Всепоглощающая страсть - Кренц Джейн Энн. Страница 68

Оранжевое пламя вдали вновь привлекло ее внимание. Нельзя было определить, горит ли это главный дом или другие строения.

Скрипнула половица.

Клео застыла на месте.

«Я должен заботиться о своей репутации».

Она вспомнила свои собственные слова, которые сказала Сильвии несколько часов назад. Ты заметила, что у Макса и Герберта Т. Валенса есть нечто общее?

Репутация.

Репутация?

Клео бросилась к дверям. Дверь открылась прежде, чем она успела ее запереть. Герберт Т. Валенс вошел в комнату. В руке он держал пистолет. Дуло имело странную форму. Наверное, это и есть пистолет с глушителем, подумала Клео.

— Что ж, мисс Роббинс. — Валенс улыбнулся своей невеселой искусственной улыбкой. — Вот мы и встретились в настоящем обличье. Позвольте мне представиться. Мое настоящее имя Эмиль Уинн. Возможно, вы обо мне слыхали. Ваш отец погубил мою профессиональную карьеру.

Клео хотела заговорить, но обнаружила, что потеряла голос. Она сделала глубокий вдох, как поступала при медитации. Надо было что-то сказать, что угодно, только бы разрушить сковывающую ее неподвижность.

— Негодяй. — Ее голос был не громче писка. Но бешенство внезапно охватило ее, изгоняя страх. — Вы убили моих родителей.

Валенс насупился. Он закрыл за собой дверь.

— У меня не было выбора. Показания вашего отца испортили мою репутацию. Я должен был отомстить. Репутация для мужчины — это самое главное, мисс Роббинс.

— Моя мать… — начала Клео срывающимся голосом.

— Как это ни прискорбно, она должна была последовать за вашим отцом, — докончил Валенс. — Я планирую свои маленькие спектакли с особой тщательностью, и я решил, что убийство, а затем самоубийство более всего соответствовали данной ситуации.

— Вы начали меня преследовать, потому что знали, рано или поздно я вас все равно найду, — сказала Клео.

Валенс наблюдал за ней с непонятным беспокойством.

— Вы наняли прошлым летом второсортного детектива. Его никак нельзя было причислить к профессионалам, мисс Роббинс. Я очень быстро обнаружил, что он что-то вынюхивает, и предпринял необходимые шаги. Но я также понял, что мне придется заняться и вами.

— Другими словами, вы поняли, что я могу нанять кого-нибудь еще и в следующий раз не напрасно потрачу деньги.

Клео сделала шаг назад.

Видимо, Валенс не подозревал, что О'Рилли все известно. Что бы ни случилось, она не должна выдать Макса или О'Рилли. Иначе они будут следующими в списке Валенса.

— К сожалению, обнаружилось, что вы стали помехой, мисс Роббинс. — Не опуская пистолета, Валенс следил за каждым движением Клео. — Но могу признаться, одна вещь ставит меня в тупик. Если у вас возникли подозрения относительно смерти ваших родителей, то почему вы ждали почти четыре года, чтобы нанять детектива?

— Мне потребовалось все это время, чтобы, прийти в себя и начать действовать.

Клео никогда не испытывала такого безудержного гнева. Она задыхалась от ярости. Она больше не страшилась Валенса.

— Вы погубили мою семью, глупый маленький безумец.

— Не смейте называть меня безумцем. — В глазах Валенса вспыхнул опасный огонек. — Эти идиоты-психиатры в тюремной больнице называли меня безумцем. Но они ошибались. Вы все ошибаетесь. Я профессионал, и у меня отличный послужной список. Я никогда не делал ошибок. Я никогда не допускал оплошностей. Ваш отец погубил мою репутацию.

— Это не он ее погубил. Вы сами оскандалились.

— Не смейте так говорить. — Валенс сделал шаг вперед. — Вы лжете. Я ни разу в жизни не оскандалился, как вы это грубо называете, мисс Роббинс.

Клео понемногу отступала к зеркалу. Она могла защищаться только одним способом: заставлять Валенса говорить. Он был сумасшедшим. Клео пришло в голову, что настоящий профессиональный убийца уже давно бы ее прикончил.

— Вы хотели все подстроить так, будто меня убил какой-то ненормальный, который возненавидел мою книгу?

Валенс нахмурился.

— Даже если бы у меня не было собственных причин для вашего уничтожения, вы все равно заслуживаете наказания за то, что написали «Зеркало».

Он был даже более безумен, чем она предполагала сначала.

— Почему вы так считаете?

— Вы автор порнографического романа, мисс Роббинс, — принялся отчитывать ее Валенс с непримиримостью проповедника. — Вы не лучше шлюхи. Ваше перо брызжет грязью, и каждый добропорядочный человек это понимает.

— Добропорядочный человек? — изумилась Клео. — Вы называете себя добропорядочным человеком?

— Я благопристойный человек, мисс Роббинс. — Пальцы Валенса сжали рукоятку пистолета. — Моя мать внушила мне, что я не должен пачкаться в сточной канаве похоти. Я горжусь, что не имел плотских отношений с женщинами, потому что моя мать доказала мне всю их мерзость.

— Давайте я попытаюсь разгадать загадку. Вы, наверное, жертва безотцовщины?

Клео не знала, к чему приведет ее поддразнивание: продолжит ли Валенс разговор или выйдет из себя. Но у нее не было другого выхода.

— Моя мать была безгрешной женщиной, — резко сказал Валенс, — и меня она тоже спасла от греха.

— Тем, что оставила вас для себя? Представляю, как над вами поиздевались сокамерники.

— Замолчите, — прорычал Валенс. — Ваша книга — олицетворение непристойности. Никого не удивит, что добропорядочный человек взял на себя миссию подвергнуть вас наказанию.

Клео с ужасом поняла, что Валенс совершенно искренен.

— Как вы смеете клеймить меня за эротику, когда вы сами мерзкий убийца? Скажите, как вас называть?

— Называйте меня профессионалом. — Валенс вытащил из кармана пиджака кусок алой ленты. — Профессионал с одним-единственным пятном на безупречной репутации. Но скоро я его смою.

Он двинулся к ней. Клео заметила блеск проволоки, переплетенной с лентой. Он накинет ей ленту на шею. Как тот человек повязал ленту женщине в «Зеркале».

Валенс задушит ее алой лентой.

Она открыла рот, чтобы закричать, понимая, что Валенс успеет выстрелить до того, как кто-то ее услышит. Может быть, если ей удастся привлечь внимание других шумом, он не уйдет незамеченным. В тот же момент свет замигал и погас.

— Черт побери, — громко закричал Валенс. — Ни с места. Я вас предупреждаю.

Не обращая внимания на его слова, Клео упала на пол. Валенс был таким же близоруким, как и она, но Клео лучше него знала комнату. Она поползла к двери, зная, что глаза Валенса будут еще несколько секунд приспосабливаться к внезапной темноте.

По мягкому свистящему звуку над головой стало ясно, что Валенс пустил в ход пистолет с глушителем. Пуля расщепила дерево.

В тот же миг раздался скрип половицы у дверей. Дуновение воздуха проникло в комнату, и Клео поняла, что кто-то открыл дверь и вошел внутрь. Она взглянула вверх, и ей показалось, что она различает движущуюся тень во мраке комнаты.

Макс.

Рука Клео коснулась основания трюмо.

Вновь мягкий свистящий звук разрезал воздух.

Клео вскочила на ноги, схватила зеркало вместе с рамой и толкнула в ту сторону, где, по ее расчетам, находился Валенс. Зеркало ударилось обо что-то твердое и упало на пол. Стекло разлетелось на куски. Валенс вскрикнул, обнаружив себя.

Вспыхнул яркий луч мощного фонаря, который Клео обычно держала в конторке в вестибюле. Свет ослепил Валенса.

— Не трогайте меня, — завизжал Валенс.

Словно умоляя, он протянул вперед руку и, одновременно направив пистолет на источник света, нажал на курок.

Выстрел револьвера без глушителя прозвучал в тот же миг. Валенс повалился на пол и больше не двигался.

Фонарь упал на пол, его луч по-прежнему освещал Валенса.

— Макс, — закричала Клео и бросилась к двери. — Макс, где ты? Отвечай мне.

— Проклятье, — отозвался Макс. — Опять в ту же ногу.

19

Валенс был мертв, но на следующее утро Макс все так же злился на него. Он понимал, что еще очень долго будет вспоминать этого профессионала. Всякий раз пронзительная боль от свежих швов на бедре напоминала Максу, как близок он был к тому, чтобы лишиться Клео. Он задыхался от ярости и ужаса, когда прошлой ночью с трудом одолевал ступени лестницы, ведущей в мансарду. Никогда надоевшая трость не казалась ему такой неуклюжей. Справиться одновременно с револьвером и ручным фонарем было еще труднее. Никогда прежде он так не сожалел, что у него повреждена нога.