Разбитое отражение - Николас Дебора. Страница 11

– Надеюсь, вы не станете отрицать, что назначили встречу в шесть утра только затем, чтобы позлить меня. С таким же успехом мы могли бы встретиться в восемь.

– А вот здесь вы ошибаетесь, – мягко протянул он, хотя в черных глазах никакой мягкости не было. – Я вовсе не хотел вас злить – мне нужно было проверить, как вы выполняете приказы. В наших обстоятельствах вам лучше быть готовой делать, что я велю и когда я велю. А вы меня разочаровали.

Рейчел медленно сосчитала до десяти, напоминая себе о его флотской выучке – как говорили в Квантико, «моряк всегда моряк», а Рейчел всегда мысленно добавляла: «самовлюбленный фашиствующий хам». Она была пацифисткой и моряков не любила как класс. А те, с которыми встречались ее сестры, включая бывшего мужа Си Джей, все как один были тупыми и высокомерными. И сейчас ей никакой радости не доставляла перспектива работы с одним из них.

– Вчера вы сказали, что в этой операции я буду сама по себе, а теперь вдруг хотите приказывать мне? Мистер Хантер, майор Годшо ни разу не обмолвился о том, что вы – мой непосредственный начальник!

Дрейк перестал ходить по комнате.

– Мне глубоко плевать, что там сказал или не сказал Годшо. Если хотите участвовать в операции, будете делать, что я скажу. И если я прикажу повиснуть на люстре вниз головой, в ваших интересах как можно скорей найти стремянку.

Это было так нелепо, что Рейчел невольно улыбнулась.

– Ага, вам весело, – буркнул он. – Уверяю, вам станет не до веселья, когда вы будете валяться в луже крови, потому что вместо моих приказов решили следовать вашим видениям.

Рейчел взглянула на него в упор.

– Кажется, вы путаете меня с ясновидящей Джин Диксон. Видений у меня не бывает, мистер Хантер. Я просто прислушиваюсь к своим… предчувствиям.

– Ладно, дело не в этом, – оборвал он ее. – Вы должны понять одно: я ориентируюсь в данной ситуации намного лучше вас. Если вы не намерены доверять моим суждениям, то вопрос о вашем участии снимается, потому что мне отвечать, если кто-нибудь раскроет вас.

Что теперь? Умолять его позволить ей работать? Рейчел готова была и на это, но поборола себя. Дрейку только того и надо – наверно, в морском училище он прослушал курс по тактике запугивания.

– Я полностью согласна, измывайтесь надо мной, если это необходимо для чего-нибудь. Но, простите, не вижу, какие проблемы можно решить, если, пользуясь вашей терминологией, «повиснуть на люстре вниз головой».

– Я выразился фигурально, но… – недоговорив, он резко отвернулся. – А, один черт, вы меня поняли!

Дрейк несколько раз вдохнул полной грудью – очевидно, старался взять себя в руки, – и Рейчел не могла не отметить, как изумительно он сложен. Помимо воли она с любопытством разглядывала безупречно развитые мускулы спины и плеч, выпиравшие под темной майкой. Он был в отличной физической форме, хотя уже давно не служил во флоте.

Медленно повернувшись, Дрейк посмотрел на нее уже более спокойно, но все так же непреклонно.

– Давайте сразу условимся вот о чем. Вы участвуете в операции только потому, что этого хочет Годшо. Я предпочел бы работать один, и уж, во всяком случае, не в паре с необученной и неопытной женщиной.

– Понимаю. Но, по-моему, я доказала, что могу быть чем-то полезна.

Он глянул на нее сверху вниз.

– Это мы еще посмотрим. Пеннелл мне очень нужен, и я не хочу рисковать. По неопытности вы можете спугнуть его.

Рейчел давно уже догадывалась, что у него в этом расследовании свой интерес, да еще какой.

– Зачем вам так нужен Пеннелл?

– Потому что он… – начал Дрейк, но оборвал себя на полуслове и с вызовом взглянул на нее. – Вот вы мне и скажите! Ведь вы умеете читать мысли.

Рейчел напряженно выпрямилась.

– Нет, не умею. И вообще, зачем вам это? Вы же не верите в мои способности.

Хантер скрестил руки на груди и усмехнулся.

– Не верю, но я много о них слышал. Говорят, вы вынуждаете людей к признаниям, которых они не желают делать.

Рейчел опешила от такого точного определения.

– Д-да. В общем, примерно так.

– Любопытно, – буркнул Хантер и снова уставился на нее.

Рейчел отвела взгляд и терпеливо смотрела мимо, на деревянную обшивку стены у него за спиной. Молчание длилось так долго, что она стала прислушиваться к шуму проезжавшего под окнами мусоровоза, чтобы не заговорить первой. Пусть себе молчит сколько угодно. Этим ее не запугать.

– Что же вы не смотрите на меня? – неожиданно спросил Дрейк. – Боитесь того, что я мог бы рассказать?

Задетая его язвительной проницательностью, она невольно подняла на него глаза.

– Откуда вы знаете?

– Меня посетило одно из тех «предчувствий», о которых вы говорили, – усмехнулся Дрейк. – Шучу, все гораздо проще. Ваша сестра рассказывала, что люди начинают делиться с вами своими потаенными мыслями, когда вы смотрите на них, и потому вы стараетесь делать это как можно реже.

Келли, ее невнимательная сестра? Келли такое сказала? Неужели она знает о ее секрете больше, чем ей хотелось бы открыть?

– Почему вам неинтересно то, что выболтаю я? – не отставал Дрейк. – Ну, давайте! Загипнотизируйте меня!

Рейчел нахмурилась.

– Вы, очевидно, не поняли главного. Я не могу просто… ввести человека в транс, чтобы заставить его говорить. Надо, чтобы он сам почувствовал, что виноват. А вы, – не удержалась она, – явно не из тех, кто чувствует себя виноватым в чем бы то ни было.

– Что верно, то верно. Я не сделал ничего такого, в чем бы пришлось раскаиваться.

Не раздумывая, Рейчел подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза. Он был самоуверен до безобразия, этот мистер моряк, неуязвимый в сознании собственного превосходства. И все же где-то в чернильной темноте его глаз скрывалась все та же мучительная боль, которую она уже однажды заметила.

– Так что там, в тюрьме? – неожиданно для себя вдруг спросила Рейчел, доверительно понизив голос.

На лице Дрейка отразилась растерянность, и он на мгновение опустил глаза, но тут же снова взглянул на Рейчел. На скулах его задвигались желваки, он подбоченился и расправил мощные плечи, будто нарочно демонстрируя силу, буравя ее черными дулами зрачков.

– А что, собственно, вас интересует?

«Господи, да что же я делаю?! Я не желаю ничего знать о прошлом Дрейка Хантера, ни к чему мне его прошлое!»

Тем не менее Рейчел продолжала смотреть ему в лицо, не в силах отвести глаз. Она боялась увидеть то, что лежало на дне глаз дракона, и равно боялась не увидеть этого.

– Вы непременно должны ощущать вину за преступление, из-за которого оказались в тюрьме.

– Как я уже сказал, мне не за что ощущать вину.

Рейчел видела, как окаменело его лицо, побелел шрам на щеке, сжались кулаки. От каждого слова веяло исступленным жаром. Хантер сопротивлялся ее воле, но не отводил глаз. Казалось, он, как и она, был бессилен разорвать возникшую между ними связь.

– Значит, вы невиновны в том, за что вас отправили в тюрьму.

Мгновенная вспышка в его глазах подтвердила ее предположение. Но там мерцало что-то еще…

– Видимо, что-то случилось в тюрьме, верно?

– В тюрьме всякое случается, – отрезал он.

– Да, но это случилось именно с вами. Что-то такое, в чем вы считаете себя виноватым, так?

Хантер сдвинул брови, и шрам на щеке стал еще заметнее. На этот раз Рейчел почувствовала, как старается он отвести взгляд. Его веки дрожали, но он все смотрел на нее, не мигая.

Так они и стояли, сцепившись взглядами в безмолвной схватке, и вдруг на нее обрушился такой шквал эмоций, что она пошатнулась. Это были его чувства – ярость, страх, боль… такая боль, что слезы обожгли ей глаза.

– Так? – шепотом повторила она.

– Да, – безучастно отозвался Хантер.

«Надо остановиться во что бы то ни стало! – твердила себе Рейчел. – Я не хочу больше ничего видеть, не хочу узнавать, откуда берется эта боль!» Но ею уже двигало одно слепое желание – узнать всю правду. Как может она доверить ему свою жизнь, если он натворил бог знает что? Рейчел заставила себя сосредоточиться на его пугающе холодных глазах и едва слышно выдавила: