Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь (СИ) - Жнец Анна. Страница 47

Сегодня на учебу было не надо, и я с удовольствием облачилась в обегающую одежду. Одежду, в которой мое положение бросалось в глаза каждому.

На моем пальце не сверкало обручальное кольцо, но я не стыдилась статуса матери-одиночки. К черту стыд и стереотипы! Это был плод любви, мой осознанный и добровольный выбор, подарок от мужчины, которого я никогда не забуду.

На УЗИ сказали, что будет девочка, и добавили: «С вероятностью пятьдесят процентов». Ох уж этот врачебный юмор! Судя по срокам, отцом был Айнан. Наша безумная страсть на пляже дала всходы.

Пару месяцев назад бабушка моего будущего ребенка сказала, что на расстоянии любовь угасает, но, вопреки ее словам, мои чувства становились только крепче. И я бы вернулась в Йерн, я бы дала нам с принцами шанс, я бы с радостью рассказала Айнану о его отцовстве, но… боялась.

Впервые в жизни я была охвачена жутким страхом, который напрочь сковывал мою волю.

Что, если меня отвергнут? Что, если примут, но только из чувства долга? Что, если за время разлуки любовь Айнана и Марамира прошла? Что, если не было никакой любви, а только жажда нового и запретного?

Наверное, стоило рискнуть, но я боялась душевной боли, боялась вернуться на остров и увидеть, что мне не рады, ощутить себя униженной, навязчивой, глупой. Ненужной. Возможно, это шалили гормоны, превращая меня в жалкую трусиху. С каждым днем беременности я чувствовала себя все более уязвимой.

От родителей мне остался небольшой, но уютный дом. Я училась и немного подрабатывала в ресторанчике недалеко от университета. Дядюшка Сандарин уехал за мной и первое время очень меня поддерживал. Сначала он упорно подбивал ко мне клинья, но постепенно его страсть сменилась крепкой дружеской привязанностью.

Здесь, на большой земле, Галя встретил женщину, русскую эмигрантку, которая покорила его сердце и, что немаловажно, ответила на его чувства взаимностью. Это была совершенно удивительная особа. Врач-невролог, мать двоих мальчишек переходного возраста, очень жесткая дама, способная любого скрутить в бараний рог. Думаю, Сандарину было с ней весело. Галина Ивановна умела загнать мужчину под свой каблук.

Совершенно счастливый, Галя увез новоиспеченную жену с детьми в Йерн. В письмах он рассказывал, что пытается создать для нее эликсир, продлевающий жизнь и замедляющий старение. Русской возлюбленной Сандарина было за сорок, и дядюшка не переставал сетовать на то, что человеческий век слишком короткий. Он очень, очень, очень боялся потерять свое долгожданное счастье.

Однажды, гуляя по улице, я лицом к лицу столкнулась с бывшей королевской швеей. Леда Сирени то ли не узнала меня, то ли просто сделала вид. Она прошла мимо, увешанная пакетами с брендом модного магазина одежды. Наверное, владыка Йерна не решился бросить любовницу в темницу, а просто изгнал ее с острова. Больше мы с эльфийской портнихой не виделись.

В общем, все у меня было хорошо. Но иногда, особенно по выходным, накатывала чудовищная тоска. Тогда я становилась у зеркала и рассматривала свой округляющийся живот. Любовь к малышу придавала сил.

Но не сегодня. Сегодня магия привычного ритуала почему-то не действовала: горечь и чувство одиночества сжимали горло стальной удавкой.

Возможно, дело было в дожде. Потоки воды с грохотом струились по желобам на крыше, стучали в оконные стекла, разбивались о брусчатку вокруг дома. Из-за дождя в комнатах стало темно и уныло.

Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, я заварила ромашковый чай, но только поднесла кружку к губам, как тишину дома разорвала трель дверного звонка. Наверное, какой-нибудь разъездной торговец явился втюхивать свои товары.

Раздраженная, я вернула кружку на стол и вышла из кухни.

Не хотелось никого видеть. Не хотелось ни с кем разговаривать.

— Ну кто там еще? — заглянула я в дверной глазок.

Цветы. Огромный букет алых роз заслонял обзор.

Сердце забилось чаще. Охваченная неясным предчувствием, я рванула на себя дверь и… замерла, остолбенела, приросла к полу.

На крыльце, под стальным козырьком, с которого низвергался настоящий водопад, стояли мои принцы, промокшие до нитки, — хоть выкручивай. Волосы потемнели от влаги и облепили головы, на лицах блестели капли дождя, с одежды на крыльцо натекла большая лужа. В эту лужу принцы и опустились, оба синхронно встав на одно колено.

Марамир вручил мне букет, затем полез за чем-то в карман. Они с братом переглянулись и вместе протянули мне две открытые бархатные коробочки. В каждой лежало по тонкому золотому ободку обручального кольца.

— Варна, — взволнованно начал Айнан.

— Мы все решили, — подхватил Марамир хриплым голосом. — Выходи за нас!

— За обоих? — я спрятала в розах покрасневшее лицо. От счастья стало больно дышать и закружилась голова, на глазах выступили слезы.

— За обоих, — прокашлялся младший принц.

— Так нельзя. — Проклятые слезы катились и катились по моим щекам, словно мало было на улице сырости.

— А мы найдем, где можно! — уверенно заявил Марамир.

Наконец взгляды братьев упали на мой круглый, обтянутый платьем живот, и лица обоих вытянулись от изумления.

— Варна… ты…

В следующую секунду я оказалась в крепких двойных объятиях.

Однажды я сделала выбор.

А потом мои любимые сделали свой.

И только время покажет, кто из нас был прав.

Но сейчас на мокром крыльце, зажатая с двух сторон любимыми мужчинами, счастливая до одури, я чувствовала: все будет хорошо.