Плененная невеста (ЛП) - Джеймс М. Р.. Страница 37

Стефан с несчастным видом кивает.

— Да, босс.

— Где были другие охранники?

— Они были, ах…

Мне не нужно, чтобы он заканчивал предложение, и теперь я чертовски взбешен. Я протискиваюсь мимо Стефана, почти толкая его в воду, сам того не желая, когда вхожу на склад.

— Алексей! — Я кричу, мой голос эхом отдается в огромном металлическом здании. — Алексей, тащись сюда ублюдок!

Когда Алексей появляется, с ним находится Михаил, один из других моих бригадиров. Алексею поручено контролировать складские операции, и, очевидно, он выполняет эту хреновую работу.

— Да, Виктор? — Его тон холодный, почти непокорный, и я прищуриваюсь. До меня недавно дошли слухи, что Алексей жалуется на мое руководство, на то, как я веду дела. Если он зайдет слишком далеко, у меня не будет другого выбора, кроме как обрушить на него молот. И это было бы позором, поскольку он превосходный бригадир.

— Я слышал, что одна из девушек сбежала прошлой ночью.

— Это верно. — Алексей хмурится. — За ней охотятся наши люди, и они взяли с собой собак. Далеко она не уйдет.

— Если она попала в город, она могла бы. И если она сделает это и назовет нас теми, кто похитил ее с намерением продать… — Я сердито выдохнул. — Я могу подмазать много рук, чтобы нас не привлекли к ответственности за это. Но я бы предпочел не делать этого, особенно когда у меня полно людей, которым поручено их охранять. Мужчины, которые, по-видимому, не могут удерживаться от того, чтобы их члены не намокли достаточно долго, чтобы не попробовать товар.

— Если бы ты послушал меня о том, что нельзя выпускать их из клеток…

— Если бы мои мужчины могли не трахать их, это не имело бы значения! — Я повышаю голос, и даже Михаил вздрагивает от звучащего в нем гнева. — Эти женщины предназначены для продажи богатым и влиятельным мужчинам. Ты думаешь, эти мужчины были бы счастливы, если бы узнали, что члены самых низких из Братвы были в их новых покупках всего несколько дней назад? — Я стискиваю зубы. — Если бы они прикоснулись к одной из девственниц…

Алексей тяжело сглатывает, и тогда я понимаю, что сегодня будет ужасный день.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Виктор?

— Собери всех людей, которые дежурили в карауле этой ночью. Приведи их сюда и построй в шеренгу. Мы разберемся с этим старомодным способом.

Кровопролитие обычно меня не радует, по крайней мере, когда речь заходит о подобных вещах. Мне не нравится наказывать своих людей, тем более пытать их или убивать. Но в такие времена, как сейчас, они не оставляют мне выбора. Это неприятная часть моего положения, необходимое зло. Если они поверят, что подобное поведение может остаться безнаказанным, моя Братва погрузится в хаос.

Лидер, который не может держать своих людей в узде, вообще не лидер.

Страх в комнате ощутим, когда Алексей собирает мужчин. Большинство из них бледны, некоторые потеют по причинам, которые, я уверен, не имеют ничего общего с влажным интерьером склада. Я чувствую, как мной овладевает холодное чувство долга, когда я просматриваю их, любые эмоции, которые я мог бы отодвинуть в сторону в пользу того, что, как я знаю, должно быть сделано.

— Вы знаете, почему вы здесь, — рычу я, расхаживая перед ними. — Кто дал вам разрешение воровать у меня?

Мужчины нервно смотрят друг на друга, некоторые явно не понимают.

— Сэр… я не знаю… — говорит один из них, я уверен, что он думает, что это смело, но это всего лишь глупость с его стороны.

— Мы ничего у вас не крали, босс, — отвечает другой, явно воодушевленный высказыванием первого человека.

— Да, так и есть. — Я смотрю им в лицо, расправляя плечи и переводя взгляд с мужчины на мужчину. — Что за девушки на этом складе?

Наступает минута молчания, все они пытаются решить, каков правильный ответ. В интересах продвижения дела вперед я решаю им помочь.

— Девушки здесь — собственность. Моя собственность. Поэтому, когда вы решаете уступить их попыткам соблазнить вас и сбежать или трахнуть их для собственного удовольствия, когда вы должны их охранять, или, что еще хуже, погубить одну из девственниц, вы обкрадываете меня. Я похож на человека, у которого вы хотите что-то украсть?

— Нет, сэр, — выпаливают они все, заикаясь, почти в унисон.

— Хотя, похоже, вы таковым меня и считаете. У вас нет ко мне должного уважения. Вы называете меня медведем, но думаете, что я беззубый медведь? Без когтей?

— Нет, сэр! — Один из них почти кричит это, страх на его лице очевиден. Все они знают наказание за воровство. Ни один из них не хочет этого терпеть. Но в моих рядах есть несогласные, потому что Алексей считает меня слишком мягким. Что я слишком мягко обращаюсь с девушками, что я слишком снисходителен к своим мужчинам.

На этом все заканчивается.

Если истории обо мне должны быть правдивыми, чтобы вызывать уважение моих мужчин, тогда мне просто придется быть тем, кого они боятся.

— Стефан позволил девушке сбежать. Он уступил ее попыткам соблазнить его, а затем не смог удержать ее от побега. За это Алексей отведет его к Олегу для избиения. Убедитесь, что он не поврежден слишком сильно, чтобы вернуться к работе в течение нескольких дней.

Алексей кивает, и Стефан немедленно начинает умолять, извиняясь, но я игнорирую его. Олег — один из моих силовиков, огромный мужчина, которому нравится пускать в ход кулаки и назначать наказания. Стефан, скорее всего, не повторит своих ошибок.

— Те, кто трахал девушек без разрешения, — продолжаю я, — понесут наказание за воровство. Только один палец, на левой руке, так как мне нужно, чтобы они не были слишком сильно искалечены. Ожидается, что они продолжат работать в обычном режиме, как только врач осмотрит их.

Некоторые мужчины молчат, другие начинают умолять, как это делал Стефан, но я повышаю голос, перекрикивая их, пока снова не воцаряется тишина.

— За исключением, — холодно говорю я, просматривая очередь. — Кроме мужчины, который трахал одну из девственниц. Михаил, выведи его вперед.

Я не знаю имени этого человека. Я думаю, он новенький, один из новобранцев, недавно вступивших в ряды гвардии. Он бледен как смерть, и его глаза нервно бегают по сторонам, не в силах встретиться с моими. Из-за трусости я еще меньше склонен проявлять к нему милосердие.

— Ты не только украл у меня и стоил мне денег, — говорю я ему холодно, мои голубые глаза сверлят его. — Ты также причинил непоправимый вред этой девушке. Раньше ее бы продали кому-нибудь, кто был бы готов заплатить цену, о которой ты и мечтать не можешь, за то, чтобы девственница делала то, что они прикажут. Они бы хорошо к ней относились, давали ей роскошь и комфорт. Теперь, из-за того, что ты украл ее девственность, мне не только придется отказаться от продажи, но и эта девушка отправится куда-нибудь менее в приятное место. Возможно, в бордель или к кому-то другому за меньшую цену, к кому-то, кто менее склонен относиться к ней как к дорогому товару. — Я бросаю взгляд на Михаила. — Выведи ее тоже. Она должна это увидеть.

Девушка, которую приводит Михаил, необычайно красива, что только злит меня еще больше. У нас, несомненно, уже был покупатель на нее, тот, кто заплатил бы за нее выдающуюся цену. Но теперь она получит только половину. Может быть, меньше. Красивые девушки по-прежнему стоят приличных денег, особенно такая эффектная, как она, с рыжеватыми волосами и сверкающими зелеными глазами. Но ее девственность принесла бы ей миллионы.

Я могу сказать, что в ней есть огонь. Она свирепо смотрит на меня, когда Михаил тащит ее к выходу, ее взгляд подозрительно скользит по шеренге мужчин.

— Ты собираешься отдать меня остальным? — Выплевывает она, вырываясь из рук Михаила, и он отступает назад, сильно ударяя ее по губам.

— Хватит! — Я кричу, и все замирают, даже девушка, которая смотрит на меня с горькой ненавистью, запечатленной в каждой черточке ее лица. — Михаил, она достаточно повреждена. Больше так к ней не прикасайся.

— Извините, сэр. — Он держит ее за связанные запястья, и когда я подхожу к ней, она снова начинает сопротивляться.