Спэнсер Коэн 2 (ЛП) - Уолкер Н. Р.. Страница 11

– Нет, должен признать: у тебя отличная кожа. Когда придешь вечером на ужин, тебе придется раздеться, чтоб я убедился.

– Неужели?

– Да. Совершенно точно.

Он вздохнул.

– Думаю, смогу что–нибудь устроить. Не хотелось бы тебя огорчать.

В месте, где он находился, было тихо. Никаких фоновых шумов.

– Ты уже дома?

– Ага, давно.

Я проверил часы. Черт, половина седьмого.

– Я и не знал, который час.

– Чем ты сегодня занимался?

– Встречался с новым клиентом.

Тишина.

– Ой.

– Да, – брякнул я, защищаясь. – Он кретин, и, честно говоря, все немного странно.

Снова тишина.

– Эндрю?

– Да, я здесь. Просто… почему ты мне не сказал?

– Сказал. Только что.

– Нет, я имею в виду раньше. Почему ты раньше не сказал?

– По правде говоря, забыл. Как можно припомнить, выходные перевернули всю мою жизнь. Планировал рассказать прошлым вечером, но ты прислал мне сообщение о четвертом разе, и мой глупый мозг отправился в поездку в порнвилль. Назад пути не было…Ну, то есть… Мне пришлось проверить, смогу ли я осилить четыре раза за день – с семнадцатилетнего возраста – нельзя было позволить тебе переплюнуть меня. Люблю посоревноваться.

После долгой тишины он расхохотался.

– Что?

– Хочешь, чтоб я повторил?

– Ты не писал мне про четвертый.

– Благодаря тебе я пребывал в оргазмической коме. Я был не в состоянии написать.

Он засмеялся, но спросил вполне серьезно:

– Выходные изменили всю твою жизнь?

– Да. Кажется, я заполучил мега соблазнительного бойфренда. Для меня это впервые. Бойфренд в любом проявлении, то есть. – Я вздохнул и тихо продолжил: – Так что прости, если я забыл что–то рассказать… Я никого не впускал в свою жизнь. Никогда.

Я уловил, как он резко втянул воздух, и после недолгого молчания мягко спросил:

– Мега соблазнительного?

– Да, абсолютно. Он был на обложке «Жизнь Белоснежек».

Он снова засмеялся.

– Прости. Я склонен обороняться.

– Ничего. Я склонен к бестолковости. Мы равны.

Он протяжно выдохнул.

– Новый фейковый бойфренд?

– Если ты имеешь в виду клиента – да. Но с ним мне не придется притворяться.

– То есть?

До меня дошло, как прозвучали слова.

– Нет, нет, нет. Мне не придется притворяться, что мы в отношениях и всякое такое. Не придется знакомиться с ним или касаться, да даже тусоваться.

– Ой.

– Тебя бы это обеспокоило? – поинтересовался я. Хотя ответ и так был мне известен. Ясное дело, обеспокоило бы. – Это моя работа. Таким образом мы встретились. Ты был в курсе, кем я работаю, Эндрю.

– Знаю, – тихо ответил он. – И пытаюсь не раздувать проблему, но от мысли, что ты проводишь время с другим парнем, как со мной…

– Я не провожу время с другими, как проводил с тобой. Обычно я и половины не делаю с другими клиентами. Говорил же: ты был другим. С самого первого дня с тобой все пошло иначе.

– Знаю, – повторил он. – Мне позволительно немного поревновать. Или ты предпочтешь, чтоб я замалчивал свои чувства?

– Нет, я не хочу, чтоб ты цензурил себя.

– Я понимаю, что это твоя работа, Спэнсер, и меня не напрягает твое занятие. Просто… тебе придется его целовать?

– Нет, не придется. Дело странное. Он не хочет притворяться парой. Но не могу обещать, что в следующий раз мне не придется держать парня за руку или танцевать с ним в баре. Что–то в таком духе.

Опять тишина. Но я должен был сказать. Я не обязан отказываться от своей работы, только потому что у меня появился парень. Или обязан?

– Можно задать вопрос? – тихо спросил он.

– Конечно.

– Тебя бы встревожило, если б в выходные мне пришлось по работе пойти в бар на свидание и ради сделки с кинокомпанией целовать другого парня?

Я представил: он улыбается какому–то незнакомцу и целует его, притворяясь или нет, и мой желудок скрутило узлом. Встревожило бы меня?

Да. Да, да, да. Черт, да.

– Нет.

Он расхохотался.

– Ты не умеешь врать.

– Окей, встревожило бы. Мысль, что тебя целует другой, беспокоит меня. – Я застонал и прижал ладонь к глазам. – У меня яркое воображение. Ты одет в сине–красный свитер с ромбиками, от смеха в уголках глаз проступают морщинки, а потом вы смотрите друг на друга, он касается тебя и приникает ближе… И да, меня это пугает.

– Как много деталей.

– Говорил же: фантазия у меня будь здоров.

Он хохотнул.

– Я не возражаю, потому что это твоя работа. Я понимаю. Я был в курсе, соглашаясь дать отношениям шанс. Но меня волнует, что кто–то может касаться тебя. Даже если без подтекста. Я бы никогда не попросил тебя бросить твое занятие, Спэнсер. Пожалуйста, скажи, что понимаешь.

– Разумеется. – Бросить свое дело никогда не приходило мне в голову. В финансовом плане можно было бы вообще ничем не заниматься, но мне нравился человеческий фактор. Я любил разнообразие личностных характеров, и мне нравилось помогать людям возвращать их жизни на прежние рельсы.

– А значит, если ты ведешь парня на фейковое свидание, то для начала должен что–нибудь для меня сделать.

Наконец–то я улыбнулся.

– Запросто.

– Мне конкретизировать?

– Пожалуйста.

– Я не против роскошного ужина.

– Реально? Еда? Ты имеешь возможность подбить меня на что угодно и выбираешь приглашение на ужин?

– В чем проблема?

– Если честно, я ожидал чего–то поразвратнее. Например, обнаженного массажа всего тела или умопомрачительного римминга.

– Спэнсер!

Я засмеялся.

– Что? Поверь, выставляя требование что–то для тебя сделать, надо называть подобные вещи.

Он усмехнулся.

– Римминг? Ты не можешь…

– Что не могу?

– Не можешь такое говорить.

– Ты покраснел?

– Не скажу.

– Значит, покраснел, – со смешком сказал я. – Что говорит мне об одном из двух. Первое: ты любишь римминг. Или второе: ты никогда не пробовал. Всегда хотел узнать, что это такое, но слишком боялся попросить.

– Вето.

Я загоготал.

– Не говори вето! Правило снято с повестки дня. Хотя уже не важно. Твое вето подсказало мне: определенно номер два. К твоему заду никогда не прикасались мужские губы.

Я слышал, как он сглотнул.

– А ты хотел бы. И Эндрю?

Он прокашлялся.

– Да?

– Я буду счастлив угодить.

Он нервно хихикнул.

– Каким образом беседа так быстро скатилась в канаву?

– Мы два мужчины, пытающихся воздержаться от того, чтоб затрахать друг друга до смерти. Тема будет подниматься постоянно, пока это не произойдет, – откликнулся я. – А после может стать еще хуже.

Он застонал в трубку.

– Ты убиваешь меня.

– Если ты закончишь разговор, чтоб передернуть, я очень разочаруюсь.

Он захохотал, но в смехе слышалась боль.

– А если я сказал бы, что мне привезли ужин?

– Я бы ответил: «Чушь собачья». И все равно разочаровался бы, что ты не позволил мне послушать.

Он тяжело задышал мне в ухо.

– Как думаешь, завтра после ужина мы могли бы положить уже конец нашим страданиям?

– Нет, слишком рано. – А еще слишком забавно. – Но к твоему сведению: я собираюсь вылизать тебя.

Дыхание его перехватило, а потом я услышал… Ширинку.

– Ты расстегнулся? – тихо спросил я. – Твоя рука уже на великолепном члене?

– Эм…

Я улыбнулся. Кто бы сомневался.

– Отлично. Трахни свой кулак так, как хочешь трахнуть мою задницу.

– О, Спэнсер, – прошептал он. До меня доносились приглушенные звуки двигающейся по члену руки. От ментального образа на кончике члена выделилась смазка. Я скользнул рукой под пояс брюк. Да – кончик был влажным. Я потянул себя несколько раз, воображая, что он занят тем же.

– А завтра вечером я трахну твою задницу своим языком.

Кончая, он издал задушенный вскрик. Он явно старался вести себя потише, но не смог сдержаться.

– О, боже.

– М–м–м–м, – простонал я, зная, что мои слова подстегнули его разрядку. – Ты охренеть как возбуждаешь.