Рождество в Кентбери (ЛП) - Бургоа Клаудия. Страница 8

— Я тебя разозлил. Просто скажи мне, что сделал, чтобы я смог все исправить.

— С чего это ты решил?

— Я тебя знаю, — тихо произнес он.

— Правда? — скептически уточнила я, внутри сгорая от смеха.

Приятель, ты ни черта не знаешь!

— Да что с тобой, Харрис? Конечно же, я тебя знаю. Я всю твою семью знаю с тех пор, как мы были детьми.

Думаю, в этом все и дело. Он знает метя так же, как знает моих братьев. Я всего лишь еще один парень из их компании. Часть стаи. Его братан.

— Я уберу это в холодильник и руки вымою, — сказал он. — Где Байрон?

— У папы, Кэсси убедила отца взять его с собой. Ей нужно домашнее животное, — легко бросила я, надеясь, что он подарит ей собаку на рождество.

Она умоляла о собаке с тех пор, как ей исполнилось шесть. Я бы ей купила, но Хит настаивал, что для собаки они еще не созрели. Ему сперва нужно купить дом и переехать из квартиры над гаражом.

— Ты купила много мороженного. Надеюсь, что со вкусом перечной мяты ты поделишься со мной.

— Оно твое, я лишь его забрала, — пожала я плечами и остановилась, чтобы не сболтнуть, мол, весь город полагает, что мы пара и, возможно, продавщица кое-что предприняла, чтобы прояснить нашу ситуацию. Потому что в это даже я иногда верю.

— Кстати, она не взяла с меня денег, — я передала ему мороженное, пока он не стал меня благодарить. — Говорила что-то о замене масла.

— Я иногда вожусь с ее машиной или техникой в магазине, — буднично сказал он, будто это вовсе не имеет смысла обсуждать.

— Хороший ты парень.

Он повел плечом.

— Я всего лишь помогаю своим соседям.

Он выдвинул для меня стул. Когда я села, он бросил мне на колени салфетку.

— В следующий раз обещаю приготовить сам.

— Кэсси с моим отцом, ты мог бы пойти в отель и найти себе кого-нибудь для страстного свидания, — предложила я, пока он разливал вино.

— Предпочитаю быть тут, с тобой, — его низкий голос отозвался у меня в груди, и сердце мое затрепетало.

Ох, как бы я хотела, чтобы это было правдой, и он действительно хотел быть со мной. А не со своей подругой Ли.

— Так ты скажешь мне, что случилось? — спросил он.

Похоже, он не собирался сдаваться.

— Сегодня был трудный день. Бишоп, Кингстон и я обсуждали дела.

— Все в порядке? — он прищурил глаза. — Он планирует продать несколько акров земли или часть фермы?

— Нет, — я отхлебнула вина. — Он бы не посмел. Ты знал, что он обдумывает идею покупки виноградника неподалеку?

— Это было бы интересным приобретением, — он пару раз кивнул. — Холдену понравилась бы идея.

А затем Хит замолк на некоторое время, пока мы ели. Через несколько минут он покачал головой и сказал:

— Прости, не стоило мне думать о винограднике. Побеспокоюсь о нем как-нибудь в другой раз.

— На тебя это не похоже, ничего сказать не хочешь?

— Да не особо, — свернул он разговор. — Почему ты не говоришь, что произошло сегодня? Я увидел много народа у коттеджа, когда проезжал мимо.

Мы разговаривали о моем дне и о гостях, с которыми я этот день провела. Я рассказала ему абсолютно все про Глорию, насколько она спокойная, в отличие от ее матери и будущей свекрови. Они приезжали с ней, а еще ее сестры и подружки невесты. Жених просто чудесен. Вроде и помогает со всем, но в тоже время держится в стороне. Если мамаши начинали нервничать, он их осторожно сдерживал. Пара мне понравилась. Уверена, их брак продлится долго.

— Свадьба должна быть чудесной, — продолжила я, взволнованная этой перспективой. — Они подписали контракт и оставили хороший депозит, — дальше я объяснила, как Бетани собирается задействовать локации и что предполагается в коттедже.

Они сняли коттедж и зарезервировали двенадцать номеров в отеле. И могут заказать еще больше номеров, когда на приглашения на свадьбу пойдут ответы в следующем июле.

— Бетани прекрасно со всем управляется, — согласился он со мной. — Просто нужно держать ее подальше от Кингстона.

— О, не думаю, что Кинг будет что-то предпринимать на ее счет, — заверила его я.

— Не будет, но он же любит всех контролировать, — объяснил он. — А Бетани этого терпеть не может.

Наклонившись вперед и оглядевшись, я прошептала.

— Мне кажется, Бетари и Андрэ встречаются.

Он улыбнулся и закатил глаза.

— Что?

— Оставь их в покое, ладно?

— Ты знал! Поверить не могу, что ты мне не сказал, — я уставилась на него.

— Что я говорил тебе про сплетни?

— Это не сплетни. Это информирование друг друга о том, что происходит у нас в городе.

Он снова закатил глаза.

— Я застукал их пару недель назад, — признался он. — А почему ты думаешь Андрэ согласился приготовить этот ужин? Хотя относительно состава меню у него были вопросы. Он сказал, что блюда не сочетаются, и я уверен, что он пару раз выругался по-французски. Но все же, эту информацию я использовал, чтобы ты получила свои любимые блюда.

Он подмигнул мне, и я не смогла сдержать вздоха.

А затем, когда, по его мнению, я совсем расслабилась, он задал свой вопрос.

— Так ты собираешься рассказать мне, что не так?

Его обеспокоенный голос и въедливые голубые глаза, наполненные волнением, убедили меня сказать хоть что-то.

— Братья уговаривают меня отправиться в Нью-Йорк.

— Хочешь устроить себе отпуск посреди рабочего сезона?

Взгляд его удерживал мой. А потом его глаза округлились, когда он понял, что там в Нью-Йорке.

— Ты же говорила, что тебя не интересует эта работа, — он даже не дал мне ответить на вопрос и продолжил раздраженно. — И зачем тебе переезжать? Коттедж находится здесь. Он твой. Тебе нравится здесь работать. В этом городе твоя жизнь, которую ты любишь.

Да, мой. Год назад отец переписал его на меня. Хоть прибыль и остается в семье, как и у всего, чем мы владеем. Однако, викторианский домик все же мой.

— Нет ничего плохого в том, чтобы попробовать что-то новое, — постаралась я объяснить ему хотя бы часть своей мотивации по переезду.

Бишоп бы сказал, что сейчас самое время начать разговор. Признаться, в чувствах, чтобы Хит деликатно меня отшил, и я могла бы со спокойной душой переезжать.

Но я не готова сделать что-то в этом роде. Наш диалог выглядел бы примерно так:

— Хит, я в тебя влюблена.

Он бы судорожно сглотнул и выдал бы что-то вроде:

— Прошу прощения?

Смотрел бы он на меня при этом как слепой олень, а потом сбежал бы или пропустил бы мои слова мимо ушей. Я бы сказала еще раз:

— У меня к тебе чувства.

Призывая все силы, чтобы успокоиться, самым сладким голосом, на который он способен, он бы ответил:

— Ли, ты мне тоже не безразлична. Ты мне как сестра, даже как брат.

— Но я тебя люблю, — настаивала бы я.

— Это очень мило, спасибо тебе, — закончил бы он и просто ушел.

Либо так, либо он скажет мне.

— Ли, ты серьезно? Ну, посмотри на меня. Мы же просто друзья, я просто не смогу воспринимать тебя серьезно.

Как бы ни было, но его слова разобьют мне сердце на кусочки, которые он затем бросит в огонь. А я буду смотреть, как они становятся пеплом и их уносит ветер. И я никогда их не найду и, разумеется, уже никогда не смогу собрать себя воедино.

Я же выбрала путь гораздо легче — переехать, просто забыть свои чувства и учиться жить без него.

— Тут твой дом, — настаивал он. Я смотрела на него, и мне было больно. — Прости, я просто не понимаю, — рукой он провел по волосам и начал собирать грязные тарелки.

— Каждый раз, когда ты что-то планируешь, я тебя поддерживаю. Я ожидаю чего-то подобного и от тебя, — горько произнесла я.

— Хочешь сказать, я тебя не поддерживаю? — голос он не повышал, но было слышно, что он расстроен.

— Обычно мне плевать, о чем говорят люди. Мне в принципе все равно, что они обо мне думают, но вот ты, — он начал сердиться. — На тебя мне не плевать. Мне не плевать на то, что ты думаешь, или как ты меня понимаешь. Поверить не могу, что ты во мне сомневаешься.