, и начала внимательно рассматривать искусно выполненную сценку.

Внимание ее сразу привлекла небольшая, но точно выполненная восковая фигурка женщины в зеленом платье. Она лежала, скорчившись, на полу комнаты, ее лицо было странно повернуто. Платье художник воссоздал на редкость точно: на спине был очень глубокий вырез, подол отделан тремя рядами небольших воланов, украшенных маленькими розочками.

Но Лавиния пристально вглядывалась в цвет натуральных волос крошечной фигурки. Они были золотистыми с проседью. Точно такими, как у Джоан.

Лавиния подняла голову:

— Это весьма необычная и отлично выполненная картина из воска. Однако я не понимаю, почему вы принесли ее мне.

— Посмотрите получше на изображение женщины. — Джоан стиснула руки на коленях. — Видите красный след на ковре рядом с ней?

Лавиния вновь стала изучать картину.

— Женщина, похоже, лежит на алом шарфе или на куске красного шелка… — Она замолчала, когда до нее наконец дошел смысл увиденного. — Боже милостивый!

— Вот именно — кивнула Джоан. — Это пятно красной краски рядом с фигуркой. Оно, несомненно, изображает кровь. Женщина явно мертва. Это сцена убийства.

Лавиния опустила жуткую картину и встретилась взглядом с Джоан.

— Дама на этой картине — вы, — сказала она. — Вам угрожают смертью.

— Думаю, да. — Джоан посмотрела на картину. — Это зеленое платье я надевала на бал в честь помолвки моей дочери.

Лавиния задумалась.

— А вы надевали его после этого?

— Нет. Это платье сшили специально для бала. У меня больше не было повода надеть его.

— Тот, кто создал эту картину, видел это платье. — Лавиния всмотрелась в фигурку. — Сколько человек было на балу в честь помолвки вашей дочери?

Губы Джоан изогнулись в грустной усмешке.

— В списке гостей было более трехсот имен.

— О Господи! Как много подозреваемых!

— Да. К счастью, моя дочь уехала из города на месяц. Это ужасно расстроило бы ее. Она еще не до конца пришла в себя от смерти отца.

— Где ваша дочь?

— Марианна у родственников жениха в их имении в Йоркшире. Я хочу, чтобы это дело было решено до того, как она вернется в Лондон. Надеюсь, вы немедленно займетесь расследованием.