Мои любимые преступнички (СИ) - Соркина Ирина Михайловна. Страница 23

— Зачем ты привлекаешь к себе столько внимания? — прошептала я ему на ухо.

Он взволнованно кивнул мне.

— РиоРаджи! — сказала стюардесса.

Мы облегчённо кивнули.

— Мы проведем голосование, — сказала стюардесса и раздала всем листочки.

— Только не это! — прошептал Вилли, — вероятность выигрыша одна треть! Если мы опять проиграем…

— То нас ждёт тюрьма! — нервно смеясь, закончила я, — а мы обычно такие вещи проигрываем.

Вилли на двух маленьких листочках написал: "РиоРаджи", и мы отдали бланки стюардессе, она собрала их у всех и ушла.

Наша жизнь опять висела на волоске, и полностью зависела от выбора людей.

Но мы с Вилли больше не могли страдать. Он нежно целовал меня, гладил по руке, и сочинял на ходу песню о его любви ко мне.

Стюардесса вернулась и объявила:

— Самолёт уже давно покинул страшное Нюбьюакарро, и кружит высоко в небе, ожидая вашего решения. И теперь мы отправляемся в РиорРададжи, поскольку именно этого хотят большинство пассажиров.

Не может быть? Неужели нам наконец повезло?

Мы так обрадовались, что подпрыгнули на месте от счастья.

Люди начали оборачиваться. Но мы сразу же затихли, чтобы все поскорее о нас забыли.

Глава 59

Самолёт медленно приземлился. Пахло спелыми апельсинами, вокруг летали разнообразные насекомые: мотыльки, бабочки, по траве и цветам прыгали кузнечики. Красные и жёлтые цветы росли по всему аэропорту. Люди улыбались, и Вилли закружил меня в объятиях:

— Добро пожаловать в страну лета! Мне кажется — это лучшее место на Нилии.

От этих слов мне стало нехорошо. Я безумно захотела в Кернию, слезы градом потекли из глаз.

— Аллочка, прости меня! — оправдывался он, — я не хотел сделать тебе больно! Нам нужно научиться любить лето, любить Риораджи. Обрести здесь дом

Но я не слушала его. Как жаль, что в этот раз мы выиграли выборы и не отправились в Кернию. Только там я была бы на своем месте. Даже если бы Кэрн посадил нас в тюрьму!

Мимо нас прошла в обнимку влюбленная пара, они слушали радио не в наушниках, а на всю улицу. Похоже, окружающие люди их вообще не волновали. Громкий телефон в руках у молодого человека сообщил нам:

— Есть только одна страна на Нилии, в которой закрыли все тюрьмы, а всех заключенных выпустили на свободу, это Керния! Такое событие первое в истории! Керинчане устроили весёлый праздник. Они смеются, кидаются друг в друга снежками и танцуют. По этому поводу их президент объявил всеобщий выходной.

Мои слезы высохли. Муж горько вздохнул:

— Кэрн давно хотел это сделать, но это бред! Я много раз говорил ему об этом! А теперь, когда мы улетели он начал воплощать в жизнь свои безумные идеи.

Мое сердце забилось сильнее:

— Вилли, мы можем вернуться! — радостно закричала я, забыв обо всех мерах предосторожности, — нам больше ничего не угрожает!

Я смотрела на мужа с надеждой, так как дети мечтают о любимой зверушке, вот появился шанс купить ее, у родителей есть деньги, вот она гавкает или мяукает рядом с тобой, трётся носом о твой сапог…осталось только их согласие, и зверёк будет с тобой…

Вилли обнял меня и прошептал:

— Наивная моя девочка! Если нет тюрем — это не значит, что нет наказаний! Ты забыла, что нам пришлось спускаться сегодня по водосточной трубе?

Слезы снова солёной пеленой закрыли мне лето, спрятали от меня новый теплый счастливый мир, где нам должно было быть очень хорошо.

— У нас будет малыш! — сказал Вилли, — давай дадим ему шанс! Я люблю тебя!

Он гладил меня по волосам, целовал в распухшие глаза, и я понемногу начала успокаиваться.

Глава 60

Вилли был прав, нам ничего не мешало быть счастливыми. Мы купили шикарный дом на берегу реки, каждый день устраивали романтические вечера, Вилли играл на гитаре романсы о любви. Я слушала его и ненадолго забывала о Кернии. Но как только Вилли оставлял меня, я начинала вспоминать Кернию. Там за окном кружился пух и напоминал мне белые пушистые снежинки. Я пыталась не думать о них, но стоило закрыть глаза, и все начиналось заново. Я видела добрые глаза Кэрна, постоянно хохочущего Лутте. А ещё я скучала по родителям. Мы общались редко даже в Кернии, так уж повелось. У меня было шесть младших сестер. И как только я вышла замуж обо мне не то, чтобы забыли, но стали интересоваться гораздо меньше, чем раньше. Мама знала, что я прорвусь, я ведь старшая. Конечно, последняя история с туннелем их вряд ли обрадовала, но природная деликатность моих близких не позволила им высказать мне, что они об этом думали. Мама позвонила несколько раз, спросила где я. Я ответила, что не хочу говорить на эту тему и с тех пор она больше не звонила. Ну, а у Вилли родители — известные артисты, постоянные гастроли, новые фильмы, роли не оставляли им времени на единственного сына. Мне кажется, они совсем о нем забыли. Раньше он пытался звонить им, но их телефоны почти всегда были недоступны. Изредка ему удавалось услышать мамин или папин голос, и почти всегда ему отвечали: "Вилли, как здорово, что ты позвонил! Но к сожалению, я на съемках, обязательно тебе перезвоню!" Но увы, они никогда не перезванивали. Мы оба давно отчаялись. И иногда даже где-то в глубине души завидовали Кэрну. Его мама так билась за его победу! Так горела, чтобы ее сынок стал президентом. А кто переживал за нас? Близких друзей кроме Лутте и Кэрна мы тоже не приобрели. А вот теперь и их потеряли. От этих мыслей я чувствовала себя все более несчастной. Вилли говорил, что у нас будет малыш, и мы станем для него идеальными родителями. Он никогда не будет обделён любовью. Но пробегали месяц за месяцем и ничего не менялось. Мы жили в Риараджи, никому не нужные кроме нас самих. Малыш не спешил обрадовать нас своим появлением. В магазины мы ходили в масках, чтобы нас никто не запомнил. С людьми не общались. Гуляли только по ночам. Мне не нравилась такая жизнь, но муж считал ее спасением. И вот однажды я не выдержала и заявила Вилли, что пойду ко врачу, и узнаю почему у нас до сих пор нет ребенка.

— Любимая, давай подождем! — умолял он, — а если врач выдаст нас Кэрну?!

Но я больше не могла так жить. У Вилли было хобби. Он изучал камни, слои планеты, перечитал сотню книг об этом, пока мы жили в Риараджи. А я не могла ничего читать. С каждым днём мне становилось все хуже. Воспоминания о любимой стране съедали меня. Я готовила еду, убиралась, пыталась рисовать, петь, танцевать, но мои мысли постоянно возвращались к Кернии. Последнюю неделю я перестала даже вставать с кровати. Только во сне я была по-настоящему счастлива, потому что могла легко отправиться на родину к любимым снежинкам, надеть коньки и пойти в гости к Лутте и Кэрну или побродить по улицам, наслаждаясь звуком, скользящих коньков. Там я ничего не боялась и делала, что хотела. И Вилли тоже не ограничивал меня. Он ехал рядом и обсуждал со мной очередную сказку Кэрна, а перед собой мы везли коляску, в которой спали три милые девочки! Наши тройняшки! Этот сон мне снился, как только я закрывала глаза. Но, а сейчас я смотрела на мужа и жалела, что проснулась.

— Прости меня, я больше не могу так жить!

Вилли был взволнован. Он не знал, как поступить и несколько минут наматывал круги вокруг меня.

— Хорошо! — наконец сказал он, — поехали ко врачу.

Неужели он согласился?

Может теперь у нас начнется счастливая жизнь? Прошло два года как мы сбежали из Кернии, но мы так и не обрели покой. Мы жили в бесконечном страхе. Боялись даже собственной тени.

Но встреча с врачом не прибавила мне сил! Наоборот!

Молодая девушка осмотрела меня и заявила, что я не могу иметь детей!

В тот момент я потеряла сознание, а когда очнулась, то оказалась дома в своей постели. Настоящий наш дом был в Кернии, а я пришла в себя все все там же в Риараджи. Вилли держал меня за руку и всхлипывал.

— Ты плачешь, потому что у нас не будет малыша? — тихо спросила его я.