Разбитое отражение - Николас Дебора. Страница 24

– Конечно. Мне тоже неприятности не нужны.

Лола с опаской огляделась и перегнулась через столик:

– Знаешь, о том, что я тебе тут наболтала, ты тоже никому не говори. Не потому, что я сказала что-то не то, а просто… Тед нервничает, когда судачат о его делах.

Рейчел вспомнила жуткие ледяные глаза и черную пустоту за ними и невольно содрогнулась.

– Я никому не скажу, успокойся.

Уж во всяком случае, не Теду… Но ей не терпелось выложить все, что ей удалось узнать, Дрейку. Может быть, это убавит ему спеси. То-то удивится, когда поймет, что все-таки она тоже на что-то годится!

8

В Новом Орлеане стоял один из тех августовских дней, которым радуются только растения, – наглядная иллюстрация парникового эффекта. Солнце жарило с синего, без единого облачка, неба, влажный воздух превращался в пар, и над городом висела удушливая жара.

Дрейк вытащил из-за пояса тряпку и обтер потное лицо. Марко Синьорелли и Джонсон по кличке Пижон начали поднимать с нижней площадки лестницы огромный многоцветный витраж. На их рубашках быстро проступали темные пятна пота.

– Осторожней там! – крикнул Дрейк, перегнувшись через перила второго этажа и прикидывая на глаз, не заденет ли стекло за выступы.

Вот дерьмо! Какому кретину взбрело в голову ставить в окно ванной на втором этаже витраж три метра на два?

Кретину по фамилии Фэйрчайлд, разумеется. На старых планах дома, которые они раскопали в городском суде, значилось полномасштабное окно с витражом, и Фэйрчайлду приспичило во что бы то ни стало воссоздать его во всей красе. Надо признать, вид будет потрясающий; к стоимости дома это окошко добавит кругленькую сумму. Учитывая, что Фэйрчайлд покупал особняк на Честнат-стрит полуразрушенным, за бесценок, «Хисторик хоумз» должна заработать на нем целое состояние. А поскольку реставрировали его явно на наркосредства, весь доход с продажи пойдет в чистую прибыль.

И вот сейчас Дрейку надо было придумать, как поднять на второй этаж проклятое стекло, не разбив его по дороге…

– Деньги привезли! – крикнул кто-то снизу.

– Скажите Лоле, пусть подождет! – отозвался Дрейк.

– Там не Лола, – раздался голос Джереми, одного из строителей, – там новенькая.

Дрейк тут же забыл о витраже, незаконных сверхприбылях «Хисторик хоумз», своей мокрой от пота майке и грязных по локоть руках.

За каким дьяволом Рейчел принесло сюда?! Есть у нее в голове хоть капля мозгов? Это он, он должен приходить к ней, а не наоборот! Черт его дернул поверить, что наивная дурочка вроде нее может хоть минуту продержаться на секретной работе!

– Эй, босс, нам уже тяжеловато, – подал голос Синьорелли. – Может, нам опустить эту штуку обратно?

– Нет! – крикнул Дрейк, с трудом заставив себя вернуться мыслями к работе. – Начинайте осторожно поднимать за верхние углы, а когда окно встанет стоймя в лестничном колодце, несите наверх. Должно пройти.

Торопясь закончить дело и получить деньги, Марко и Джонсон потянули вверх слишком резко.

– Стоп! – гаркнул Дрейк, когда угол стекла задел за потолок первого этажа. – Думайте, что делаете! Легче… легче…

Наконец окно одним плавным движением встало в колодце, как он и рассчитывал.

– Хорошо, – выдохнул Дрейк. – Теперь давайте его сюда, наверх. Прислоним к стене, а в ванную затащим после обеда.

Рабочие тихо взвыли при мысли о том, что тяжеленный витраж еще надо на руках тащить в ванную, но Дрейк понимал: если они не установят проклятое окно, вряд ли это добавит Фэйрчайлду благодушия. Прежние владельцы дома, конечно, поднимали витраж снаружи по деревянным стропилам. Дрейк предлагал Фэйрчайлду пойти тем же путем, но тот наотрез отказался, потому что ни черта не понимает в строительстве, а на рабочих ему всегда было наплевать.

И тут, будто нарочно для того, чтобы доконать его, снизу донесся тихий голос, настолько нежный и мягкий, что Дрейк сразу догадался, кому он принадлежит. Сжав кулаки и заставляя себя идти не торопясь, а не нестись сломя голову через две ступеньки, Дрейк отправился вниз следом за Джонсоном и Синьорелли.

Рейчел стояла в открытом дверном проеме парадного входа, тоненькая и хрупкая, и, озабоченно морща гладкий лоб, перебирала конверты с деньгами. Возле нее, не выпуская из кривых зубов зубочистку, отирался Джереми, жилистый молодой парень. Он поглаживал себя по сальным светлым волосам и поминутно заглядывал ей через плечо, однако Рейчел будто не замечала его назойливости.

– Как вы сказали, Джереми Бейтс? – вполголоса переспросила она, еще раз проглядывая конверты. – Минуточку, это где-то здесь.

– Да ладно! Если такая милая девушка решила прикарманить мою получку, я возражать не стану, – ухмыльнулся Джереми и многозначительно помолчал. – Особенно если как-нибудь потом она отплатит мне за мою доброту.

Слово «отплатит» было произнесено с таким нажимом, что Рейчел покраснела до корней волос и замерла с конвертом в руке. Не помня себя, Дрейк шагнул вперед, но тут Рейчел подняла голову и спокойно сказала:

– Я очень неважно стряпаю.

По игравшей на ее губах легкой улыбке было видно, что она отлично поняла намек Джереми. Среди общего гогота она как ни в чем не бывало снова принялась перебирать конверты, и, хотя ее щеки еще пылали, всякий проницательный человек догадался бы, что надеяться ему не на что.

Однако Джереми проницательностью не отличался. Он шагнул к Рейчел, остановил наглый взгляд на ее юбке чуть ниже пояса и заметил:

– А по-моему, в вашей печке жар что надо, и для мужчины лучшей стряпни просто быть не может. Пустили бы меня туда хоть разок, и я б об этих деньгах больше не вспоминал.

Черт побери, да что он себе позволяет?! Дрейк совсем озверел, рванулся к крыльцу, но Рейчел, хоть и покраснела сильнее прежнего, все так же спокойно, не отводя глаз, смотрела на своего новоиспеченного воздыхателя. Не успел Дрейк подойти ближе, как она протянула Джереми конверт.

– Пожалуй, лучше я отдам вам деньги. Конечно, это не то, что моя… гм… печка, – тут Рейчел лучезарно улыбнулась, – но во Французском квартале вы себе купите и погорячей.

Мужчины взревели от смеха. «Здорово завернула!», «Иди во Французский квартал, Джереми, там топят жарче!» – доносилось со всех сторон. Джереми ничуть не обиделся, пожал плечами и с преувеличенно тяжким вздохом сунул конверт в задний карман штанов.

Рейчел между тем полностью овладела собой и продолжала выкликать имена, сверяясь со списком. Больше никто не шутил с нею так грубо, хотя некоторые пытались любезничать. Дрейк молча наблюдал, стоя поодаль и удивляясь, как умело она обращается с мужчинами. На заигрывания, в отличие от Лолы, она не отвечала, но и не напускала на себя оскорбленного вида старой девы, как прежняя секретарша Уолли, дама чопорная и сварливая.

Дрейк пошарил в кармане, нашел мятную пастилку и рассеянно положил в рот. Рейчел сейчас стояла к нему спиной, и он видел, как ветерок треплет ей волосы, раздувает легкую летнюю юбку, облепляя ее вокруг стройных, совсем девичьих бедер. Каждый раз, когда она, облизнув палец, заново перетасовывала стопку конвертов, он начинал сосать конфету с удвоенной силой, пока та не растворилась без следа, оставив во рту странный, неприятный привкус.

Внезапно Рейчел замешкалась и, пристально глядя на тонкий конверт, вызвала:

– Дрейк Хантер!

Он шагнул к ней и, оказавшись прямо у нее за спиной, громко сказал:

– Вот не ожидал встретить вас здесь! После того, как Уолли обхаживал вас в понедельник, я думал, он на шаг не отпустит от себя такую девушку.

Этими словами он рассчитывал дать всем вокруг понять, что они с Рейчел уже знакомы, – на случай, если она вдруг растеряется и забудет, что они знают друг друга едва-едва. Расчет оказался совершенно верным: любой, кто пригляделся бы получше, мог заметить, как резко она обернулась, и задаться вопросом, чем это так напугал новую секретаршу бригадир Хантер.

Рейчел дотронулась кончиками пальцев до своей тонкой шейки, стараясь быстрее унять волнение и прийти в себя.