Спарта. Мир богов и героев - Савельев Андрей Николаевич. Страница 36

Илоты, участвовавшие в военных походах, получали пищевой паек, который превышал афинскую норму потребления. И это связано со значительной численностью афинского охлоса, который было крайне трудно прокормить недостаточно многочисленным земледельцам. Паек спартиата был в два раза больше илота, что позволяло армии всегда быть готовой к тяжелейшим испытаниям. Воинское сословие – это фактически «дворянство», получавшее высокий социальный статус и высокие нормы потребления продуктов питания (и практически больше ничего) за службу, включающую в себя постоянную подготовку к войне и участие в войнах. Аскетизм Спарты состоял именно в этом – в суровой воинской службе, но не в ограничениях потребления продуктов питания.

Судя по средней «нагрузке» илотов (в среднем 6 к 1) и норме потребления (1 к 2), илоты отдавали на содержания воинского сословия никак не больше трети своего урожая, а доходы могли быть получены и от ремесленного производства. Можно предположить, что и гораздо меньше, поскольку как только возможность покупки гражданских прав была предоставлена, 6000 илотов выплатили необходимые суммы.

Государственный строй Спарты имел хорошую перспективу превратиться в общество граждан, разделенных не этническими, а социальными перегородками, проницаемыми для наиболее талантливых и активных. В таком случае решался бы вопрос о наборе в армию – не столько по этническому критерию, сколько по физическим способностям. В таком случае аристократический принцип был бы распространен на весь гражданский коллектив, что могло бы послужить примером и для других греческих государств. Возможность для этого то и дело возникала: Спарта становилась бесспорным гегемоном не только Пелопоннеса, но и всей Эллады.

Великий полководец Павсаний увидел эту возможность и попытался встать за интересы всех греков при лидерстве Спарты. Он понял, что принцип единоличной монархии (первоначально – диктатуры) может сплотить греков и создать мощный механизм внутреннего развития. Он готов был опереться не только на войско, но и на илотскую массу, а за пределами Спарты – на беднейшие слои населения. Но то, что позволяло Спарте противостоять внешней экспансии, стало тормозом для общеэллинской государственности: Павсаний был обвинен эфорами в измене, в подчинении иноземным интересам и обычаям. И хотя он оправдался перед судом, реализовать свои планы возврата к уравнительным принципам ему не довелось. Разбогатевшая после греко-персидских войн спартиатская верхушка уже не хотела уступать ни своих богатств, ни своих привилегий. Павсаний еще мог упреждающими мерами предотвратить кризис спартанской государственности, когда полноправных граждан к середине 3 в. до н. э. в Спарте осталось не более сотни, а обедневшие спартиаты сократились численно примерно до 600 человек. Чтобы содержать армию в любом случае приходилось открывать доступ в нее периэкам и илотам. Но при Павсании этнодемографический кризис в Спарте еще не ощущался так остро.

Вслед за Павсанием шансы стать общегреческим лидером и сплотить мелкие государствица в единую державу имел Лисандр. Как и у Павсаний, его шансы подкреплялись, как ни странно, содействием персов, которые надеялись надолго занять греков государственным строительством и отвлечь от безумной экспансии. Лисандр также потерпел поражение, несмотря на свое огромное политическое влияние и колоссальные денежные средства, оказавшиеся в его распоряжении.

К реформам Спарту должны были склонить и мятежи, в которых знатные спартиаты, понимая, что длить зашедший в тупик порядок смерти подобно, вовлекали периэков и илотом. Заговор Кинадона в 398 г. до н. э. был подавлен, но из него правящие круги не сделали необходимых выводов. Военная добыча сыграла со Спартой дурную шутку: вместо содержания своей армии они смогли содержать значительное число наемников.

По гегемонии Спарты и перспективам греческого объединения удар нанес сначала Эпаминонд, а потом Македония. Спарте пришлось на продолжительное время оставить первенствующую роль в общегреческих делах. И от былого богатства не осталось ничего. Царь Агесилай II, сам вынужден был отправиться во главе наемников воевать за интересы владык Египта, а его сын Архидам III сражался на Крите и на Сицилии.

Империя Александра Великого построилась на принципах, которые хорошо были известны в Спарте. Греки стали правителями, другие народы – «податными» сословиями. Государственные функции сосредоточились в руках одной этнической группы. Но при огромности и разнородности империи ввести принципы илотии не представлялось возможным. Греки просто заместили прежний управленческий аппарат, внеся в него лишь незначительные изменения. Поэтому империя оказалась рыхлой и шаткой, и развалилась точно так же, как и персидская.

В Спарте упадок прежнего режима произошел сам собой в связи с резким сокращением численности спартиатов. Это облегчило положение илотов. Ослаб и контроль за периэкскими городами, которые превратились в ремесленные центры. В приморских городах автономия дошла до такой степени, что эта территория получила название «Свободная Лакония». Выведенная из борьбы за гегемонию Спарта какое-то время даже процветала. Но долго это продолжаться не могло. Вопрос о существовании Спарты поставила агрессия Ахейского союза, а также необходимость гарантировать более свободный статус периэков и илотов, без которых спартиаты уже не могли собрать значительную армию.

Древние трактовки и несостоявшаяся империя

Сочинения Плутарха с его сравнительными жизнеописаниями – кладезь для недобросовестных интерпретаторов истории. Плутарх, создавший литературные портреты участников Второй Пелопонесской войны (415–404 гг. до н. э.) через три столетия, пересказывал ученика Аристотеля Теофраста, жившего в период упадка Афин после поражения в войне со Спартой. Теофраст вряд ли мог быть беспристрастен, наблюдая с детства угасание Афин, проигравших войну. Антиспартанский настрой, переданный от Теофраста Плутарху, отразился на описании личности выдающегося спартанского государственного деятеля и флотоводца Лисандра.

В новой войне Спарта, принципиально не создававшая накоплений, вынуждена была опираться на персидские деньги, чтобы противостоять флоту Афинского союза. Спартанский флот был создан в греческих городах Малой Азии. Лисандру, занявшему пост наварха (адмирала), в 407 году удалось отбросить казавшийся непобедимым афинский флот от главной базы спартанского флота в Эфесе. У мыса Нотий афинским флотом командовал авантюрист Алкивиад, вновь принятый в Афинах и вновь оказавшийся среди противников Спарты. Лисандр переиграл лучший афинский флот, воспользовавшись отлучкой Алкивиада и внезапностью атаки из-за прибрежных островов.

Лисандр

Затем Лисандру пришлось оставить свой пост, поскольку по законам Спарты полагалось сменять флотоводца ежегодно. Это было своеобразное средство против возможной узурпации власти удачливым полководцем, но также и способ отстранения неудачника от руководства армией. Спартиаты вновь призвали Лисандра спасать положение, когда его преемник Калликратид проиграл сражение у острова Лесбос, потеряв 77 триер и потопив только 25 триер противника. Уловка состояла в том, что Лисандр был фактическим руководителем, не имея формального статуса наварха. Добиться этого ему удалось весьма жестким ходом. Остаток взятых у персов денег он вернул, считая, что взял их под личное поручительство. Калликратид не смог получить их вновь.

Война вынудила Спарту ввести принцип единоначалия. В полной мере его удалось реализовать именно Лисандру. Война же дала ему возможность отстроить систему управления союзными городами, в которой угадывались очертания будущей могучей державы. Перенесение противостояния Спарты и Афин на море позволило спартанцам признать новые принципы управления, которых они не хотели видеть на своей территории.