Гильдия Злодеев. Том 5 (СИ) - Ра Дмитрий. Страница 40

Помню, как мы бились с ним, земля пошла трещинами, мы падали… Костя делился своей силой — я на ходу вспоминал самые опасные плетения и использовал их. Но паук отбивался. Раз за разом…

Хриплый голос паука до боли бьёт по вискам:

— Слушай внимательно, Римус. Всё, что я скажу тебе сейчас, ты забудешь. Иначе Проклятый обо всём догадается. Скорее всего, он скажет, что ты сам стёр себе память или что это последствия нашего боя. Ты поверишь ему, но он всё равно будет настороже. Его будет беспокоить то, что он не знает, зачем именно я стёр твою память. А значит, он поспешит воспользоваться своей силой. Он всегда так делает, когда что-то не может контролировать. И когда это случится — он попадётся в нашу ловушку.

Паук наклоняется, кладёт ладонь на мою грудь. Чувствую странное жжение. Будто огненный червь пытается проскользнуть между рёбер. Усилием воли выталкиваю чужую магию. Эйн Соф морщится, выпрямляется.

— Жаль. Слишком силён. Для этой магии нужна твоя добрая воля. Во всём есть свои недостатки… Ладно, я объясню. Я пытаюсь наложить на тебя «Метку Лимбо». Плетение выше десятой ступени. Трое богов, в том числе и моя богиня, многим пожертвовали, чтобы ты получил этот дар. Слишком многим.

Альв говорит спокойно, но я чувствую, что он сдерживает раздражение. Наверное, не считает меня достойным такого «дара»…

— Оставь себе эту дрянь, — хрипло выдавливаю я.

Изо рта у меня вылетает красная сосулька — со скоростью пули. Пропитанная кровью, она должна была пробить пауку грудь, но тот в последний миг уворачивается, и сосулька пробивает лишь плечо. Ещё две сосульки вырастают прямо из каменного пола и пронзают одну из его ступней. Он выдыхает от боли, падает на одно колено. Я же резко вскакиваю и теперь уже сам нависаю над поверженным противником.

Магия крови. Эта особая магия взята из памяти погибшего Кости. Она требует мало эфира, но много крови заклинателя. Пришлось обмануть паука, что ее у меня не осталось. Я исхудал не настолько сильно, как он это видел. Последний эфир я использовал на его ослабшем разуме. Плетение псионики плюс иллюзии высшего порядка.

— Вот теперь я тебя выслушаю.

— Хорошо… — Альв вырывает сосульку из ступни, пошатываясь, выпрямляется. — Проклятый умеет поворачивать время вспять. И происходит это не только в Варгоне. Это задевает множество миров. Он стирает всё — многие не родятся, многое не познаётся. Изменяется всё, и изменяется в худшую сторону.

— И? Мне поменять одного бога на другого? Не верить Косте, но верить тебе?

— Почему нет? Ты и сам знаешь, на что Проклятый способен и скоро сделаешь выводы о его силе. Просто посмотри на факты. В отличие от него, я не заключал с тобой никаких контрактов, пользуясь тем, что у тебя не выбора. Мы могли убить тебя множество раз, но не делали этого. Первыми напали на меня вы с Проклятым, а не я на вас. Наша организация никогда не воевала лично с тобой, Римус. Мы воевали с Проклятым, а ты лишь был его невольным союзником. Если ты и дальше хочешь быть пешкой в его руках — пожалуйста. А можешь принять от нас оружие против него. Да, каждый в этой истории преследует свою цель. Сейчас идёт лучшее время для множества планов, поэтому никто не хочет, чтобы Проклятый всё это испортил, стерев настоящее.

— А мне кажется, ты сейчас делаешь то же, что и он. Хочешь сунуть в меня какую-то дрянь. Откуда мне знать, что это не убьёт меня или не сделает вашим рабом? Что это ещё за «Метка Лимбо»? Отвечай. Я устал слушать науськивание умников, и сейчас мне хочется кому-нибудь из вас просто оторвать голову. Почему бы не тебе?

— Не юли, Римус. Ты нахватался достаточно знаний из разума Проклятого, чтобы предположить, что это за плетение. Иначе ты не смог бы его блокировать.

Он отчасти прав. Плетение до безобразия сложное, и мне не понять его до конца, но я точно знаю, что оно никак не влияет на разум и… я могу вытолкать его из себя в любой момент так же, как сделал это минуту назад.

— Что это плетение делает?

— Две вещи. Первое. Заставляет Проклятого использовать намного больше сил до того, как он сообразит, что происходит. Второе. Блокирует плетение возврата в далёкое прошлое. Или правильнее сказать — запутывает это плетение. Делает его неработоспособным, пока Проклятый не распутает этот клубок. А на это потребуется время, которое, как мы знаем, не на стороне Проклятого. Впервые он пусть не надолго, но лишится своей «неуязвимости». Каждый раз, когда он проигрывал, — он просто начинал всё сначала. Сейчас он этого сделать не сможет. Понимаешь, о чём я говорю, Римус? Перед самым финалом ему придётся играть без точек сохранения, когда на кону его истинная жизнь. Но для того, чтобы «Метка Лимбо» сработала, нужно спровоцировать Проклятого сделать возврат на семь тысяч лет назад. К его основной точке сохранения.

Я хожу туда-сюда, несмотря на боль во всём теле.

— Долго вы это планировали? Чтобы я оказался тут вместе с тобой? Чтобы Костя ненадолго помер?

— Намного дольше, чем ты можешь себе вообразить. От твоего решения зависит сейчас бесчисленное количество жизней. Как прошлых, так и будущих. И при любом раскладе это моё последнее задание. Мне придётся умереть, чтобы Проклятый не смог до меня добраться и узнать о наших планах.

Он говорит об этом слишком буднично. Будто умереть — это плёвое дело. Чёртовы фанатики. Нисколько не ценят свои жизни.

— И вы все вот так просто ставите всё на меня? Никаких запасных планов? Что-то не верится.

Эйн Соф лишь слегка пожимает плечами.

— Так что ты решил? Ты ведь понимаешь, что рано или поздно он воспользуется своей силой и ты ничего… просто ничего не сможешь сделать.

— А если я откажусь? У вас же должен быть запасной план, как меня заставить.

— Бесполезно тебя заставлять. Он специально сделал тебя слишком сильным для этого. Как раз для того, чтобы никто, кроме него, не смог на тебя повилять. Не сомневайся, если бы это было возможно — я бы заставил. А не разговаривал сейчас с тобой.

Взмахом руки изменяю структуру пола, делаю себе каменную лавочку. Сажусь.

— Знаешь, для человека, который прожил неполных тридцать лет, мной попользовались на пару тысяч лет. Все кому не лень.

— Не чувствуешь себя свободным?

— Что-то типа того. Не чувствую себя главным героем своей собственной жизни.

— Ты уже отличаешься от миллиардов других. Мы все через это прошли. Смирись. Если сможешь правильно обернуть обстоятельства, то лет через сто кукловодом станешь уже ты. Вот только сразу поймёшь, что это ещё… сложнее. Посмотри на Проклятого или меня. Хочешь стать таким же?

— Сомнительное удовольствие. Страдающий от скуки череп и зомбированный фанатик, готовый умереть за идею.

— Именно. У нас ещё есть время поговорить. Но чтобы не терять его понапрасну, сначала ответь на мой вопрос. Готов ли ты прислушаться к моим доводам, убеждающим тебя стать… нашей марионеткой?

— Слишком честно, — хмыкаю я.

Едва заметно, но уголок губ Эйн Софа приподнимается.

— Ты же это хотел услышать.

— Ещё честнее. — Вздыхаю. — Ладно, Эйн Соф. Рассказывай свой паучий план… «Метка Либидо», блин.

— Лимбо.

— Ага…

— Пока-пока, мастер!

Я всё вспомнил!

Вспомнил то, что я забыл, когда сражался с Эйном Софом. Те недели, что я провёл с ним под землёй, где всё пропитано магией. Где время и материя отличаются от времени и материи на поверхности.

Вспомнил, как из фанатика он превратился в нормального парня. Как он меня уговаривал, убеждал, рассказывал о своей жизни, а я ему о своей. Как мы охотились вместе за летающими сардельками и жарили их на костре. Сам он альв и мясо есть не мог, поэтому добывал себе какой-то жёлтый мох.

Я так и не понял, подружились мы с ним или это была просто игра. Он смеялся и обескураживал своей прямотой, говорил, что стать моим другом для него самое важное задание, поэтому он так старается. Потом опять смеялся. Игра забавная, и, похоже, паук в ней победил.