Знать. Книга VII (СИ) - Туманов Влад. Страница 8

Платить ещё и за начало войны очень не хотелось, но я убедил себя, что это вложение в будущее. Ведь, если мы сможем победить, значит всё, что принадлежит Лавровым, перейдёт к моему Роду. И в случае успеха, это означает только одно. Мы точно станем богаче.

В конечном итоге госпошлину пришлось оплатить, и война была официально объявлена. Как только это произошло, новости об этом разлетелись по всем каналам. И к нашему удивлению, новостные каналы, как и все, тоже заблуждались в информации, которую имели. По крайней мере, те новости, которые они выдавали в эфир, отличались от действительности.

— Саша, смотри! — Катя отлипла от документов и включила телевизор. По всем каналам без исключения шли новости, связанные с войной моего Рода и Рода Лавровых. Событие это было столь грандиозное, что освещалось на всю страну. — Вот придурки!

По телевизору вещала сексапильная ведущая с выпирающими из пиджака сиськами четвёртого размера. И вещала она полную противоположность тому, что говорила Катя.

«Сегодня мы стали свидетелями творения истории! Род Громовых, некогда канувший в лету и совсем недавно возрождённый одним из чудом выживших наследников, объявил войну Роду Лавровых! До сих пор неизвестно, на каких конкретно условиях будет происходить их сражение, но одно ясно точно! Роду Громовых нужно серьёзно постараться, чтобы одолеть своих оппонентов. Ведь прямое объявление войны без повода означает, что Лавровы могут позвать на помощь любых союзников! А всем прекрасно известно, чем заведует Лавров старший и какие союзники могут прийти ему на помощь. Наши аналитики подготовили шкалу вероятностей, и вот какие итоги они дают…»

На экране высветилась вероятность победы моего Рода и Рода Лавровых.

— М-да… — протянула Мария. — Меньше одной десятой процента на нашу победу. Одного не пойму, неужели даже «СМИ» не знают о том, что назначение награды за голову Саши уже приравнивается к войне?

— Могут и не знать, — спокойно ответила Катя. — Тут нужно звонить и разбираться. Хотя это нам на руку. Если Лавров и в самом деле не знал об этом и сейчас начнёт просить помощи у союзников, то в момент начала битвы это станет нашим козырем.

— Почему?

— Потому, что Лавров резко останется без союзников и не будет готов вести битву на наших условиях. Но, с другой стороны, он может попросту забить на это и понадеяться, что победителя никто не станет судить. Особенно после того, как по всем каналам рассказали о том, что именно мы начали войну. Как ни крути, на его стороне Империя, и нам нужен общественный резонанс, чтобы всё прошло гладко.

— Общественный резонанс, говоришь… — я нахмурился. — И что мы будем с этим делать? Есть знакомые, кто может протолкнуть правду в «СМИ»?

— Есть, но вряд ли кто-то за подобное сейчас возьмётся. Тут нужные реально серьёзные люди. Не уверена, что даже мой отец сможет найти нужные точки давления.

— Ясно… — я тяжко выдохнул, понимая, что мне снова придётся звонить Голицыну. А ведь в прошлый раз я слишком грубо себя с ним повёл. На взводе был, вот и не рассчитал. Как бы он сейчас меня куда подальше не послал. — Я попробую решить вопрос.

И стоило мне достать телефон, чтобы позвонить Ивану Павловичу, как телеведущая вдруг снова заговорила.

«Прошу прощения! К нам поступила новая информация! Оказывается, мы ошиблись, и Род Громовых не объявлял войну Роду Лавровых. Напротив, это Род Лавровых объявил войну Роду Громовых. Ведение воин аристократов — это сложная работа, и в ней есть множество подводных камней. Так и в этот раз. Война была объявлена в тот момент, когда Лавров Юрий Венедиктович, единственный и неизменный ген-директор корпорации „Промотех“, назначил за голову Громова Александра Юрьевича награду в размере одного миллиона Орланов. Исходя из правил ведения войны аристократов, этот жест расценивается как начало войны. Иными словами, Род Лавровых лишается всех преимуществ и не имеет права созывать союзников. Повторяюсь, не имеет права созывать союзников! Все, кто в данный момент ведут охоту за Громовым Александром Юрьевичем, должны немедленно прекратить сие действие. В ином случае, любого, кто продолжит преследование, ждёт казнь! Правила останутся неизменным до момента окончания войны! Император уже подтвердил всё вышесказанное мною!»

— Понятно, выключай, — сухо произнёс я, когда ведущая начала рекламировать канал и утверждать, что они будут первыми, кто расскажет обо всех событиях этой войны. Даже обещали вести прямую трансляцию с полей битв при помощи вертолётов. — В жопу эти «СМИ».

— Я тоже так думаю, — Катя без раздумий выключила телевизор, но улыбка не спадала с её лица. — А я ведь говорила, что так будет! Ха-ха! Одного не пойму, кто на них надавил? Или они знали, но реально ошиблись?

Хотел ответить Кате, как на телефон вдруг пришла смс от Вишневского с кратким, но очень понятным содержанием.

«Новости смотрел? Уверен, что да. Не благодари. Пришлось достать ещё один козырь из рукава, но оно явно того стоит, верно? В любом случае, этого всё равно мало, чтобы отплатить тебе за то, что ты для меня сделал.»

— Кажется, я знаю, кто нам помог… — моё лицо само по себе расплылось в улыбке. — Вишневский, чтоб его, Рома!

Катя с Марией посмотрели на меня с удивлением, и я поспешил убавить их пыл.

— Успокойтесь. Уверен, вы желаете его как-нибудь отблагодарить, но не сейчас и не сегодня. Сначала нужно завершить войну. И когда мы это сделаем, тогда все соберёмся и отпразднуем это дело. Только без фанатизма, ладно?

— Саша! — Катя крикнула это так громко, что у меня чуть уши не заложило.

— Чего ещё? — непонимающе посмотрел на неё. Она вся покраснела.

— Я тебя люблю! — вдруг выпалила она, чем сильно удивила не только меня, но и Марию, и Кару. Даже Няшка, сидящая на потолке, и Лютый, спящий по центру гостиной, удивлённо посмотрели на нас. Я и вовсе впал в ступор.

— Я тоже тебя люблю! — выпалила Мария.

— Девчонки, вы чего?

Они молча переглянулись и ринулись ко мне в объятия. Я едва устоял на ногах.

— Да что с вами?

Ни Катя, ни Мария не желали мне отвечать. Они молча упёрлись мне в грудь головами и улыбались. Мне не осталось ничего, кроме как обнять их покрепче и сказать:

— Я тоже вас люблю, — впервые это сказал, но так приятно стало на душе. И девушки в этот момент обмякли в моих руках. Не знаю почему, но мне очень захотелось им во всём признаться. Именно здесь и сейчас. Но перед этим я обратился к Чудику. — Чудик. Я ведь могу и Катю, и Марию, приобщить к Роду по-настоящему?

— Хочешь использовать на них «Зерно»? — в голове послышался его заинтересованный голос. — Да, ты можешь это сделать. У тебя достаточно сил.

— И как мне это провернуть?

— Это не сложно. Самое главное…

Я не знаю, сколько мы так стояли, но Чудик мне всё объяснил. Это и в самом деле было не сложно. Самое главное, чтобы люди, на которых я хочу использовать «Зерно», знали об этом и были согласны. А там, одно касание, желание и всё — дело сделано.

Оставалось только понять, как рассказать об этом им. С Марией всё не так сложно, она — Знатная и поймёт меня на полу слове. А вот Катя… Она вряд ли смирится с той мыслью, что мы с Марией изначально знали о том, о чём не знала она. Поймёт, это точно, и не откажется, ведь мысль о том, что мы сможем жить вместе вечно, её точно обрадует. Но обидится она сильно, и это плохо. Мне бы хотелось подобного избежать.

Но делать нечего. Я должен с ними поделиться этой новостью. Иначе велик риск того, что всё пойдёт не по моему плану, и тогда я их потеряю. А я не хочу их потерять. Я хочу, чтобы у меня всегда была возможность их вернуть. Ведь я сказал правду, я их люблю.

— Катя, Мария, — я посмотрел им в глаза, но говорить было очень тяжело. — Есть одна вещь, о которой мне хочется с вами поговорить, а тебе, Катя, признаться.

Я ощутил, как воздух вокруг вмиг словил напряжение, исходящее от девушек. Особенно, от Кати.